От слов брата больно кольнуло в груди. Я всеми силами старалась не вспоминать о том случае. И любое напоминание об этом вызывало в душе массу негативных эмоций.

– Извини, не хотел тебя расстроить. Тебе правда лучше, как можно дальше держаться от этого парня. В нем нет ничего человеческого. А ты слишком привлекательных объект для мести.

Слова Бори меня напугали. Если этот парень, действительно, такой псих, то он не даст нам спокойной жизни.

КИРИЛЛ

Сидели себе спокойно в кафе с ребятами, я вообще планировал этот вечер полностью расслабиться. Но когда увидел дочь Терехова, да ещё и в компании этого г&ндона, то понял, что расслабиться сегодня никак не получится. Даже не могу передать, как меня тошнило от её бесконечно милого взгляда, которым она на него смотрела. Но всё изменилось, когда она заметила меня. Из её глаз так и сочилось презрение, естественно, в мой адрес. С ехидной ухмылкой осознавал, что как она не старалась не смотреть на меня, у неё ничего не выходило. Что она вообще делает в обществе такого слащавого псевдоинтеллигента? Он даже не замечает, что вниманием девочки завладел другой. Что-то увлеченно втирает ей, про себя любимого, видимо. Сколько же в её взгляде было ненависти и презрения, сейчас она смотрела на меня также, как и её отец с братом. И я сейчас жалел, что не воспользовался тогда ею на квартире у Знахаря. Это была бы достойная месть. Но не достойный меня поступок. Тогда бы я опустился до их уровня. А этого я уж никак не хотел. Когда этот слащавый всё же заметил, что совершенно потерял её внимание, и понял кому оно принадлежит, еле сдержал себя, чтобы не захлопать в ладоши. Этот г&ндон в ту же секунду что-то высказал ей, и она перестала на меня смотреть. Затем он так грубо схватил её за руку, что мне захотелось не просто разбить его лощеное лицо, а превратить его в фарш, чтобы он месяц глаза открыть не мог. Виталик заметил моё настроение, и отрицательно покачал головой. Неужели на столько всё можно было прочитать по моему лицу? Но когда он протащил её за руку мимо нашего столика к выходу, не выдержал. Потому что по лицу её видел, что не нравится ей такое к себе обращение. Только вот с какого спрашивается меня это волнует? Плевать я хотел, как этот слащавый обращается с дочерью Терехова. Но сразу же после того, как он вывел её на улицу и закрылась дверь, я почему-то рванул к выходу. Уже у машины меня догнал Виталик, пытался вразумить. Я понимал, он переживает и не хочет, чтобы у меня были неприятности. Но я не мог. Поэтому резко оттолкнул друга, прыгнул в машину и рванул как ненормальный следом за тачкой этого урода. Догнал. Быстро. Водитель из него абсолютно никакой. Подрезал его и тут же вышел из машины. Он начал махать кулаками, даже смешно. Ударил прямо в лицо, послышался смачный хруст, нос точно сломал. Он не успокоился и снова попробовал ударить меня. Это он напрасно. С левой попал ему в правый глаз. Потом ещё и ещё удар, его лицо похоже на мясо, всё в крови. Чувствую легкое прикосновение к себе. Это она. Пытается оттащить меня от этого. Неужели боится за него? Оборачиваюсь к ней, смотрит на меня злыми заплаканными глазами и яростно бьет меня кулаками в грудь. Я позволяю ей это делать и не осознанно завидую этому слащавому уроду, даже на миг захотелось оказаться на его месте, и чтобы она вот также переживала и заступалась за меня. За меня мать её! От злости хотел схватить её, но Виталик опередил и оттащил её от меня. Затем подбежал ко мне. Смутно осознавая слова, что он мне говорил, я послушно шёл за ним к машине. Сел и быстро уехал, глянув напоследок на неё, стоявшую всю в слезах. Но даже сейчас она смотрела на меня, а не бежала утирать кровавые сопли у своего г&ндона. Не сговариваясь приехали с Виталиком ко мне в клуб.

– Кир, ты вообще соображаешь, что ты наделал? – Виталик пытался образумить меня.

– Сам знаю. Не сдержался, – прикуриваю.

– Не сдержался? Ты хоть понимаешь, что они так просто это не оставят, и «заяву» на тебя накатают. А у тебя даже реальной причины нет для объяснения.

