— Я как раз-таки спокойна, — она встала, расставляя руки в сторону, пьяно покачиваясь, — Только врушек терпеть не могу, стояла тогда, как бедная овечка, «мы просто соседи», а на самом деле!

— Виолетта, прекрати, — жёстко оборвала её Катя, — У меня сегодня день рождение, сцены свои устраивай в другой день.

— Катька, помолчи, я не с тобой разговор веду, — она, пошатываясь, подошла ко мне, — Ну, что молчишь?

— Ты у меня лучше спроси, — раздался рядом голос Кирилла.

Девушка, улыбаясь, развернулась к парню и отпила из своего бокала.

— Что, Кирюша, городская оказалась лучше меня, деревенской? — она уже кричала, не слыша себя.

— Не ори и успокойся, — взял он её выше локтя, пытаясь увести.

— Я никуда не пойду, — вырывалась девушка из рук парня, — Ты послушай, Аглая, про своего парня, какой он! Какие мне красивые речи пел, в любви клялся, готов был звезду с неба сорвать, всё было как в сказке до первого секса! А потом нашего Кирилла как подменили: всё, Виолетта стала не интересна, получил своё, а меня на свалку.

— Замолчи, идиотка, — не сдерживаясь закричал тоже Кирилл.

— Вот посмотришь, ты следующая будешь, только дашь ему, и сразу на списание пойдешь, — она противно смеялась.

Уши заложило, перед глазами стало всё кружиться, было больно и противно во второй раз, неужели это могло и со мной произойти?

У меня подкосились ноги, но Катя, стоявшая рядом, меня поддержала, и я села на скамейку. Кто-то из девчонок принёс стакан воды, который я выпила.

Парни никак не могли успокоить Виолетту, она вырывалась в мою сторону, что-то кричала, но я не слышала, что именно, мне было плевать.

— Аглая, — меня кто-то звал. Сфокусировав взгляд, увидела, что на корточках передо мной сидел Кирилл с взволнованным лицом, — Ты меня слышишь?

— Да, — хрипло ответила я.

Мне становилось легче, взяв мои руки в свои, Кирилл начал согревать их дыханием.

— Холодные, как ледышки, — говорил, он, растирая пальцы ладонями.

— Мне домой нужно, — я поднялась, и стала прощаться с Катей.

Виолетта, видимо, этого и ждала. Как только я начала собираться, она прекратила кричать и снова стала улыбаться.

Добилась. Браво, ты выиграла.

Кирилл, тоже решил не оставаться, пошёл следом за мной, по дороге пытался завести разговор, но я отмалчивалась. Настроение ушло в ноль, хотелось поскорее прийти домой.

Когда мы вышли из леса, пошли вдоль тропинки, которая вела до развилки. В самый последний момент, я повернула не на нашу улицу, а к ручью. Кирилл также шел сзади.

Остановившись на склоне, я залюбовалась вечерним закатом.

— Я всегда сюда раньше приходила вечерами, и провожала солнышко, — заговорила еле слышно.

— Действительно, очень красиво.

Постелив свою куртку на траву, мы сели, и посмотрели вдаль. Хотелось многое расспросить у него, но что-то меня останавливало.

— Спрашивай, — он всё понял, без слов.

— Она правду сказала? — я не поворачивалась к нему.

— Не буду врать, отчасти да. Только то, что от неё мне и правда нужен был только секс, она и сама об этом знала. Я ничего не скрывал, сказал ей тогда, как есть. Мол, мне не нужны отношения, — вздохнул, — Но, видимо, она просчиталась, думала, что сможет как-то удержать.

— Скажи, тебя тоже очень сильно кто-то обидел, — посмотрела ему в глаза, отчего Кирилл дёрнулся, как от удара. — Расскажи мне, я хочу понять тебя тоже.

— У нас парней всё немного сложнее, чем у вас, девушек. Вы думаете, что мы переживаем боль, алкоголем, сексом, и чем-то другим, но нет, нам ещё хуже, чем вам.

— Тебя так сильно предали, что тебе тяжело про это вспоминать?

— Сейчас, со временем, раны затянулись, но тогда было очень, прямо исчезнуть хотелось, — он горько усмехнулся, — На одной тусовке я познакомился с девушкой, она тоже была русской, работала переводчицей, приехала в Англию на стажировку, между нами, всё так молниеносно закрутилось. Повстречавшись пару дней, через неделю мы уже стали жить вместе.

