Наконец минное поле закончилось, и Крылов, улыбаясь, присел на корточки и махнул рукой. Все, прошли!

– Черт, таких прогулок у меня даже весной на бульваре не было, – притворно простонал Сосновский, падая на траву.

– Что, наступить было некуда в вашей деревне? – еле слышно хохотнул Коган. – Под ноги приходилось смотреть? Не до девок…

– Какая деревня, Борис? О чем ты? – вздохнул Сосновский. – Я же говорю о волнении в груди, о чувствах. А ты о коровьем дерьме.

– Тихо вы! – присев рядом, сказал Шелестов. – Позубоскалить захотелось? Как гимназисты впечатлительные, ей-богу. Так, отсюда начинается стайерская гонка. Старшина, ты наш головной дозор и проводник. Пока темно, больше чем на двадцать метров не отрывайся, а то потеряемся тут. Мы идем группой: я, за мной Коган, потом Сосновский, и замыкает Буторин. Крылов и Пряхин прикрывают сзади. Дистанция тоже не больше двадцати метров. Все понятно? Букин, вперед!

Вытянувшись змейкой, группа бежала по редколесью. Бежать было бы совсем легко, потому что местность постепенно понижалась. Но валуны часто заставляли менять направление, перепрыгивать через них. А в полной темноте это было не очень приятно. Наконец небо на востоке стало светлеть, и Шелестов приказал сбавить шаг. По его предположениям, насколько он помнил карту, они прошли километров десять.

– Все, теперь идем плотнее, – приказал Шелестов, доставая из планшета карту. – Мы сейчас примерно вот в этой точке, где большой ручей впадает в реку. Спускаемся к реке и бегом к долине. Дальше краем лесного массива напрямик к Гешти.

– На карте правильно нарисовано, – вдруг подсказал Букин. – Только нам здесь будет не пройти. Там обвал произошел, оползень. Стена отвесная метров в пятнадцать. Обходить придется вот здесь по кряжу, а потом километрах в пяти южнее и в долину выйдем.

– Хорошо, меняем маршрут, – согласился Шелестов, вытирая лоб. – Где можем нарваться на немцев?

– Здесь вряд ли. У них небольшой гарнизон в Гешти, в тридцати километрах на юго-запад военный аэродром и на железнодорожной станции вот здесь севернее усиленная команда. Стрелки охраняют, за путями следят. Сюда они могут забрести только во время какой-то операции.

Свернув влево, разведчики снова побежали, но уже более плотной группой. Здесь места открытые, растягиваться на сотню метров не стоит. Выходя к кряжу, Шелестов на бегу бросил взгляд влево и тут же поднял руку со сжатым кулаком вверх, приказывая всем остановиться. Группа замерла, но Букин, который шел впереди, не видел ни знака, поданного командиром, ни людей наверху, пересекавших кряж.

– Кто это? – спросил Буторин, когда разведчики укрылись под старыми елями. – Немцы?

– Нет, – покачал Максим головой, вглядываясь в прогал между деревьями и с удовлетворением отметив, что Букин остановился и тоже укрылся за деревьями. – Мне кажется, что это наши друзья-партизаны, которые бросились за нами вдогонку. Боюсь, что это как раз те, которые нас опасались и мечтали от нас избавиться.

Румыны исчезли за камнями. Шелестов насчитал отряд человек в десять. Не так и много, если они только не устроят засаду. Из хорошо подготовленной засады десять автоматов положат всю группу за минуту. Глядя вверх и перебегая от дерева к дереву, вернулся Букин. Он кивнул на верх и хмуро сказал:

– Кажется, это как раз те. И Михая я там видел. Ничего хорошего.

– Есть другой путь? – спросил Шелестов, доставая карту.

Но он и сам понимал, что в горах, пусть и небольших, но сильно залесенных, с изрезанным ландшафтом, путей не так много. Кроме речной долины, в которую группа может спуститься, да пары мест, где можно пересечь кряж, других путей нет. Кроме пути назад. Но возвращаться и искать другой проход тоже было нельзя, потому что времени до встречи со связником оставалось мало. Было, конечно, указано в шифровке и другое место для встречи. Но каждый день отсрочки усложнит выполнение приказа. А задание и так предстояло нелегким, учитывая, что группу бросают туда абсолютно без подготовки, надеясь только на опыт оперативников.

– Только впереди и только назад, – ответил старшина. – Через кряж мимо своих постов они шли быстрее и обгонят нас, раньше выйдут к спуску в долину. Возвращаться тоже опасно. Я думаю, румыны догадались, что мы прошли через минное поле. Многие из командиров помнят, что Пряхин там ставил мины. Скорее всего, там тоже засада.

