— Для меня, да. Она принесена на землю самим Богом. И Моисей и Мухаммад — пророки, Иисус Христос — Сын Божий.

— Мы также верим в Его второе пришествие.

— Слава Богу. Но ждёте как пророка, опять же. А Он обещал Суд.

— Но именно Христос перед Вознесением обещал послать людям утешителя. Он говорил о пророке Мухаммаде.

— Нет, вот тут мы не сойдёмся: Он говорил о Духе Святом…" Он не желает подстраиваться под пусть и очень гостеприимных арабов, открыто и прямо отстаивает собственные убеждения.

Остается неясным, по каким фактам из текста критик Кокшенёва делает вывод о том, что "православное зрение" героя или писателя (здесь это разграничение не имеет смысла по причине уже упоминавшейся слитности их образов) "заплыло жиром", то есть притупилось, исказилось или вовсе атрофировалось.