— Раскуси… — она начала медленно съезжать вниз, расстегивая его брюки.

Пошла тяжелая артиллерия.

Паша, до какого низменного дерьма ты скатился? Ты реально готов попробовать явно что-то сильнодействующее?

Но сопротивляться искушению не было сил. Он раскусил капсулу и пространство вокруг размылось, а тело обмякло. Это не дало какого-то классного эффекта, скорее было похоже на паралич. Смолов ждал, что сейчас будет вторая волна новых, более ярких впечатлений, но ничего не менялось.

В этот момент Милана хищно рассмеялась и встала, оставив его со снятыми штанами. Проведя ладонью по щеке, она еще раз поцеловала его и вышла.

— Что, старичок, поплохело немного? — неожиданно спросил словно из неоткуда появившийся Белов, голос которого пробивался через какофонию эха, слившихся воедино нот музыки и гула в ушах. Он встал напротив него с сигарой в зубах. — Ну так бывает, когда жрешь у что попало из чужого рта, не подумав.

Павел попытался встать, но вместо этого смог лишь лениво подвигать рукой. Тело в прямом смысле размякло. Он пытался кричать, но вместо этого получилось лишь невнятное мычание.

— Тихо, тихо, ты не нервничай. Расслабься. Сейчас тебя вылечу, — он достал из внутреннего кармана инъектор, — и мы с тобой немножечко пообщаемся. А то ведь я о тебе почти ничего не знаю.

Белов всадил инъектор ему в ногу. Тут же появился контроль над языком, но при этом контроль над мыслями потерялся окончательно. Они все крутились в его голове хаотично, не давая строить каких-то логических цепочек.

— Ну как, хорошо? — поинтересовался он, сев рядом. — Лучше?

— Што… Что ты… сделал…

— Помог тебе начать говорить, — он присел на пилон. — А теперь скажи мне, старичок, что за мутанты были в вашем городе?

Павел пытался вспомнить то, что он рассказывал на протяжении всего прошедшего дня, но не мог уловить ни единого слова из своей легенды. Вместо этого слова выходили сами собой:

— Собаки… псы… обычные…

— Церберы?

— Не знаю… у нас они дворовые псы… называются.

— Почему они стали опасностью?

— В день Катастрофы…. Противник использовал оружие… секретное… — Павел отчаянно пытался замолчать или говорить что-то другое, но все шло против его воли, —пси-боеголовка… Она попала в одного человека… Сделала его мутантом…. Он взял под контроль кучу псов и… чуть не убил весь город год назад…

— Кто тот человек, который передал тебе письмо?

— Николай… мой друг… руководитель спецслужб одной из баз…

— Николай, говоришь? Медведев, как я понимаю? Интересно… У вас был образец этого пси-оружия?

— Да… Ракета… Одна ракета уцелела на истребителе… Я ее достал и принес…

— На ней была кодовая панель?

— Не видел.

— Что вы с ней сделали?

— Военные разобрали ее… изучили… сделали перчатку… Она позволяла обезвредить мутанта.

— Получилось?

— Частично… не хватило… В другой части города нашли другую установку… Отечественную, противоположного действия иностранной… Она помогла….

— Что сейчас с городом?

— Не знаю… Жил отшельником полгода… на болотах.

— Что за шифр в письме, которое ты привез?

— Не знаю… Николай мне ничего не сказал… Просил передать жене…

— Где жена? Где дочь, выяснил?

— Нет… просил вашего… Фархата… Не нашел… наверное.

— Молодец, детка! — он посмеялся и грубо похлопал его по щеке. — Вот можешь же удовлетворить, когда хочешь. Что сразу-то молчал? Ладно, неважно, — он достал новый инъектор из другого кармана. — Ты уж извини, я теперь не могу тебя в живых оставить, сам понимаешь, работа такая. Ну ничего, если что, мы скажем, что ты умер красиво!

Он занес инъектор для укола, как вдруг двери распахнулись.

— А ну отойди от него, урод!

Андрей встал и повернулся. Теперь сквозь пелену Павел увидел, что в випку зашла прекрасная развратница, настоящая демоница… Упрямова. Может быть, Смолова сильно накрыло, но в таком свете она, в своем коротком красном платье, была словно сексуальный дьявол в женском обличии… Глаза, залитые черными тенями, стекшими по щекам… Розовый свет, подчеркивающий ее потрясающую фигуру… Павлу даже казалось, что он видит большие рога на ее голове, хотя, возможно, это были лишь растрепанные волосы… Она стояла в боевой стойке и держала в руках разобранный посох Смолова, из мест сведения которого торчали острые клинки.

