- Так ты не родная ее внучка?- спросил ее все-таки, хоть и тяжело стоять, но любопытно же.

- Нет, что ты, бабушка Марфа знахарка, раньше таких колдуньями называли или вообще ведьмами, но она добрая и всем помогает,- улыбнулась девчушка и понял, что она еще очень юная. Хотя откуда у меня такие суждения, понятия не имею.

- Пойдем, я тебя в столовую провожу, покушаешь, после обеда и в баньку сходишь,- она подхватила меня под руку и помогла дойти до большой комнаты, где стоял большой овальный стол, на котором уже были расставлены крынки и горшки, прикрытые крышечками.

В баньку сходил, помылся знатно, только вот сильно смутили два здоровых мужика, их не знал и не помнил, но они меня уложили на лавку и подав пару начали охаживать вениками из веток какого-то дерева, было больно, но потом боль прошла, тело расслабилось, после меня вытащили из горячей парилки и окунули в бочку с ледяной водой, в которой снова чуть не отдал концы, казалось сердце остановилось, дышать стало невозможно, в глазах потемнело, но это быстро прошло, так они проделали еще дважды, но на утро после всего этого мучения почувствовал, что в меня возвращается жизнь.

Так прошла еще неделя, каждый день вставал и ходил вокруг избы, а на четвертый день даже начал слегка пробовать бегать. Получалось не очень, но в конце второй недели уже трижды мог обежать избу не падая от усталости.

На седьмой день как очнулся, пришел здоровый, бородатый мужик, настоящий богатырь, его узнал по голосу, он приходил когда я подыхал.

Хоть по прежнему не черта не помнил, но ассоциации насчет богатыря, всплывали в голове независимо от памяти.

- Здоров болезный,- улыбаясь он протянул руку для пожатия, у меня уже был опыт пожимания с ним рук, потому протянул ему кулак, он даже не заметил - так и не помнишь ничего?

- Нет, какие-то ассоциации вплывают, но не к чему не ведут, память как чистый лист,- отвечал ему поморщившись, силища у него была огромная и он толи специально ее показывал, толи просто не понимал своей силы, но мой кулак он чуть не раздавил.

- Ты не устал от больничных процедур?- спросил он понимающе усмехаясь моей гримасе.

- Не устал, да где мне еще жить?- ответил ему когда мы присели на лавочку сколоченную около крыльца дома.

- Ну где жить, вопрос решить можно, ты сам себя как чувствуешь?- посмотрел он на меня на этот раз внимательно.

- Вроде сил потихоньку набираю, но не понимаю ничего, бегаю тут иногда пробую поднимать, что-нибудь, но кажется все навыки, если они и были утратил,- мне стало обидно и грустно, здоровый вроде парень, но только с виду, реально же дохляк.

- Мы тут подумали о тебе с мужиками, пора тебя выписывать с больничкой койки и прописывать тебе реабилитацию, кажется так это называется,- он улыбнулся смотря на меня с усмешкой.

- И что это означает?- хмыкнул на его слова.

- Бегать, прыгать, отжиматься, подтягиваться одним словом форму восстанавливать, мы когда тебя нашли, ты втрое здоровее был, все сразу решили, что ты боец или охотник-авантюрист, когда Марфа из тебя пулю от калаша вынула, всех это только убедило, ты видимо с бандитами сцепился или с людоедами и те и другие мрази, так мы решили, что нужно тебя восстановить и к нашему поселению приписать,- ухмыльнулся он уже нормально, по дружески.

- А то что ничего не помню нормально? Может вообще один из них?

- Точно нет, идем,- позвал он за собой.

Мы вошли в дом-лечебницу Марфы, он крикнул Насте.

- Настена у вас зеркало большое есть?- спросил он удивленно смотрящую на него девушку.

Настя проводила нас в большую комнату, сказав что принесет, попросила подождать.

- Не хочет к себе в комнату мужиков впускать, умница девка, не блудит, никого не приваживает, учиться у Марфы с детства, помогает ей и живет тут, а то у нас тут, в поселение, стал разный народ бывать, мы конечно присматриваем, но если вдруг чего, потом уже поздно будет, а к Марфе соваться опасаются, ведьма все же,- распространялся он о чем-то своем, вообщем то так и не понял, а причем тут я.

Настена принесла зеркало, не то, чтобы очень большое, но себя там увидеть мог, а если отходить, то и всего целиком.

- Рубашку сними,- сказал мне Егорыч.