– Есть одно местечко, – вдруг хмыкнул Пряхин и задумчиво почесал в затылке.

– Ты про пещеру, что ли? – внимательно посмотрел Букин на своего товарища. – А это мысль!

– Ну-ка подробнее! – потребовал Шелестов.

– С детства не люблю пещер, – усмехнулся Сосновский, и оперативники собрались возле карты, которую командир расстелил на траве.

– Вот здесь, не доходя до спуска в долину, – показал на карте Букин, – есть промоина в виде пещеры, там вода пробила проход. Не очень отвесный, так что по нему подняться будет можно, и окажемся за спиной у румын. Может, и проскочим дальше, ко второму спуску, если они попытаются нам здесь дорогу перекрыть.

– А в чем проблема? – прищурился Коган. – Чувствуется, что вас что-то беспокоит в этом варианте.

– Да нижняя часть, где вода стекала, где щебень намыло, там, может, и не пролезет человек. Бывает, осыпается. Весной мы проходили там разок, а потом дожди были. Что там сейчас, я не знаю.

– Надо рисковать, – предложил Буторин. – Мы сейчас как в мышеловке! Одно дело, если румыны нас бросились догонять, чтобы арестовать и допросить, проверить на предмет сотрудничества с фашистами. А другое, если они нас просто перестреляют, как Букин вон слышал.

Шелестов был с ним согласен. Он сложил карту и сунул в планшет. Теперь вперед в передовое охранение ушли двое: Букин и Буторин. Не прошло и пятнадцати минут, как старшина остановился и указал на скалу, изъеденную ветрами и потоками воды. Глубокие продольные трещины тянулись сверху до самой тропы. Да и тропа наполовину была засыпана обломками скалы. Разведчики осмотрели нижнюю часть скалы, где трещина была самой глубокой. Отвалив несколько больших обломков и отбросив несколько валунов, они обнажили лаз, в который вполне мог пролезть человек. Букин попросил разрешения Шелестова отправить на разведку Пряхина. Самый щуплый из всей группы, он бывал в этих местах с товарищами и проходил по этому проходу.

Митя с готовностью кивнул, сбросил рюкзак, куртку и в одном свитере с автоматом в руках полез в дыру. Разведчики ждали, прислушиваясь. Вокруг было все спокойно. Самой большой неприятностью было бы услышать звуки выстрелов из пещеры. Но спустя минут десять оттуда посыпались мелкие камни, а потом показались ноги Пряхина. Пятясь, как рак, он выбрался из лаза, довольный и счастливый. Только немного запыхавшийся.

– Все в порядке, товарищ подполковник! Дорога чистая, как проспект. Внизу чуть ногу не сломал, пока пробирался, а выше все нормально, даже местами уступы, как ступеньки. До самого верха добрался, наружу голову высунул. Тишина. Никого.

Решение напрашивалось само собой. Если есть шанс обойти румын, за их спинами пройти ко второму спуску в долину, то это спасение. Почти единственное. Лаз в пещеру был не очень большой, но пролезть в него могли все, даже массивный Букин. Группа поднималась, подсвечивая себе фонариками из снаряжения разведчиков. Оступались, падали, даже камни скатывались вниз, но обошлось без серьезных травм. Несколько ушибов на войне не в счет. И когда группа поднялась на самый верх, наружу выбрались только Коган и Буторин. Они осмотрелись, прошли в обе стороны от пещеры на несколько десятков метров. И только убедившись, что здесь у пещеры никакой засады нет, все остальные стали выбираться наружу.

Шелестов еще раз развернул карту. Вся группа, включая бывших военнопленных, собралась вокруг него.

– Дело серьезное, и ошибиться нам никак нельзя, – заговорил Максим, посмотрев в глаза каждого. – Запомните, в зависимости от роли каждого, не важно, как мы сейчас разделимся, но кто-то из группы должен пройти и быть на месте встречи со связником. Это приказ. Поэтому моим заместителем назначаю, как обычно, Буторина. Я и старшина Букин идем первыми. В нескольких шагах за нами Пряхин. После того как мы определим позицию румын, Пряхин возвращается и передает информацию. Ты, Виктор, ведешь группу в обход. И только после того как пройдете, присылаешь ко мне Пряхина. И мы тихо отходим и догоняем вас в пределах десяти километров. Повторяю, ждать нас не нужно!