– Боишься? – спросил Тайманов, когда мы остановились на светофоре.

Я покачала головой, а он усмехнулся.

– Куда хоть едем?

– Вон за той машиной, черный форд номер 323, – я указала рукой на машину, стоящую уже на другом светофоре, впереди нас. Номера машины было не видно, но я знала его наизусть. Когда Тайманов увидел машину, на которую я указала, мне на мгновение показалось, что он скинет меня с мотоцикла, такой был у него взгляд, ведь он знал, кому принадлежит эта машина, не мог не знать.

– Ты уверена? – спросил он. Я кивнула несколько раз для убедительности. И мы помчались вслед за машиной отца.

Через несколько кварталов Тайманов подъехал практически в плотную к отцовскому форду так, что я могла подсмотреть через стекло. Благо на мне был шлем, и отец не мог меня разглядеть. В его машине были тонированные стекла, но силуэты я видела. И эти силуэты целовались, без сомнений. Во мне появилась такая злость, что захотелось кинуть камень в стекло и плевать, что они бы меня увидели. Со всей силы впилась пальцами в ветровку Тайманова, от этого моего жеста он обернулся и посмотрел в машину отца, потом на меня. На светофоре загорелся зеленый, мы плавно тронулись с места, постепенно стали отставать, я даже начала думать, что Тайманов передумал их преследовать, а мне так хотелось узнать, куда же все-таки они едут, но, как оказалось, это все было сделано для следующего маневра. Мотоцикл вылетел на свободную полосу, обогнал несколько машин, и подрезал отцовский форд, просто встал поперек его полосы движения как вкопанный. Я закрыла глаза, и всем телом вжалась в Тайманова, послышался визг шин и гудки автомобилей. Открыв глаза, я увидела машину отца, которую из-за торможения развернуло поперек дороги. Отец вышел из машины и прошел вперед, он смотрел прямо на Тайманова.

– Ты совсем страх потерял, щенок! За такое, я могу прямо сейчас засадить тебя и твою шлюшку! – прокричал отец.

Господи! Это он меня назвал «шлюшкой»? Дожила. Я не шевелилась, ожидая уже самого худшего. До последнего думала, что вот сейчас Тайманов встанет, снимет с меня шлем, и, посмеявшись, уедет. Худшей ситуации я и представить не могла.

– Да пошел ты! – крикнул ему Тайманов и развернув мотоцикл, мы умчались вперед. Не знаю, каким образом, но лавируя между машинами, мы снова оказались позади отцовского форда, только в другом ряду и нас еще прикрывал небольшой грузовик. Я обрадовалась, потому что уже и не надеялась, что удастся за ними проследить.

Тайманов остановился возле какого-то салона красоты. А отец запарковался возле неизвестного мне клуба. По крайней мере снаружи это здание походило на клуб. Я слезла с мотоцикла, отдала Тайманову шлем и рванула вперед к этому зданию, отец с Мариной только что вошли внутрь него.

Я поднялась по ступенькам и собиралась войти, но дверь мне преградил охранник.

– Ваша фамилия?

– Что? Мне нужно войти туда.

– Ваша фамилия?

– Да зачем вам моя фамилия? – я и так не очень-то соображала ото всей этой ситуации, для чего охраннику моя фамилия понять никак не могла.

Охранник указал на вывеску «только для VIP клиентов».

– Пожалуйста, – я была в отчаянии, – мне очень нужно попасть внутрь.

– Как же вы достали! Иди домой, хватит по мужикам таскаться! Тебе хоть восемнадцать-то есть? Да как вы не поймете, что пользуются они вами и большего ничего!

Я вообще не понимала, о чем говорил охранник, понимала только, что любым путем должна попасть внутрь.

– Сколько?

– Чего сколько?

– Сколько вам нужно дать, чтобы пройти внутрь? – я полезла в сумочку за кошельком.

– Нет, ну вы, девки совсем уже обнаглели!

Охранник схватил меня за руки и стал спускать меня с лестницы, а я плакала и просила пустить меня.

– Руки от нее убери, – я услышала знакомый голос.

– Извините, Кирилл Севастьянович, – охранник отпустил мои руки и виновато смотрел на Тайманова, -вы что ее знаете?

– Можно и так сказать! – оскалился Тайманов.

– Кирилл Севастьянович, не сердитесь, я ведь думал, что это одна из тех, ну вы сами понимаете. Скажите, как ее фамилия, я отмечу сейчас.

– Ее фамилия тебе ни к чему.

– Ясно. Виноват.

– Ты уверена, что хочешь туда войти? – Тайманов посмотрел на меня.

– Да, – уверенно сказала я, хотя на самом деле в этом сильно сомневалась.

