– Это ничего не меняет, мистер большой начальник и опытный психолог, – сказала Анна, зло посмотрев О’Браену в глаза. – Даже если бы мы все тут являлись ангелами во плоти, то что мы здесь делаем во имя добра, на самом деле является абсолютным злом, и превращает нас в настоящих демонов Ада.

– Да? И что же такое мы тут делаем, что уже стали приспешниками сатаны? – усмехнулся О’Браен, еще раз подливая в стаканы жгучего напитка. Анна взяла свой стакан, и посмотрела на Чарльза сквозь янтарную жидкость.

– А то, Чарльз, что под лозунгом создания чудодейственного лекарства, мы на самом деле, создаем биологическое оружие, – выпалила Анна, выпила свой виски, и громко стукнула им о столешницу. – Потому я и хороню сегодня доктора Хартнет, потому что скоро ее работой будут не лечить, а убивать людей. – О’Браен так опешил от ее ответа, что так и застыл со стаканом в руке, глядя ей в глаза.

– Как вам в голову пришла такая абсурдная мысль, Анна? – наконец выдавил из себя Чарльз. – Я далеко не ангел, как вы выразились, и тем более не ученый, как вы, но я никогда бы не стал заниматься таким безумством, как создание биологического оружия. И как руководитель этой лаборатории, я ответственно заявляю, что здесь мы создаем исключительно лекарство!

– Ага, лекарство? – в ответ вспылила Хартнет. – Именно поэтому мы сидим в этой чертовой пещере на краю света, да еще и под охраной кучи вооруженных головорезов.

– Их не нужно бояться, Анна, – уверенно заявил Чарльз. – Скажите мне, если кто-то из них хотя бы только посмотрит на вас недружелюбно, и я немедленно разберусь с ними.

– Я никого здесь не боюсь, Чарльз, – ответила доктор Хартнет, – по крайней мере из людей. А эти солдафоны со своими пушками здесь представляют большую опасность только для самих себя. Но все же я польщена вашим рыцарским предложением. Как только кто-нибудь из них вновь попытается затащить меня в свою оружейку, я тут же обращусь к вам за помощью, – хихикнула она. – Наливайте еще.

Чарльз налил еще по одной порции, и они чокнувшись выпили. Анна опять проигнорировала закуску, и совсем осоловела. Несколько раз она не могла поставить на стол свой локоть, чтобы подпереть отяжелевшую голову, поэтому она просто прилегла на стол, но снова потребовала налить. О’Браен вылил остатки бурбона в свой стакан, залпом проглотил, и сообщил Анне, что выпивка закончилась.

– Ну и что вы сидите? Принесите еще! – потребовала доктор Хартнет, на мгновение подняв голову от стола, и снова уронив ее на руки.

– Конечно принесу, у меня есть бутылка великолепного бренди, который я припас как раз для такого случая, – сказал О’Браен, – но сначала я провожу вас в вашу комнату, Анна, а потом принесу бренди.

– Зачем в комнату? Я хочу пить здесь! – пьяно пробормотала Хартнет.

– Скоро люди начнут просыпаться и пойдут на завтрак. Не нужно, чтоб они видели, как два старших руководителя употребляют алкоголь, – ответил Чарльз. – А у вас мы выпьем, не привлекая ненужного внимания.

– Ну, тогда пошли, – сказала Анна, и попыталась встать, но не смогла даже приподняться.

О’Браен обошел стол, и помог доктору Хартнет подняться. Вставая, она зацепилась поясом халата за край стола, и случайно распахнула его, показав, что под ним она совершенно обнажена. Чарльз быстро запахнул халат и стал завязывать пояс, а Анна, посмотрев в его глаза сказала:

– Ты настоящий рыцарь, Чарльз. Настоящий! Любой другой уже воспользовался бы моей беззащитностью, но ты кремень, – а потом опершись о столешницу, добавила, – только не думай, что у себя в комнате я стану более доступной. Не дождешься.

