— И как следствие, — все тем же леденящим тоном продолжал отец, — моя старшая дочь вынуждена стать женой безродного незнакомца без земли, без положения в свете, без образования, без каких-либо достойных занятий, с репутацией преступника и бродяги, спасшегося от тюрьмы только благодаря тому, что его прочат тебе в мужья!

— Это все исключительно ради Джульетты, папа! — слабо пыталась обороняться Мелисанда. — Неужели ты подумал, что я действительно хочу стать его женой?

— А что еще я должен был подумать — после всего, что ты натворила?

Мелисанда буквально онемела от внезапной догадки: отец неспроста сделал так, чтобы они остались вдвоем! Присутствие родных не стало бы помехой простому родительскому внушению — пусть даже такому суровому и гневному. И вот сейчас, в эту минуту, он скажет нечто важное, то, что перевернет всю ее жизнь.

— Мелисанда, ты всегда была смышленой девочкой, — продолжал отец, глядя в пол и заложив руки за спину, — и не можешь не понимать, что в данной ситуации я не могу дать тебе то, что должно было достаться тебе по праву рождения. Учитывая все, что произошло с тобой в последние дни… — он замялся на секунду, но все же продолжил: — я отдал распоряжение мистеру Клементу, нашему стряпчему. Теперь в моем завещании упоминается только Джульетта. Она одна получит все состояние. У Мелисанды душа ушла в пятки. Отец прокашлялся и добавил:

— Она пока ничего об этом не знает, и я буду признателен, если ты тоже промолчишь. Мы сообщим ей об этом позднее.

Мелисанда застыла ни жива ни мертва.

— Значит… я… нищая? — Каждое слово давалось ей с таким трудом, что голос дрожал и прерывался, как у древней старухи. Ноги подгибались. Казалось, шевельни она хоть пальцем — и тут же без памяти рухнет на ковер.

Но в то время, когда ее тело оставалось парализованным, мозг продолжал работать с лихорадочной быстротой. И некуда было деться от горьких, отчаянных мыслей. Она действительно будет влачить жалкое существование, подобно Мери Клайд. Им не на что было рассчитывать, кроме ее наследства! Мистер Патрик не в состоянии обеспечить семью — это совершенно очевидно. Но даже если бы у него была профессия, кто даст работу какому-то полоумному чужестранцу? Привычный, устоявшийся мир рушился у нее на глазах. Она больше не сможет жить так, как жила до сих пор.

— Я распорядился о небольшом содержании, которое будет выплачиваться тебе и твоему мужу, — продолжал отец, по-прежнему не решаясь поднять на нее глаза. И же ему тоже нелегко далось это решение, одним махом разрушившее ее прежнюю жизнь. — На эти деньги вы сможете снимать небольшой домик где-нибудь в городе, если не предпочтете уединенное существование в провинции. На этот случай твоя мать уже присмотрела вполне приличный дом в Дербишире. Мы могли бы его арендовать. Он располагается на земле какого-то баронета, кажется, его зовут сэр Томас Кромли.

У Мелисанды потемнело в глазах и закружилась голова, от потрясения она забыла о том, что надо дышать. Она покачнулась, сделала два неуверенных шага куда-то в сторону, споткнулась и потеряла равновесие. Комната поплыла перед глазами, и девушка провалилась в беспамятство.

Она как раз ударилась об пол и пришла в себя от боли в ушибленном плече и колене, когда дверь в гостиную распахнулась. Мелисанда сделала слабую попытку подняться, но ей все еще не хватало воздуха. В глазах снова потемнело, и она бессильно обмякла.

— Ради всего святого, приятель, почему ты ей не поможешь? — раздался возмущенный голос, и не успела Мелисанда собраться с силами, чтобы посмотреть, кто пришел, как послышались торопливые шаги. Сильные руки подхватили ее и прижали к теплой широкой груди. Мелисанда оказалась в объятиях своего будущего супруга.

На секунду ей захотелось прижаться к нему и выплакаться. Флинн держал ее уверенно и в то же время с удивительной нежностью. Прохладная ладонь легла ей на лоб. Мелисанда слабо удивилась. Он не отдернул руку, хотя наверняка мог обжечься, такой жар охватил все ее тело. Девушка буквально сгорала от стыда за свои поступки и за то, что проявила перед отцом непростительную слабость.

Придя в себя, Мелисанда оттолкнула от себя непрошеного спасителя. Она не смела поднять на Флинна глаза, но больше всего ее смущало присутствие отца.