– А я и не собираюсь никому ничего объяснять. Тем более оправдывать перед этими мразями.

– Да, но только ты знаешь, что они из себя представляют и что они мрази. Для представителей закона они пострадавшая сторона. И даже будь у тебя на это хоть какое-то объяснение, вряд ли можно как-то объяснить избиение человека.

– Избиение? Да я пару раз ему по роже дал! – прикуриваю ещё одну.

– Тебе прекрасно известно, что после этих твоих «пару раз», люди по месяцу лицо восстанавливают, – усмехнулся Виталик, а потом и вовсе заржал.

* * *

Спустя месяц в полиции.

Сегодня назначена очная ставка с адвокатами обеих сторон. У входа стоит она, руками сжимая перед собой рюкзачок. При виде нас троих она вся напряглась, хотела было юркнуть в дверь, но передумала и гордо задрала подбородок, наверное, пыталась скрыть волнение. Виталик с моим адвокатом прошли внутрь, а я остановился напротив неё. И снова глаза в глаза. Взгляд не отводит.

– Что смотришь? – дерзко спрашивает.

– Это вроде бы не запрещено законом, – достаю сигарету, закуриваю.

– Не запрещено, – неохотно соглашается со мной, – но на меня смотреть нельзя.

– И кто же мне запретит? – выпускаю дым прямо ей в лицо. Не отворачивается. Даже нос не поморщила.

– Да хотя бы мой брат!

Сам не заметил, как, схватив её за плечи, прижал к стене возле входной двери.

– Ну и где же сейчас твой брат, чтобы помешать мне? – склоняюсь к её лицу, и замечаю, как округляются её глаза.

– Пусти!

– Куда же подевалась твоя смелость?

– Ненавижу тебя, ублюдок!

– Взаимно!

– И засажу тебя в тюрьму, чтобы ты и сдох там!

– Не спеши с угрозами, девочка! В чём по-твоему я виноват? Тот г&ндон, что был с тобой, первым полез драться. Я лишь защищался и то, что он пострадал, лишь его вина. Ты же была там и всё видела! Представь, если бы я пропустил его удар. Тогда бы я был на месте пострадавшего. И что, думаешь, я в таком бы случае стал катать на него «заяву»?

– Я ничего не думаю! Ты избил его!

– Избил? А то как он хватал тебя и наверняка остались синяки, вот здесь, – поднимаю её правую руку и поворачиваю запястье той стороной, с которой должен был бы остаться синяк. По её реакции понимаю, что угадал. Левой рукой упирается мне в грудь, прямо под сердцем и отталкивает. Накрываю её руку своей и придавливаю к своей груди так, что она точно ощущает стук моего сердца. Теперь она не смотрит мне в глаза, отводит, блуждает взглядом по моему лицу. А мне так чертовски сильно хочется снова ощутить это. Взгляд в взгляд. Но нет. Открывается дверь, и я слышу голос друга.

– Кир, ты совсем псих?! Оставь её в покое! Сюда её брат идёт!

На мгновение её взгляд останавливается на моих глазах.

– Плевать! – отвечаю, не глядя на Виталика.

– Не дури! Идём! – друг резко оттаскивает меня от девчонки. Я могу ошибаться, но она не хотела, чтобы я уходил. Послушно иду за Виталиком, в коридоре встречаемся с Борисом, как всегда с презренным взглядом. Наверное, стоит принять, что в нашем мире именно мрази смотрят на тебя так, как сами того заслуживают.

РИТА

– Что он от тебя хотел? – требовательно спрашивает Боря. А меня бесит эта его требовательность в голосе, как у отца. Перед ними я всегда должна отчитываться в своих действиях.

– Ничего. Просто поговорили, – отвечаю спокойно, хотя чувствую себя полностью наполненной адреналином. Очень сложно объяснить это состояние, волнение, смешанное с диким восторгом. Сумасшедшее чувство.

– Поговорили? И чём ты могла с НИМ просто поговорить?

– Борь, вот давай только режим отца со мной не включай! Я уже взрослая!

– Ты и взрослая? – шипит он, также как и отец не терпит, когда с ним разговаривают подобным образом. – Тебе напомнить, откуда я тебя не так давно забрал и в каком ты состоянии была по вине твоего собеседника.

– Не стоит мне каждый раз напоминать об этом! Я прекрасно об этом помню и без твоих нравоучений!