Дойдя до двери доктора Хартнет, О’Браен достал свой универсальный ключ, и открыв замок, уже почти занес Анну в ее комнату, и аккуратно уложил на кровать. В первое мгновение она попыталась встать, ухватившись за руку Чарльза, но уже через секунду ослабила хватку и легла, повернувшись на бок. «Я жду бренди» – пробормотала она, не открывая глаз, и пока Чарльз укрывал ее пледом, уснула. Несколько минут О’Браен посидел на стуле рядом с кроватью Анны, чтобы убедиться, что все нормально. Потом подвинул стул к изголовью, поставил на него бутылку минеральной воды, и выключив свет вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Минуту постояв в прохладном и сумрачном коридоре, Чарльз спустился в столовую, убрал посуду и, прихватив сыр с оливками, вернулся к себе в комнату. Посидев несколько минут при свете маленькой настольной лампы, он понял, что не сумел полностью прогнать ужас своих кошмарных снов, а вдобавок к этому заимел тревогу от ужасных заявлений доктора Хартнет. Конечно, высказывания пьяной женщины были очевидным бредом, но… что-то в этих словах его сильно беспокоило. Разобраться в этом не было сил, и поэтому он решил, что имеет право на то, чтобы немного разбавить стресс хорошим алкоголем. Первым делом он написал записку доктору Махеру, в которой уведомил его, без объяснения причин, что сам он вернется к работе к полудню, а доктора Хартнет не нужно беспокоить минимум до пятнадцати часов. Прикрепив записку к двери Дэна Махера, обитавшего в соседней комнате, О’Браен вернулся к себе, откупорил бутылку своего любимого бренди, и принялся пить прямо из горла.

Глава 25.

***

Аэродром Казлу Рудос, Литва, 30.06.2020

Утром, собираясь на традиционную пробежку, Фадеев заглянул в штаб, ожидая увидеть там спящего майора. Но, хоть и с красными от бессонной ночи глазами, Коттен в общем был бодр, и тоже собирался заниматься физкультурой.

– Я как раз закончил перекачивать архив этого японца на твой компьютер. Там семьсот тридцать восемь фотографий, тебе будет чем занять день, – сказал майор Фадееву.

– Как же вам удалось его уговорить, майор? – спросил Юрий.

– Было по-настоящему сложно, – ответил Коттен, выходя из помещения. – Этот говнюк не знает ни одного иностранного языка, а Гугл-переводчик так коверкает фразы на японском, что хрен разберешь, что он там пишет. Я почти четыре часа потратил на идиотскую переписку с ним, пока наконец не получил согласия. А потом еще три часа качал его архив. У этого хрена, очевидно, заклинило кнопку фотоаппарата, если он наделал столько фотографий.

Все собрались на улице, и по команде Эдуардо побежали к рулежным дорожкам. Фадеев побежал рядом с Коттеном, подстроившись под его шаг.

– И сколько он с вас запросил за это, если не секрет? – спросил Юрий.

– Деньги его совершенно не интересовали, и еще он настойчиво требовал объяснить, для чего мне его фотографии, – аккуратно ответил Коттен, чтобы не сбить дыхание. – Поэтому я сочинил для него сказочку, что я американец и служил там в девятнадцатом году, и хочу подобрать себе несколько снимков на память.

– И он поверил?

– Пришлось в качестве доказательства, плюс еще и для обмена, выслать ему фотографии из моего личного архива с авиабазы в Джибути, когда я служил там в 2013 году. У нас соседями на базе были американские морпехи, и я ему отослал фото Геркулесов и Оспреев, – ответил Коттен. – Если переводчик не соврал, то японец в восторге.

***

После завтрака и дежурных обязанностей по кухне, Юрий добрался до своего рабочего места, и под аккомпанемент холостых выстрелов, доносящихся из открытого окна, стал внимательно изучать фотографии японского споттера. За целый день внимательного анализа всех, без исключения, снимков, он собрал много полезной для них информации, и вечером доложил обо всем Коттену и Юберу.

– Из всех фотографий этого случайного японского фотоохотника, кроме той, которую я нашел в интернете, нам интересны еще эти одиннадцать, – Юрий показал коллаж на своем мониторе. – Я сумел по его снимкам привязаться к местности, и та первая фотография была сделана отсюда, – Фадеев указал точку на космическом снимке Мисавы. – Видимо он фотографировал от этих деревьев, через забор и автомобильную парковку, прямо на крайнюю западную стоянку самолетов, где и поймал наши транспортники. Есть еще несколько фото с этого же места, но видимо ему не понравилось то, что получается, и он перебрался в эту точку, на сто метров севернее. Здесь, как видите, меньше преград и снимки получились лучше и более детальнее. Теперь я озвучу свои итоговые выводы и покажу вам доказательства на фото. А потом задавайте вопросы.