— Если тебе не хочется рассказывать, то не нужно, — я понимала его.

— Я в порядке. Просто вспоминаю сейчас, и понимаю, каким был доверчивым дураком. У нас всё было идеально, но где-то через полгода, между нами появилась какая-то холодность, романтические вечера сами собой прекратились, интим исчез, я понимал её, и всё списывал на усталость, на то, что она много работает, решил в отношениях сделать небольшой перерыв, дать ей время подумать, соскучиться. Поехал домой, мы созванивались каждый день, всё снова возвращалось на круги своя, я радовался этому. Дурак, самый настоящий.

Кирилл, замолчал, сжал свои кулаки отчего его костяшки на руках побелели.

— Хотел сделать ей сюрприз, для себя тогда решил, что женюсь на Ане, рассказал родителям, они очень обрадовались, пригласили её в гости, я перед отъездом, как ненормальный, пять ювелирных магазинов обегал, искал кольцо, купил билет, поехал радостный. Когда вышел из аэропорта, уже тогда было внутри какое-то странное предчувствие, гнал прочь, думал, волнуюсь просто. По дороге купил самый шикарный букет роз, был вечер, знал, что Аня уже будет дома, представлял, как позвоню в дверь, она откроет, от неожиданности обрадуется, и я сразу сделаю ей предложение.

Слушая внимательно Кирилла, я сопоставляла наши истории. Они оказались на удивление очень схожи между собой.

— Чем ближе я поднимался на наш этаж, тем сильнее тогда ноги отказывались идти. Как мечтал до этого, делать не стал, просто открыл своим ключом дверь, и прямо с порога услышал… — он не договорил, поднялся, подошел к дереву, и прислонился головой.

Я смотрела на его напряженную спину и ждала, что он скажет дальше. Что там такое? Тоже измена? Она была с другим?

— Эти противные стоны тогда каждую ночь преследовали меня, я даже стал засыпать с музыкой в ушах, но только не в тишине, — продолжил он рассказ.

— Она тебе изменила? — выдвинула самую банальную версию.

— Хуже, Аглая, она растоптала все мои чувства, уничтожила это всё. — он развернулся ко мне, — Я кинул тогда букет, побежал туда, открыл дверь, увидел и просто не мог поверить своим глазам, думал, сон, приснилось, но нет, она была в кровати с двумя мужчинами, а третий снимал это всё на камеру, комментируя.

— Что? — я была в шоке от услышанного, это просто не укладывалась в голове.

— Да, я, тогда, как самый последний идиот, оператора этого ударил, других тоже. Она, когда увидела меня, испугалась, накинула попавшиеся вещи, и спряталась в самом углу, я не слышал угроз от этих уродов, ждал, только чтобы они поскорее убрались из квартиры. Когда за ними закрылась дверь, достал из шкафа ещё одну свою сумку и кидал туда вещи. Аня сразу начала бегать, умолять, мне даже противно на неё смотреть было. Я оттолкнул её в сторону, даже не собрал всё, что хотел, а просто у входа взял свою сумку и поехал обратно в аэропорт, на самый ближайший рейс купил билет и улетел в Москву. Родителям не звонил, жил месяц у Темыча, пил непрерывно, не знаю, как только меня друг вытерпел, не выгнал. Но как-то вечером приехал отец, видимо, Артём всё-таки ему позвонил, между нами был серьёзный разговор, он меня, выслушал я его, и после вернулся домой. Работа и семья меня спасли.

Я молчала, не знала, что на такое можно сказать. Он пережил такое страшное предательство… И эта девушка, это какой же нужно быть, дрянью.

— Когда немного успокоился и остыл, хотел разобраться, понять до конца, почему она так поступила.

— И ты поехал? — я уже тоже подошла к дереву прислонившись.

— Она сама приехала, ждала меня возле офиса, когда увидел её, думал, дрогнет, хоть шелохнётся, но нет, пусто было, смотрел на неё, ничего не говорил, хотел послушать, что скажет.

— Оправдывалась?

— Нет, призналась, что никакая она не переводчица, а обычная порноактриса, в тот день у неё были сьёмки для фильма, — он истерично засмеялся, запрокидывая голову вверх.

— Порноактриса? — тупо повторила. Это же ужас…