"Казаки это особая каста. В истории России они занимают особое место"

В.В. Путин. Президент Российской Федерации

Наконец то сказаны эти слова, которые снимают противоречие в неразрешимом споре "казаки – этнос или сословие?", и сказаны они на самом высоком уровне. Каста! Это и народ, и сословие. Каста – понятие, казалось бы канувшее в Лету, исторически изначально связанное с древней Индией. Однако, понятие "касты" шире исторических рамок. Вот два научных определения: "Каста (исп. – casta род, от лат. castus – чистый) Замкнутый класс народа, который передаёт свое состояние, занятие, нравы и обычаи потомкам, не имеющим права переменить образа жизни своих предков", В социологии "Каста – социальная группа, которая определяется по рождению и наследуется из поколения в поколение. Члены касты обладают общими характеристиками, такими как профессия, религиозные обряды и правила поведения"

Относительно профессии и рода занятий в 21 веке говорить сложно. До революции в Российской Империи основным родом занятий казаков считалась военная служба и землепашество, хотя после реформы 1874 года эти строгие установления уже действовали частично Без изменений оставалась только поголовная воинская служба и снаряжение за собственный счет. Многие запреты были сняты. Из казачьей среды вышло значительное число учёных, писателей, художников и др. далеких от военной службы, однако, сохранявших стереотип мышления и поведения, то есть всё, что свойственно национальному характеру и культуре. Они продолжали упорно считать себя – казаками, хотя это не только не давало никаких льгот, но временами становилось смертельно опасно.

""Казачество – такое, какое оно есть сегодня – государство, т.е. власть, не устраивает. С 1990 года возрождение стихийное. В 21-м веке казачество с его "навозным" патриотизмом – анахронизм; общины, традиции – средневековое мракобесие. "Упёртое казачество" современному государству европейского уровня просто вредно. Мы создадим новое казачество – из чего угодно, без так называемых казачьих потомков, тянущих нас назад к феодализму" считал Советник Президента Российской Федерации по делам казачества генерал Трошев. Очень характерное высказывание. К сожалению, усилия в создании нового казачества "из чего угодно" продолжаются, пока что они увенчались появлением категории, которых народ абсолютно точно поименовал "ряжеными". Ничего кроме раздражения и неприязни в обществе они не вызывают. А казаки – как были, так есть и будут независимо от политической коньюнктуры и какая бы социальная и псевдокультурная подмена невольно или сознательно не происходила. Какие бы "схемы" и "структуры" не порождал чиновный бюрократический мозг, какое бы поголовье ряженых не изображало казаков, а казаки есть и, как сказал в 1990 году поэт Александр Городницкий: "…длится их странная каста". Именно, тогда впервые прозвучало это слово, ныне сказанное Президентом. В от очень простой и показательный пример: в СВО воюют добровольцы, в том числе и в отдельные казачье формирования, состоящие в основном из потомственных этнических казаков, но и не только Воюют честно, умело и доблестно, но , собственно ничем , как это было в Русской Императорской Армии от других современных военнослужащих в военном смысле не отличаются. Но разница не очень заметная в стереотипе поведения все же есть. Один из казачьих командиров был представлен к высшей награде "Герой России", но к удивлению, бравшего у него интервью на ТВ известного артиста Харатьяна, получать награду в Москву не поехал. " Ну , если наградили, то награда то никуда не денется. Рано или поздно вручат. А я ведь не только моим казакам – командир, я им атаман – отец! Ата- ман – отец воинов. Я в Москву поеду, а мои – тут останутся. Я за них перед матерями и перед Богом в ответе… Казаки – воины Христовы. А награду, если жив буду, понятное дело – вручат…"

«Перед Господом не постесняюсь

Называться донским казаком»

Н. Туроверов.

