Annotation
День 9 мая 1945, один день в небольшом сибирском городке. День в котором сошлись радость и горе…
Александр Франк
Александр Франк
Белые крылья птицы
Маме и деду, которые так и не увидели друг друга.
Двое мальчишек спешили в школу.
─ Нет, ты прикинь — Хромой и говорит: «Ты упустил птицу? Упустил! Так что платить придется.» ─ Костя возмущенно взмахнул рукой.
─ Вот гад, ─ ответил ему одноклассник Влад Спицын.
─ Я говорю: мне батя поручил голубей хранить. Верни птицу! А он только смеётся: «Тебе доверили, а ты упустил, растяпа».
─ Без понятий этот Хромой.
─ Это точно, сегодня в три у водокачки говорить будем. Передашь ребятам?
─ А то… ─ протянул второй.
Бурное обсуждение было вызвано тем, что, вчера Костя Посохин поднял в воздух свою голубиную стаю, оставленную ему отцом перед тем как он ушел на фронт. Увидев это, Хромой тут же поднял в воздух свою и отбил беленькую голубку, бывшую гордостью Кости. И вот теперь он не хотел ее отдавать, а хотел поговорить за это дело, мечтая получить за выкуп деньги.
─ Он же взрослый, ─ вдруг вспомнил Влад.
─ И что? Раз взрослый, так чужих голубей загонять можно?
Хромой и впрямь был взрослым, двадцатитрехлетним парнем. Давно, еще лет десять назад, играя в летчиков, он неудачно спрыгнул с крыши двухэтажного дома. Итогом того прыжка осталась хромая, негнущаяся нога и кличка, прилипшая к нему как банный лист.
─ Кость, постой-ка, ─ раздался окрик позади них.
Мальчики обернулись. Из калитки дома вышел дядя Игнат, старый друг отца. Они вместе уходили на фронт, да вот Игнат Степанович вернулся раньше из-под Курска, правда, без правой руки.
─ Здрасте, дядя Игнат, ─ поздоровались ребята, подходя к нему.
─ Как отец? ─ спросил мужчина у Кости. Отец Вадима погиб еще в том страшном сорок первом.
─ Воюет.
─ Пишет?
─ Да, неделю назад письмо было, в Берлине, в самом логове.
─ Эт хорошо, ну, скоро уже домой.
─ Ага.
─ Ты это, помоги мне, ─ Игнат похлопал по пустому рукаву, ─ курить смерть охота, а дома никого.
Костя скрутил цигарку, и Игнат закурил, отворачиваясь и пуская дым в сторону.
─ Дядь. Игнат. Мы в школу опоздаем, ─ Влад переминался с ноги на ногу.
─ Да конечно, бегите. Хотя вот вам, ─ мужчина полез в карман и достал две карамельки в потертых обертках, ─ угощайтесь. Жена говорит, от курения помогает, а я вот все равно никак не могу бросить.
В класс они влетели буквально за секунду до звонка, обогнав учительницу литературы, Светлану Алексеевну, в коридоре.
─ Посохин, мне кажется, что ты так спешил на урок, чтобы получить заслуженную пятерку, ─ учительница сразу же вызвала его к доске.
Костя посмотрел в потолок. Вчерашний вечер все его мысли были заняты загнанной голубкой, и он не садился за уроки. Обреченно вздохнув, он вышел к доске.
─ Что вам было задано выучить?
─ Стихотворение Пушкина, «Памятник».
─ Прекрасно, начинай, мы слушаем.
В голове Кости была пустота, там только крутилась первая строчка стиха. Учебник он так и не открыл, но тем не менее начал бодро и уверенно:
─ Я памятник себе воздвиг нерукотворный…
Дальше последовала тишина и попытка вспомнить следующие строки. Вадим попытался помочь и зашептал:
─ К нему не зарастет народная тропа.
Но Светлана Алексеевна обладала прекрасным слухом, поэтому сразу же подошла к Вадиму и, встав около него, сказала:
─ Спицын, я смотрю, ты тоже жаждешь получить пятерку, так что готовься — ты следующий, а пока дай отличиться товарищу.