– Тогда идем, – он распахнул передо мной дверь.

Мы спустились вниз по лестнице, хотя я думала, что нужно будет подниматься. Если верить фасаду здания, то в нем целых три этажа. Всюду был полумрак и играла музыка, мы вошли в небольшой зал, по углам которого находились столики, по середине стоял подиум, на котором танцевали полуголые девушки. Вдоль стены находилась барная стойка, за которой стоял отец в обнимку с Мариной. К ним подошел парень из персонала, что-то им сказал, и они последовали за ним. Я рванула следом, но Тайманов крепко схватил меня за руку.

– Пусти! – закричала я.

– Сначала подумай, готова ли ты все это увидеть? Они ведь не в карты туда пошли играть.

Всё. Я обессилила. Просто рухнула на колени посреди зала. А чего я собственно ожидала здесь увидеть? Подпольное отделение прокуратуры? Меня всю трясло, как будто бы я сильно замерзла. Как отец может так поступать с мамой, с нами? Как он каждое утро смотрит ей в лицо, улыбается, когда она подает ему завтрак? Как? Для чего жить во лжи? Мне стало противно, ужасно противно от всего этого. От этой ситуации, от себя, от этого места. Я чувствовала, что сейчас у меня будет истерика.

– На, выпей! – Тайманов протянул мне бокал с какой-то жидкостью.

Я так и сидела на коленях, и смотрела на него снизу-вверх. Он мне помогает или хочет посмеяться, подмешав мне что-то в бокал? Или это часть его мести, ему приятно смотреть на мою боль, на то, как я раздавлена.

– Ненавижу тебя! – я встала на ноги, выхватила стакан и запулила его в стену, – ненавижу тебя! Понял? – кричала я.

– Это давно не новость, – ответил он слишком спокойно, чем вызвал во мне еще большую волну гнева. Мне хотелось получить от него те же эмоции, что я испытывала сама. Мне была нужна разрядка. Я толкнула его в грудь руками.

– Давай же, ударь меня, ну, давай, – я снова толкнула его в грудь.

Тайманов не поддавался, я толкнула его в третий раз, он крепко схватил мои руки и завел их мне за спину.

– Пусти, гад, сейчас же отпусти меня! – я начала вырываться.

– Лёва, давай еще бокал, быстро! – прокричал он парню за стойкой.

Они влили мне какое спиртное в рот, правда больше все же пролили. Но тех глотков, которые я все же сделала хватило, чтобы меня перестало трясти, я согрелась. А может это и не спиртное вовсе, а Тайманов. Потому что до сих пор не отпустил мои руки, и прижимал к своей груди. Неожиданно даже для себя самой, я начинаю реветь как корова, взахлеб. Как плачут маленькие дети, «с завыванием».

– Что мне теперь делать? Что я скажу маме? – сквозь слезы простонала я.

– Ничего не скажешь, – Тайманов взял меня за лицо и заставил посмотреть на него.

– Не скажу? – хрипло спросила я.

– Ты ничего никому не скажешь, – он вытер слезы с моего лица, – в этом виноват только твой отец, вот пусть он и разбирается. К тому же, твоя мама может быть в курсе всего этого.

– Что? – снова прохрипела я.

– Ничего! Я сейчас отвезу тебя домой, примешь ванну или что там еще, подруге позвони, что вы еще делаете, чтобы успокоиться?

– Нет. Домой я не хочу. Отвези меня в другое место.

* * *

Мы остановились у стоянки, возле прокуратуры, я отыскала взглядом машину Марины, красное Пежо, видела ее пару раз, когда бывала у отца на работе.

– Спасибо, – сказала я Тайманову, – дальше я сама.

– Всегда, пожалуйста, – с улыбкой ответил он.

Я направилась на стоянку, но для того, что я задумала мне необходимо было найти что-нибудь потяжелее. Оглядевшись, обнаружила несколько кирпичей или булыжников, не важно, главное, что сгодятся для моего замысла. Тайманов не уезжал, это я точно знала, так как звук его мотоцикла невозможно не услышать. Сначала я решила перенести все кирпичи ближе к ее машине, чтобы все сделать быстро, а главное не передумать, после одного раза. Последний кирпич оказался самым большим и тяжелым, поэтому он отправляется прямо в лобовое стекло, после чего запищала сигнализация. Так-то! Будешь знать, сучка! Следующие обломки летят в остальные стекла, меня не останавливает ни то, что я делаю это рядом с прокуратурой, ни то, что сработала сигнализация, ни то, что Тайманов снимает все это на свой телефон. Плевать! Отец сам напросился, пусть и разбирается с последствиями! Затем, обломками от кирпичей черчу царапины по всему корпусу автомобиля.