Мой рассказ о казачьей жизни может показаться излишне романтичным, но ведь другим он и не может быть, потому что это прошлое. Нет таких казаков! Нет молодцов в косо посаженных фуражках с лихими чубами и гвардейскими усами, на которых восторженно смотрели, побросав своих кукол, наши бабушки в своем раннем детстве, нет благообразных стариков и гордых красавиц. Нет тех станиц и хуторов, садов, пасек, баштанов. Нет уж и наших добрых бабушек, шептавших по вечерам молитвы перед темными иконами и крестившими нас перед сном натруженными пальцами, сложенными в щепоть, а то и двуперстие. Сгинули на фронтах, пропали по лагерям и зонам лучшие сыны и дочери казачества. Да, что там – лучшие… И лучшие, и худшие! Все!

И конечно же, тогдашняя жизнь не была сказочно прекрасной, какой выглядит она в рассказах редких, уцелевших до дней нашей юности, стариков, вспоминавших роскошные праздники и обильные столы. Война и голод, были постоянными спутниками их советской жизни. Страх бесславной гибели. Все дни и ночи жизни. Моя мама о станице даже вспоминать не любила, говоря, «А что я там видела хорошего? Раскулачивали, расказачивали, выселяли, да из школы выгоняли за "непролетарское происхождение" Первый раз досыта наелась в 37 году, в Москве. А так все «лишенка», «чуждый элемент»….

Это бабушка моя, чья молодость прошла до революции, рвалась на Дон – домой… Хотя давно никого там не осталось из родни! Да и родовых куреней, сложенных из самана тоже. Груды пережженных печных кирпичей, среди загаженной железным ломом, истощенной степи, на берегах обмелевших, а то и вовсе высохших рек…

Читая документы, о том, по рассказам бабушки, благословенном времени, понимаешь, что никогда оно, в действительности, таким не было. Революцию 46% донских казаков встретили не имея в хозяйствах тяглового скота! Какое уж тут благополучие! Было бы благополучие не поверили бы они, первоначально, россказням революционных вождей, не держали бы нейтралитет, когда всевозможные инородцы и собственные преступники и дураки начали убивать Россию. Могли ведь не допустить! Могли не дать разгореться пожару! Однако, сколько же можно было казакам спасать Россию, если она в 1917 году сама, почти единодушно, рвалась в погибель! А те дореволюционные времена казались нашим старикам прекрасными, потому что после них для казаков начался ад!

Когда в 1990 году поднялись потомки казаков, мечтая о возрождении казачьего народа, они пытались возродить тот сон о привольной казачьей жизни до 1914 года. В 90 году очевидцев той жизни практически уже не осталось! Жила только вековая мечта, отдаленно напоминающая реальность вековой давности. Мечта живет и сегодня! И сегодня казаки вспоминают жизнь своих, сравнительно недавних, предков, живших в Х!Х веке, собственно, только это время и считая подлинно казачьим, понимая, однако, та жизнь – всего лишь – сон о прошлом. Ностальгия. Непреходящая, унаследованная нами от дедов и наследуемая детьми нашими, постоянная, привычная душевная боль. Вернуться в то романтическое прошлое, каким оно, скорее всего, не было, невозможно, да и вернувшись, если бы вдруг такое случилось, мы, нынешние, увидели бы иную жизнь чем та, какой она нам кажется из нынешнего времени, и уж, конечно, жить в том времени, вряд ли, смогли бы.

Так зачем же его вспоминать? Какая в том польза?

Прошлое незримо живет в нас, воплощается в стереотипе поведения, в нравственных установках и оценках происходящего ныне. От прошлого можно отказаться, можно его забыть, но нельзя искоренить его в себе. Оно живет и проявляется… И его нужно знать, чтобы порой не удивляться, а то и не ужасаться самому себе!

Казаки – народ призрак. И стал он таковым не вчера. При том, что казаки сегодня, безусловно, русские люди. Точнее: казаки подобны русским, однако, не тождественны! Хотя, наверное, нет абстрактного среднестатистического типичного русского, как нет таких же среднестатистических казаков. Гадкое это дело – стериотипизация: все кавказцы – гордые, все евреи – хитрые, все казаки – храбрые, все русские – пьяницы, все хохлы – упрямы…