— Инъектор на пол, быстро!

— Ути какая малышка. Ножами орудовать-то умеешь, деточка?

Белов медленно начал к ней приближаться. Она швырнула один из клинков и тот, пролетев в сантиметре от уха Андрея, воткнулся в дальнюю стену.

— Умею! — прокричала Катя. — Отец научил! Инъектор на пол!

Андрей выполнил приказ. Инъектор упал на пол рядом с диваном.

— Ну и что теперь? — спокойно спросил Белов, затянувшись. — Что ты сделаешь? У тебя вариантов теперь не много, бить или бежать.

— Упря-я-ямова-а… — попытался что-то сказать Павел, но смог выдавить из себя только это.

— Ну давай! — Андрей не обращал на Смолова никакого внимания, медленно двигаясь к Кате. — Давай! Атакуй! Ну что ты, глупышка, страшно?

Оставшийся в руках девушки клинок немного трясся. Красиво швыряться — это одно, но пытаться реально убить — совершенно другое. Все присутствующие в комнате понимали это. Андрей сделал еще несколько шагов и рывком накинулся на Катю. Она завизжала, попыталась отбиться, но было уже поздно, клинок отлетел куда-то в сторону. Агент повалил ее на землю.

— Сейчас я тебя научу Родину любить, президентская телка! — орал Белов, прижимая ее к полу.

Павел понял, что нужно что-то делать. Собрав все силы, он скатился со спинки дивана, затем сполз на пол. Кое-как дотянувшись до инъектора, он пополз в сторону Андрея, который пытаться содрать платье с девушки. Когда казалось, что силы уже покинули тело, Павел, собрав остатки энергии, задрал руку и всадил игру в голень Белову.

— Что за… — только успел выдохнуть он и обмяк.

За ним ослаб и Павел. Он свалился лицом в ковролин. Все, на что ему хватало сил, это просто оставаться в сознании. Краем глаза он заметил, как Катя скинула с себя тело агента, после чего подскочила к Смолову и перевернула его. Похлопав по щекам, спросила:

— Паша! Ты меня слышишь⁈

— Упрямова… ты такая… сексуальная…

Она повернулась к телу увядающего Белова:

— Что ты ему вколол⁈ — она опустила Павла и подскочила теперь к нему, начав трясти. — Говори, урод, что ты ему вколол⁈

— S-блокатор, ничего с ним не будет… отойдет… — Андрей откашлялся в попытке рассмеяться. — Но вам все равно теперь жопа… За убийство агента… Знаешь, что с тобуил сфу… — не смог договорить он и окончательно ушел.

Катя быстро подобрала кинжалы, собрала их обратно в посох, натянула на Смолова штаны и начала поднимать его на ноги:

— Вставай! Давай, соберись, уходим!

— Ка-а-тюша… — слова снова лились из него бесконтрольно. — Ты знаешь… Я в тебя влюби-и-ился…

— Знаю, знаю, — у нее наконец получилось его поднять, и она вручила ему посох для опоры. — Ты тоже ничего. Но давай сначала уйдем, ладно?

Она его в главный зал клуба. В голову ударила громкая музыка и вспышки света, которые окончательно превратили все происходящее в какой-то сюр. Дальше шли только отдельные стоп-кадры: девушка, извивающаяся вокруг шеста, уличная часть «Кремлевской», просторный роскошный салон какого-то внедорожника, коридоры и толстая кожа дивана, на который Катя уложила Павла перед тем, как он окончательно вырубился…

* * *

Смолову снился невероятный и странный сон. Он сидел в абсолютно пустом зале «Барсука» перед пилоном в самом центре, на котором, под красивую музыку танцевала Упрямова в красивом образе: черный сетчатый лонгслив, такого же цвета легитсы и корсет с кожаным поясом. Из головы у нее росли огромные дьявольские рога темно-бурого цвета, а с уголков губ стекала кровь.

Непонятно почему, но Смолов понимал, что это не ее кровь. Это кровь агента и нескольких девиц, тех самых, которые участвовали во всем этом разводе в вип-комнате. Их тела, полностью обескровленные, сидели за барной стойкой. Кроме того, за ней, на месте бармена, лежало тело Хаматова с дыркой в голове. Павел, пытаясь увести от тел взгляд, посмотрел вправо и влево и увидел, что в ложах лежали и другие тела. Бойцы Федерации в своей крутой броне.