Они явно находились где-то очень высоко, потому что деревья выглядели маленькими, а людей было практически не разглядеть.

— Вечные ангелы ведут максимально аскетичный образ жизни, — на долю секунды Нэйтану показалось, что Энок попытался… оправдаться? Присутствие постороннего напрягало и даже смущало.

— Стоило рассказать об этом до того, как решил сделать меня преемником, — смелость росла пропорционально неуверенности ангела войны. — Или же мне нужно говорить союзником? — тёмные глаза напротив сузились в ожидании продолжения монолога. — Получается, я был прав изначально, верно? Ты бы не позволил мне убить себя. Ни за что. Так бы и обещал золотые горы, пользуясь моими услугами в магическом мире. Может, и в человеческом тоже.

Эноку хотелось сохранять лицо, безразличие и спокойствие, но он не выдержал и… громко рассмеялся, захлопав в ладони.

— Браво, Нэйтан. Браво! Преемник из тебя, и правда, вышел бы никудышный, а вот доверенное лицо — вполне.

— К чему вся ложь? Цирк с двойником?

Наконец, парень смог наступить на след правды.

Он терпеть не мог обман, игры с собственным разумом, и ему приходилось много думать и рассуждать, чтобы прийти к правильным выводам.

Которые и привели его прямиком к сильнейшему существу магического мира.

— Я должен был узнать тебя с разных сторон. И мне нравится, что вижу теперь.

Нэйтан внезапно заметил то, на что не обращал внимания раньше: с ним говорят на равных. Не совсем, может, но он где-то очень близко.

Простой парень из человеческого мира, который оказался сильнее, чем мог себе представить, каким-то неведомым образом поравнялся с ангелом войны, древним существом, могущественным.

— А я немного разочарован, — слова парня заставили собеседника нахмуриться. — Стоит заглянуть за пафос, и оказывается, за ним скрывается просто сильный ангел, — Энок мог бы убить за такие слова, но оба точно знали: не за этим он вышел на общение изначально. — Поверь, союзником тебе я не буду. У меня свой путь.

Он не сдавался. В силе, может, и уступал в разы, но вот словами управлять умел на «отлично».

И это сработало: Энок замолчал, следя практически чёрными глазами за удаляющимся парнем. Тот подошёл к обрыву и, казалось, вот-вот спрыгнет, но…

Испарился на самом краю.

Оставив ангела войны одного. А этого Нэйтан так и не смог ощутить, ведь простая усталость от одиночества тоже скрывалась за пафосом.

Глава 19

Тяжело дыша, Элла пробежала длинную дистанцию, заскочила в лес, спряталась за широким деревом.

— Он не должен сюда пройти, — говорила Эва, будто тоже запыхавшись, хоть и не бежала, да и не имела тела для усталости. — Давай вернёмся домой!

— Мы здесь, чтобы покончить с ним! — парировала старшая сестра, хоть и ощущала толику страха.

Нет, он не окутывал, не поглощал, но доставлял реальный дискомфорт. Уже давно Элла не боялась никого, хоть и пережила ужасные вещи, подвигнувшие мстить, двигаться вперёд, копить злость. Но никак не бояться.

— Пока что это не работает! — указала на новые раны, которые дух оставил на теле брюнетки. Той стоило усилий сбежать от атаки.

Усиленно подышав до лёгкого головокружения, Элла покинула спасительное дерево, отбегая обратно.

— Да чёрт тебя! — выругалась Эва и побежала за сестрой к краю леса, где становилось всё меньше деревьев. — Он рядом, чувствует нас.

Силуэт в форме белого дыма высотой под три, а то и четыре метра рыскал по Запределью. Двигался витиевато, хоть и прекрасно ощущал нахождение сестёр. Оттягивал, дразнил…

Знал, что покончит с ними.

— Что у нас есть против него, раз сила не действует? — спрашивала Элла, получая удивлённый взгляд Эвы.

— Да не знаю я! — блондинка начинала паниковать. Раньше не приходилось бояться за сестру, скорее опасаться стоило её саму, а что теперь?

Дух шёл целенаправленно, игнорируя любого, кто мог попасться на пути.

— Элла!

