— Просто Лайт.

— В таком случае — я для вас просто Август, — улыбнулся он.

— Август, позвольте поздравить вашего сына, Октавиана с именинами. Целый год — это важно в жизни ребёнка.

— Я передам ему ваши слова, правда что понять он их сможет не скоро, — рассмеялся сенатор. — Развлекайтесь. Как можно заметить, тут собрались сплошь достойные люди и вполне мыслящие так же, как и вы.

Это уж точно. И мне явно «просто поприсутствовать» не дадут. Потому как, судя по взглядам присутствующих офицеров, со мной многие хотят поговорить. И то, о чём они хотят поговорить — явно относится к Тройкенскому делу.

— Отрадно видеть, что наша Академия всё ещё может выпускать кого-то, кто достоин носить эту форму не просто за выслугу лет, — ко мне подошёл лысый мужчина лет пятидесяти с пышными усами. — Профессор Анаксийской академии — Розвальд Хидерс, — представился он. С ним подошли и несколько офицеров Корпуса Юстиции из высшего эшелона так сказать.

— Адмирал Корпуса Юстиции — Джейрс Халтон, — представился ещё один мужчина. — А это мои адъютанты, — он указал кивком головы на ещё двух разумных. — Милтон Чезвик и Роксел Далион.

— Очень приятно, — кивнул я.

— Мне бы хотелось с вами о многом поговорить, Лайт, — заметил Розвальд. — Но прежде я должен выразить вам слова благодарности со стороны нашего ректора. Грантира Олафа, ведь ваша победа прославила нашу Академию.

— Право слово, Розвальд, это я должен быть благодарен Академии, пусть я и проходил курсы заочно, но вряд ли бы достиг всего того, что достиг, если бы и вовсе не учился.

— А я уж думал, что никогда не увижу настоящего джедая, — отметил один из не предстваленных офицеров. — Моур Кванрот.

— Простите? — я подтянул с близнаходящегося подноса себе бокал с шампанским, стоит отдать должное, официантка если и удивилась, то не подала виду. — Моур?

— Я про то, что с Руусанской реформы вы, джедаи, всё только и делаете, что носитесь с многомудрыми рожами и поёте свою песнь о мире. О никто из вас даже не хочет за этот мир пролить и капли крови, — фыркнул он. — Внешнее Кольцо буквально горит от разных проблем. Пираты, произвол корпораций, проблемы внутри секторов. А вы всё ходите и кричите о том, что вы Хранители Мира.

— Довольно критично, — прокомментировал я отповедь Моура. Стоит отметить, что он среди присутствующих был самым молодым, хотя и имел знаки различия майора. Вообще звания в Корпусе Юстиции были довольно не структурированными. К примеру — флотом мог командовать в секторе, как вице-адмирал, так и контр-адмирал, так и полный адмирал. Звание последнего дали мне после разрешения кризиса Старка, пусть больше и почётное. Но в отдалённых секторах командование мог осуществлять тот, кто ниже адмиральского ранга. Хотя согласно регламенту — секторальным флотом Юстиции мог командовать лишь адмирал, не обязательно полный. Но где нам взять тысячу двадцать четыре адмирала? А Сенатский комитет по вопросам армии и флота… Сейчас больше декоративный орган. К слову — фракция милитаристов к этому сенатскому комитету не имеет никакого отношения. Получается, что Сенатский комитет по вопросам флота не дружит с теми, кто больше всего за армию и флот ратуют… — Хотя отчасти и правдиво. Но мне показалось, что вы меня в чём-то обвиняете, Моур.

— Вас — нет. Ваш Орден — да.

— Забавная у меня жизнь. Тринка Падаунете, виденная мной — обвиняет Орден за то, что он что-то делает, а вы за то, что он якобы ничего не делает… Но вы оба врёте. Потому как одна не понимает цели и миссии нашего Ордена, а так же его воззрения на Галактику, а вы, Моур — понятия не имеете, почему джедаи бесполезны…

— О, может вы ответите почему? — ехидно спросил один из друзей Моура.

— Потому что джедаев слишком мало. Нас не меньше, чем секторов, это верно, но не все джедаи специализируются на том, на чём я, допустим.

— Тогда вам нужно сделать так, чтобы вы начали специализироваться…

— Легко… Отмените Руусанскую реформу, — усмехнулся я. Розвальд закашлялся. И я его понимаю. Отменить эту реформу в Сенате сейчас невозможно. — Мы не можем делать то, что должны ещё и потому, что на нас наложены подобные ограничения. Но вы не можете отменить эту реформу, так? — я посмотрел в карие глаза Моура. — А значит и требовать что-то сверх того, на что мы способны по этой реформе — вы не имеете никакого права. Ну так как, Моур?

— Честно сказать, — заметил Розвальд. — По мне так эта реформа тоже лишняя. И я говорю не в контексте того, что она ограничивает джедаев. Я говорю это в контексте того, что нам нужен полноценный флот. К примеру — каковы ваши впечатления о тактико-технических характеристиках «Дредноутов»? — спросил у меня профессор.

— «Дредноуты» хороши в текущем контексте. Я рад, что эти корабли есть в наличии Корпуса Юстиции.

— А что если я вам скажу, что есть корабли, которые в единичном своём экземпляре мощнее пяти-шести «Дредноутов».

— Это вы про те громадины в секторе Куат? — осведомился я. — Да, это внушительные суда. Полагаю — любой адмирал хотел бы сделать такое судно ядром своего флота. Я-бы и сам не отказался таким покомандовать, может, когда-нибудь — я смогу приказать «огонь из всех орудий» на мостике такого корабля. Уверен, зрелище будет… превосходным.

— Однако Руусанская реформа запрещает нам закупать такие корабли, — отметил ещё один офицер Корпуса Юстиции. — А жаль. Я-бы с радостью променял все свои ржавые корыта на один такой. И с полнымкомплектом МЛА.

— Размен не выгоден, — отметил я. — Вы гоняете пиратов, и они могут пугаться этого корабля. Но у любого Суперлинкора должно быть прикрытие и не только из МЛА, но и прочих кораблей поменьше. Иначе вам насуют ионками, выбьют генераторы щитов, а после и вовсе взорвут движки… А там может и до реактора взрыв дойдёт. Бахнет так, что с другого конца сектора спросят: «мужики, чё это было?»

— И ведь правда, Ренскинс, — заметил профессор Розвальд. — Сколько вас помню — вы вечно забываете про прикрытие на симуляторе. Полагаться на большие пушки хорошо, но без маленьких — вы долго не проживёте.

И наше милое общение о тактике, больших пушках и не менее больших кораблях прервал минут десять спустя сам хозяин торжества. Он произнёс речь о том, что рад видеть нас всех тут. В ответ же послышались громкие пожелания всех благ Октавиану.

— К слову, Лайт, — отметил Август, когда присутствующие вновь разошлись по группкам интересов и я намеревался вернуться к офицерам, пообсуждать тактику, стратегию и монстров с Куата. — Я-бы хотел вас представить тому, кто выступает, помимо вас, важным вдохновителем наших взглядов в Сенате. Вы, правда идейный вдохновитель, а указанный разумный — скорее финансовый. Знакомьтесь, — рядом с Августом стоял высокий муун в тёмных одеждах. — Господин Хего Дамаск.

Если я и удивился присутствию Плэгаса здесь, то мигом припомнил все уроки дипломатии, политики и актёрского мастерства, которые на практике и теории успел пройти. Так что виду не подал.