Литмир - Электронная Библиотека

– Два, Серафим Иванович, в общей сложности, не считая времени учебы и лежания в госпиталях.

– Хорошо, готовьтесь. Мы узнаем о времени погрузки на суда за час.

Накрывшись плащ-палаткой, Зыков сидел на палубе среди бойцов, придерживаясь рукой за какую-то скобу. Торпедные катера неслись к берегу, подпрыгивая на волне, поднятой другими судами, и снова падали вниз. Удар о волны был таким сильным, что Алексей думал о том, выдержит ли днище катера. Темный берег был все ближе, морские пехотинцы замерли на палубе, готовясь по команде броситься в едином порыве вперед. Это чувствовалось, ощущалось в воздухе, напитанном морскими брызгами. Да, только так, понимал Зыков, только сильным броском на пределе. Ведь в первые же минуты зона высадки окажется под страшным огнем фашистов. И нужно сразу же после высадки уходить от берега. Рваться вперед, через проволочные заграждения, сквозь пулеметный огонь. Автоматом, гранатами, штыком пробиваться ко второй и третьей линии обороны. Туда, где не будет уже такого шквального огня вражеской артиллерии, как на берегу.

«Какая вторая и третья линии обороны? – поймал себя на привычных мыслях пехотинца Алексей. – Здесь, где высаживалась 255-я бригада, нет сплошной береговой линии обороны. Да и негде ее здесь построить. Немецкие позиции будут дальше, а здесь скалы, осыпи, мелкие речные долины, редкая растительность. Ну и наверняка наблюдательные посты, боевое охранение немцев. Отсюда они буду наводить артиллерию на советский морской десант».

Плечистый старший лейтенант, командир роты, откинул капюшон и посмотрел на своих бойцов. В его взгляде напряжение и решимость. Бойцы готовы, с ними он не раз ходил в десантные вылазки. Обстрелянные опытные ребята. Много новых, но все они прошли огонь и воду. Сомневаться не приходилось. И даже в темноте Зыков ощутил взгляд командира, который тот бросил в сторону особиста. Не нравилось ротному, что с ним увязался оперативник из Смерша. Ничего хорошего он от такого спутника не ждал. А может быть, у них тут какие-то приметы есть? Ну как, например, встретить бабу с пустыми ведрами. А здесь в атаку иди под надзором особиста.

Алексей поежился. Морские брызги попали за воротник. Так же вот и от взгляда ротного командира. Знал бы он, сколько пришлось и как пришлось повоевать Зыкову. Но придется терпеть и делать свое дело. Вон и Самохин сидит на корточках, что-то говорит на ухо соседу. Капюшоны плащ-палаток покачиваются, то и дело наклоняясь друг к другу. Алексей поудобнее перехватил автомат, поправил за спиной вещмешок с НЗ и тройным боекомплектом. Пистолет на ремне в кобуре, с левой стороны финка в ножнах. Сзади в чехле малая пехотная лопатка. Это на случай, если придется окапываться. Черт его знает, как в этих камнях окапываться. Лучше бы вообще до этого дело не дошло.

Алексей вспомнил, как они контратаковали под Смоленском. Бросок вперед, почти на открытой местности. А через двести метров кинжальный огонь немецких пулеметов. И тут же в воздухе засвистели мины. И тогда бойцы рванули лопатки и стали окапываться как бешеные. На ровной местности от мин защиты нет, только окопаться, зарыться, выкопать себе ячейку. И работали до остервенения, до крови на руках, со скрипом зубов, матерясь на чем свет стоит. Кто успел, тот остался жив. А потом через головы полетели наши снаряды. С закрытых позиций вела огонь крупнокалиберная артиллерия. Немецкие позиции вспучились черными фонтанами земли, полетели вверх доски, бревна, комья земли и какое-то тряпье. Алексей тогда уже знал, что это не тряпье, это все, что остается от людей под огнем артиллерии. Разносит в клочья! И им, если добегут, еще предстоит увидеть разбросанные взрывами внутренности и конечности. Не зря же говорят, что артиллеристам нельзя показывать результаты их работы. Свихнуться можно. И от этого спасет только ненависть к врагу. А потом снова приказ вперед, и еще двести метров. Если повезет, то пятьсот, и снова пехота падает под огнем пулеметов, и снова окапываться. И так несколько раз за атаку, пока не добежишь до первых строений, до стволов деревьев, до хоть какого-то естественного укрытия. И сколько раз было, что не добегали. Что откатывались назад. А потом снова и второй, и третий раз шли брать село. И каждый раз лопатка в твоей руке – единственное спасение под гибельным огнем.