Девушки быстро переглянулись, услышав до боли родной голос.

— Мама?.. — хором спросили и направились прочь из сомнительного укрытия.

* * *

— Элла!

Дастин с силой схватил руку своей дочери, но та лишь выдернула её из хватки. Как и всегда юная ведьма была настроена решительно, даже в моменты, когда оппонентом становился родной отец.

— Не собираюсь ничего слушать, — твёрдо говорила. — Я должна спасти его.

— Уничтожая живых людей?

— Преследователей. Это большая разница, папа.

— Не в те моменты, когда убивает моя родная дочь!

Элла блеснула яркими зелёными глазами в сторону Дастина.

Отец казался врагом, который мешает спасти возлюбленного, но ощущения противились всем нутром.

Любимый папа не мог быть врагом. Он защищал её всю жизнь, принял Эву, разговаривал и слушал… всегда и каждый раз.

Кроме того момента, когда Элла захотела уничтожить преследователей своего парня. Да, это бы означало войну, но ведьма достигла того этапа, когда к ней готова. Нэйтан отвоевал целый город всего в четырнадцать! А ей уже двадцать. Она сильна и, возможно, сильнее брата. Всего-то горстка врагов…

— Я знаю, что могу победить. Как Нэйтан когда-то и каждый раз с тех пор.

— И к чему его это привело? — повысил голос Дастин, заставив дочь вздрогнуть.

— Да, он жесток, но в чём не прав?

Хотела бы Элла не видеть такого взгляда отца, но именно это наблюдала теперь: разочарование, боль, даже какое-то отрицание. То, что старший сын стал жестоким правителем подкосило. А когда дочь пошла по его стопам, убивая и уничтожая тех, кого считала нужным, просто разорвало сердце.

— Мне не нужна жестокая дочь, — и пусть он сделал ударение лишь на определённое слово, Элла поняла по-своему…

— Так, может, тебе вовсе дочь не нужна?! — даже выкрикнула это, понимая, что её силы тут же возросли, нагоняя тучи прямо над ними. Стало темнее…

— Элла! — неожиданно голос появившейся рядом Эвы вывел из ступора, не позволяя заплакать, чего хотелось из-за разговора. Непонимания от самого близкого человека. — Как ты можешь такое говорить?

Она повернула голову в сторону блондинки, которая сверкала взглядом. Такая смиренная обычно, она начала, наконец, расцветать и становиться более твёрдой. Элла видела, что это приносит ей только боль и расстройство, но ничего не могла с собой поделать. Раз она смогла, то почему не может её сестра?

— Не влезай, это не твоё дело, — ответила, снова поворачиваясь к отцу, который растерялся на несколько секунд.

— Эва здесь? — уточнил, а Элла ответила коротким утвердительным кивком. — Хорошо. Тогда я скажу обеим, — глянул и на то пустое место, где, судя по взгляду Эллы, находилась Эва. — Мне нужны обе мои дочери, — на этих словах младшая, конечно, заулыбалась, пока старшая оставалась в невозмутимой прострации. — Но я не приветствую жестокость. Мы столько лет оберегали тебя, Элла, было пролито много крови. И всё ради того, чтобы ты не знала этих битв и убийств, когда вырастешь.

Казалось бы, у Эллы могло что-то дрогнуть, но нет.

— А в итоге по-настоящему себя защитила лишь я сама, — сказала, вызывая печаль в глазах отца. Но ведь он не прав. Они боролись за неё, когда нужно было искать возможности развить её силы, давая возможность спасти себя саму.

— Элла, — тяжело вздохнула Эва, но в её сторону и не глянули.

— Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, раз не хотите помогать, — голос звучал холодно. Желая стать твёрдой, она явно перестаралась, и перепутала твёрдость и уверенность с откровенной жестокостью.

Развернулась, чтобы уйти, слушая голос отца, но никак на него не реагируя.

— Элла, не смей сейчас уходить.

— Прости, пап, но я не спрашиваю разрешения.

Она сделала несколько шагов вперёд, когда перед ней оказалась Эва. Да, Элла была рада за младшую сестру, что та находит внутренний стержень, но почему-то раз за разом училась применять его против неё.