— Ты что, так и собирался оставить ее валяться на полу? — продолжал возмущаться Флинн. — Господи, неужели тебе совсем нет до нее дела?

Мелисанда готова была умереть от унижения. Как он смеет повышать голос на ее отца и в чем-то его укорять? Ведь их судьба, их будущее находится сейчас в его руках!

— Мистер Патрик! — начала она, предпочитая сразиться с ним, нежели снова увидеть гнев и презрение на физиономии собственного родителя. — Пожалуйста, умерьте ваш пыл. Ничего страшного не случилось. Боюсь, вы не отдаете себе отчета в том, с кем говорите…

— Да знаю я, кто это, — отвечал Флинн более спокойно, но по-прежнему без малейшего намека на учтивость. — Тот самый мужик, который втравил тебя во всю эту заваруху с ублюдком Беллингемом.

— Мистер Патрик! — Мелисанда, вне себя от ужаса, что было сил вцепилась в его руку. — Пожалуйста! Я умоляю вас остановиться!

Флинн медленно обернулся и посмотрел на нее — огромный и яростный, переполненный скрытой мощью — ни дать ни взять сам Люцифер, готовый вступить в бой за невинную душу. Его стальные глаза пригвоздили бедняжку к месту, хотя в них не было заметно и следа гнева.

— Как ты себя чувствуешь? Принести тебе воды? По-моему, тебе не мешало бы прилечь.

Столь неожиданная забота так подействовала на Мелисанду, что она едва не разрыдалась. Еще бы, доброта всегда была самым безотказным оружием!

— Позвольте познакомить вас с моим отцом, — тихо произнесла она, из последних сил сохраняя выдержку. — Это мистер Сент-Клер. Отец, позволь познакомить тебя с мистером Патриком.

Мужчины долго смотрели друг на друга, как два взбешенных жеребца, которым было слишком тесно в гостиной миссис Кастербрук.

— Поклонись! — прошипела Мелисанда на ухо Флинну, Он снова посмотрел на нее — на этот раз с таким выражением, как будто ему предложили встать на голову.

— Ну пожалуйста! — взмолилась она, чуть не плача. Он глубоко вздохнул, повернулся к ее отцу и слегка склонил голову. Отец ответил таким же сдержанным кивком.

Мелисанда безуспешно ломала голову над тем, что делать дальше. Слава Богу, в эту минуту двери распахнулись, и в гостиную вошли ее мать и Джульетта. Мелисанда видела, что ее мать не находит себе места от тревоги, и была несказанно благодарна Флинну за то, что тот весьма учтиво раскланялся с обеими дамами. Они ответили ему реверансами, после чего Джульетта, не спуская с Флинна широко распахнутых от испуга глаз, метнулась к старшей . сестре и взяла ее за руку.

Мать постаралась разрядить напряженную обстановку и пригласила всех присесть. Только теперь Мелисанда обратила внимание на то, что сегодня Флинн выглядит еще наряднее. Ну что ж, спасибо и на этом. По крайней мере ей не придется краснеть за его внешний вид. Вот если бы еще заставить его замолчать…

Скорее всего это Брэйль помог Флинну советом при выборе костюма, потому что он вполне соответствовал предстоящей вечером церемонии. Но даже сейчас, невольно любуясь своим женихом, Мелисанда не могла не прикинуть про себя, сколько это стоит. Наверняка гораздо больше того, что может позволить себе нищее семейство, живущее на «небольшое содержание». Как только церемония закончится, об этих шикарных нарядах придется забыть. Хорошо, если Фелисити проявит щедрость и оставит Флинну хотя бы те два костюма, которые он уже надевал.

Разговор не клеился и состоял из каких-то вежливых беспредметных фраз, которыми пытались обмениваться ее мать и сама Мелисанда. Вскоре вернулась Фелисити, разъезжавшая по городу с утренними визитами, и застала всю компанию в гостиной. Наверное, они были похожи на сборище едва знакомых родственников, приглашенных на чтение завещания богатого дядюшки.

— Так-так, я вижу, вы уже успели познакомиться! — как ни в чем не бывало воскликнула миссис Кастербрук, быстро входя в гостиную и целуя брата в щеку. С таким же успехом она могла поцеловать мраморного Давида, изваянного когда-то Микеланджело, столь холодным был его ответ. — Элинор, очень рада тебя видеть.