Берег надвинулся неожиданно всей своей темной массой в пасмурной ночи. Граница прибоя хорошо видна даже без звезд и луны. Светлая пена хорошо окаймляет берег. Вся масса десантников на палубе торпедного катера шевельнулась, напряглась. Сейчас толчок корпуса, когда катер ткнется в берег, зароется носом в прибрежную гальку. Хорошо, когда есть такая возможность прыгать не в воду, а сразу на берег. Катера избавятся от груза, и мощные моторы стянут их с берега, и понесутся они за новой группой десантников. А они сейчас первая волна. И это не хорошо и не плохо. Бывает, что первая волна вся ложится на берегу и только потом, когда удастся подавить выявленные огневые точки, вторая волна выживает и пробивается вперед.

А бывает и иначе. Первая волна прорывается, закрепляется, а вторую высадить не удается. Немцы открывают огонь и топят катера, усеивают берег телами советских моряков, которым уже не добежать до нужной точки. Что ждет их впереди, не знает никто. Разведка дала приблизительные сведения, что-то могло ведь измениться. Выявить всю систему огневых точек может только бой. Но больше успокаивало то, что невозможно все побережье от Новороссийска до Керченского пролива сделать оборонительным рубежом. Немцы устроили оборонительные позиции в местах, удобных для высадки советского десанта. Значит, сейчас бригада высаживается в месте, крайне неудобном для этого.

Сильный толчок, да такой, что почти половина десантников повалилась на палубу. Но бойцы мгновенно вскочили и бросились на нос катера. Сходни упали на берег, но большинство десантников не воспользовались деревянными сходнями, а просто прыгали на берег, прыгали и в воду. Всплеск, топот ног по палубе, и тут же бойцы исчезали в ночи, сливались с рельефом берега. Зыков тоже вскочил, столкнулся с одним бойцом, с другим. Он пытался не потерять в этой суете Самохина.

Спрыгнуть удалось все же на сухое место, не набрав в сапоги воды. Вокруг прыгали десантники, лязгало оружие, слышалось хриплое дыхание, негромкие возгласы и команды. Люди бежали подальше от воды к склонам, кто-то уже карабкался вверх, торопливо поднимались по промоинам и неглубоким оврагам, прорезавшим склоны. Зыков бежал за Самохиным, слушая, как отваливают катера, как взревывают их двигатели. Наверняка на подходе следующая волна десанта. И тут ночной воздух разорвали взрывы. Грохотать начало спереди и слева, в небо взлетели осветительные ракеты, и на некоторое время показался шевелящийся берег. Множество людей бежали, карабкались. Сверху начали бить пулеметы, ночь прорезали трассирующие очереди. Со стороны моря тут же ответили крупнокалиберные пулеметы с катеров. Несколько раз гулко ответили пушки с «морских охотников».

«Обходи справа, там колючая проволока, – прокричал чей-то голос, – крючьями растаскивай, гранатами огонь!» Алексей бежал за всеми, то и дело пытаясь увидеть впереди Самохина. Он падал, снова вставал. Вокруг стреляли, рвались снаряды, кто-то бросал гранаты. Слева неожиданно разнеслось раскатистое «ура». Там грохот взрывов и автоматных очередей стал сильнее.

Небо светлело, и стали видны камни, кустарник, несколько рядов колючей проволоки, растащенной уже в стороны. Задыхаясь от напряжения, Зыков с другими бойцами наконец поднялся наверх. Это была равнина, не очень высокая, но изрезанная водными потоками, выветренная. Небольшой поселок на краю этого плато, дорога, уходящая на восток к Новороссийску и на запад в сторону к Дюрсо. «Значит, их роте повезло, – понял Зыков. – Другим тяжелее». Слева гремел нешуточный бой, там десантники столкнулись с хорошо оборудованными позициями. Здесь же сплошной обороны не было: колючая проволока с пустыми консервными банками. Немцы надеялись, что русские здесь не поднимутся, а если появятся, то они подавят их огнем. Но немцы не рассчитывали, что десантирование на этом участке пройдет таким широким фронтом. И, опасаясь окружения, гитлеровские подразделения постепенно стали оттягиваться к горным склонам, уходить за дорогу.

7
{"b":"893972","o":1}