Снял и подошел к зеркалу, рахит, мать его, откуда знал такое слово не помнил, но факт.

Впалая грудь и втянутый живот, дряблые мышцы, не совсем конечно дряблые, но от того, что

мне хотелось видеть картина отличалась своей убогостью. Длинный, до плеч, черные волосы заплетены в хвост, спасибо Насте, пожертвовала одну из своих резинок, прямой нос, смуглая кожа, и ярко синие, глаза, холодные.

- Налюбовался?- улыбался до ушей Егорыч - а теперь посмотри на свое левое плечо.

На моем левом плече отчетливо проступал рисунок тату, довольно бездарный рисунок, одним цветом, не интересный и тусклый, просто черной тушью была вытатуирована какая-то толи птичка, толи летучая мышь. Дальше шел вымпел с ничего не говорящими мне буквами.

Поднял вопросительный взгляд на мужика, он в задумчивости почесывал бороду.

- Что, так ничего и не вспомнил?- удивленно спросил он.

- Что должен вспомнить? Какая-то дурацкая татуировка, не качественная, не аккуратная, и что? Может я ее в детстве набил и забыл о ней,- ответил ему раздраженно, он издевается что-ли.

- Ясно,- разочарованно произнес он - ладно оставайся пока тут, через пару дней заберем тебя.

- Постой, эта татушка что-то значит или обозначает?- спросил его даже не надеясь на ответ.

Но он обернулся, посмотрел внимательно в мои удивленные, но пустые глаза, снова усмехнулся и ушел.

Вот и думай теперь зачем он все это затеял, что хотел понять или выяснить, надеялся что у меня память всколыхнется? Скорее всего, он был бы очень рад этому, вот только ничего не произошло. Медленно надел рубашку, и направился к себе в комнату спиной чувствуя сочувствующий взгляд Насти.

Обещание насчет двух дней Егорыч не сдержал, не знаю почему, но причины мне были не важны, по прежнему спокойно жил в комнате для пациентов Марфы, не кому кажется не мешал, каждый день бегал, отжимался, качал пресс, откуда-то знал все эти упражнения и подозревал, что связано это с татуировкой. Вокруг было довольно оживленно, бегала ребятня, вокруг стояли избы, а неподалеку даже торчали бетонные блочные дома, отсюда видно три. Так прошло недели четыре, может чуть меньше, он уже не выглядел таким уродцем как тогда, когда впервые посмотрел на себя в зеркало. Ежедневные занятия помогли если не восстановить форму, не восстановишь за недели то, что нарабатывалось годами, на это нужны месяцы, а то и больше, но хотя бы вспомнить как и что тренировать.

Однажды как обычно нарезая круги вокруг участка Марфы увидел разборку маленьких ребят, лет по двенадцать-пятнадцать, двое стояли напротив друг друга, вокруг них стояла толпа их сверстников, наблюдая и болея за каждого из них.

Тут они резко рванули на сближение и ясно увидел как они не опытны, удары были слабые, без резкости и вложения веса тела, движения не уверенные будто они боялись причинить вред сопернику, так слегка друг друга попинать, может глаз подбить или нос расквасить, но не нанести серьезного вреда.

Тут один их них взмахнул ногой, тут же узнал удар и даже вспомнил его название, но выполнен он был медленно, вяло и расслаблено, что не принесло не вреда его оппоненту, не пользы ему самому. На заднем дворе, закрытом от чужих глаз попробовал воспроизвести все их удары и сразу понял, что техника у меня есть, тело помнит и на рефлексах работает, но не хватает физических данных.

Теперь в мои тренировки вошли растяжка, отработка ударов, бедная яблоня на которой их отрабатывал, и увеличение нагрузок. Но не подъемом тяжестей, откуда-то знал, что сильная спина, ноги и могучие мышцы там и на руках нужны лишь тем кто поднимает и таскает грузы, то есть грузчикам, воину же нужны ловкость, скорость, сноровка и мастерство, а то что именно воин уже не сомневался.

Однако кроме этих небольших сдвигов память по прежнему буксовала, отказываясь показать мне картину того кто я есть, мои умения и прошлую жизнь. По ночам так же снились загадочные сны, но он не понимал их, а рассказывать Марфы или Насте стеснялся. Была еще одна проблема, не помня себя-не мог себя идентифицировать (вот слово то заумное), иногда думал о себе как о себе, а иногда как о "нем". О ком "нем" не имел понятия, вроде не чужой, но не я.