Подсказывать в такой обстановке было невозможно, поэтому после минутных мучений и терзаний Костя вымолвил:
─ Светлана Алексеевна, я не учил.
─ Очень плохо, два, садись.
Педагог вернулась на свое место, открыла журнал, опустила перо в чернильницу и уже готова была поставить заслуженную оценку, как дверь класса широко распахнулась и директор школы, чуть запыхавшись, крикнул в класс, а потом побежал дальше по коридору, сообщая радостную весть:
─ Победа, радио, Левитан!
Распахнули окно, и в классе зазвучали строгие чеканные слова, которые ждали четыре долгих года. Громкоговоритель на площади был далеко, но радостные слова все равно долетали до класса:
…о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил.
Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, Германия полностью разгромлена.
Товарищи красноармейцы, краснофлотцы, сержанты, старшины, офицеры армии и флота, генералы, адмиралы и маршалы, поздравляю вас с победоносным завершением Великой Отечественной войны.
─ Ну, хорошо, Посохин! Двойку сегодня ставить не буду, но завтра обязательно спрошу, ─ учительница отложила перо в сторону.
Уроки на сегодня отменили, потому что ну совершенно невозможно было в такой день учиться.
Костя пришел на привокзальную площадь первым и стал ждать остальных ребят. Невольно он вспомнил тот июньский день сорок первого… Как соседи шли провожать своих мужей, братьев, сыновей. Играла музыка, и военный с тремя кубарями в петлицах бегал по платформе и сорванным голосом отдавал команды, как плакали женщины, обнимая своих близких, покрывая поцелуями их посеревшие лица.
Отец тогда обнял Костю и строго сказал:
─ Смотри, остаешься за старшего, мамке помогай во всем, голубей моих сбереги и будь хорошим старшим братом для… для сестренки. Я уверен, что родится сестренка.
Он залез в вагон, и когда поезд тронулся, все махал и махал на прощание рукой, пока поезд не превратился в маленькую черную точку, уходящую за горизонт. А Костя так и стоял на перроне, прижавшись к матери и смотрел туда, на запад, куда уехал отец.
Постепенно собралась компания и они пошли на зады вокзала, где и была назначена встреча с Хромым.
Хромой на удивление, был один. Он стоял, привалившись к забору, надвинув кепку низко на глаза и с насмешкой наблюдая за стайкой приближающихся ребят.
─ А ты орел, ─ обратился он к Косте насмешливо, ─ весь класс с собой привел?
─ Если надо, и приведем, ─ вступил в разговор Влад.
─ Шкет, а ну сдай, не с тобой сейчас разговор.
─ Хромой, так что с голубкой, ─ Костя вышел вперед. Руки в карманах, ноги широко расставлены для устойчивости, полная готовность к драке, ─ не по правилам чужих голубей загонять.
Тут он держал марку. Чужих голубей загоняли и, видимо, будут загонять, пока существуют голубятни, пока стоит этот мир. Но по всем мальчишеским понятиям разговор стоило вести нагло и нахраписто, изображая свою силу и правду. Хромой продолжал улыбаться.
─ Ну, ну, ─ насмешливо процедил он.
─ А что с тобой никто на разговор не пришел? Не захотели? ─ Костя не унимался, желая продолжить словесную перепалку. Что с голубкой делать будем? Сам отдашь, или драться будем?
─ Не пришли, потому что не позвал. Да ты не очень-то ерепенься, а то я и передумать могу, ─ глаза Хромого сверкнули недобро, но он справился с этим позывом агрессии.
─ Так что делать будем, Хромой? ─ еще раз переспросил Костя.
─ Радоваться, ─ коротко бросил Хромой, ─ а ты держи, пока не передумал…
С этими словами он полез за пазуху и аккуратно достал белую птицу. Потом он сделал шаг вперед и бережно переложил ее в руки мальчика, резко развернувшись, быстро двинулся в поселок, прихрамывая на каждом шагу.
─ Хромой, спасибо тебе, ─ прокричал в спину уходившего Хромого опешивший от счастья мальчик. Он бережно прижимал к себе возвращенную птицу, а та только бестолково крутила головой, часто моргала и гулила.
