«Что-то про-изо-шло».

Тихо ступая по земле, стараясь не наступать на стекла разбитой бутылки, хотя даже если бы наступила на ржавый гвоздь, ничего: померла бы и освободилась от этих мук. Ей всегда казалось, сделает она неверный шаг и покончит как её мать. Болеть категорически было нельзя: от лёгкой простуды и помереть можно (ещё труп вонять будет, привлекать всяких собак), на чихание и всякие неконтролируемые звуки могут привлечь старика.

Старик.

Скорее просто заказ сделали рано утром, вот и его нигде не видно. Это вполне логично, не первый же раз такое. Но Нарцисса нутром чувствовала, что здесь явно что-то не так. Да и Бобик молчит. А пастушья собачка в это время всегда весело лает, когда краем глаза замечает её. Что же такое могло произойти, что ни старика, ни Бобика не видно?

Несмотря на эти мысли, Наци пыталась не лезть и не разгадывать это дело, и просто собирала то, что было на огороде и то, что можно поесть. Собирала она на запас, и правильно: такого шанса ещё долго не будет.

Дом. Совсем небольшой, двухэтажный из кирпича. Широкая труба, грязные окна и чуть поломанная дверь в верхнем правом углу. Зелёная крыша, которая, казалось, вот-вот сейчас упадёт прямо на голову, и сделает такой красивый волнистый надрез прям у шеи. Откинув такие мрачные мысли Наци решила ещё немного прогуляться. Она обошла дом уже раз десять не меньше — запоминая каждую трещину, каждый кирпичик, заглядывая через окна, но при этом она так и не увидала внутреннее убранство дома.

Она услышала тихий скрип ворот. Глаза её округлились, сердце уже готовилось выскочить из груди. Если её увидят, то и так кошмарная жизнь, который она считала уже самым обыденным и незаменимым, превратиться в сущий Ад. Старик выбросит их как собак на улицу и будут они и в снег, и в град жить под открытым небом, мёрзнуть, и в конце концов умерут от гриппа. Такое уже было.

Она не хотела возвращаться к такому образу жизни.

Схватив покрепче припасы, она кинулась в сторону сарая, пытаясь оставаться незамеченной. Но… Бобик учуял её, начал громко и счастливо лаять. Наци не остановилась, бежала в сторону сарая, понимая, — малейшее сомнение, остановка, всё, можешь считать, что ты уже в Аду.

— Боб. Ты чего так завелся? — спросил у собаки вечно недовольный старик.

Сильно дёрнув поводок, он пытался успокоить собаку. Через несколько таких действий, Бобик утихомирился. Старик пробурчал что-то под нос, раскашлился и пошёл наконец домой.

Такое простое задание, а столько переживаний. Наци тихо открыла дверь, пытаясь сильно не шуметь; высыпала припасы куда-то в сторону, села у окна, даже не оборачиваясь на спящего отца.

— Ст-раш-но. — тихо проговаривала она, повторяя это слово по несколько раз.

В конце концов она сумела произнести слово целиком. Наци слегка улыбаясь, устроилась как можно удобнее в сарайчике и тихо, вновь произнесла:

— Страшно…

Так проходил дни, однотонно, ничего не менялось от слова совсем: старик уезжал по-раньше, Наци брала что-нибудь съестное и шла обратно. Отец её целыми днями спал, бодрым она стала его видеть все реже и реже…

Сколько лет они так жили? Ну, скажем так, всего лишь два месяца. Да-да, не удивляйтесь, думаете, им фортуна прям сразу улыбнулась? Нет. Они как и остальные жили без крыши над головой, просили хоть крошку хлеба, рылись в мусорном баке как голодные собаки… Терпели унижения, несколько раз попадали в полицейский участок из-за воровства, которые они не совершали. Их жизнь, два месяца назад была сущим адом. И главное, каждый жил сам по себе. Наци имела свою историю, а её отец свою.

Нарцисса сидела, перебирала пальцами пытаясь, хоть чем-то себя занять.

— Зве-зд-ды яр-ки-е ми-га-ют… — тихо пела она, слабо покачивая головой. — П-пти-цы бо-ль-ше н-не п-по-ют…

Наци затихла. Ей показалось или кто-то зарычал?

На улице глубокая ночь, спать совсем не хотелось. Выйти бы сейчас, подышать ночным воздухом… Наци впрочем ничего не останавливало. Аккуратно встав, не задевая полки, она вышла из сарая, глубоко вздохнула и…

По ее телу пробежал табун мурашек и нет, не от холода. От страха. И страшно было от того, что даже не ясно, в чем причина страха. Но Наци отчётливо чувствовала это, а понять не могла, почему у неё сердце, словно скомкалось и стучит все слабее и слабее, а после лопается и стук становится все быстрее и быстрее? Почему ноги онемели, а мозг всё громче кричит: «Уходи! Живее! Беги!». Она не могла сдвинуться с места, ей отчаянно хотелось узнать, что вызвало такое состояние у неё. Вокруг темно, лишь слабый свет луны помогал хоть как-то разглядеть силуэт.

Стоп. Силуэт?

Наци потерла глаза, посмотрела на тоже самое место — силуэта не было. Может у неё паранойя? И это просто её тень?

Вокруг тишина, такая, что можно было услышать как сердце Наци, словно мотор стучит, стучит и стучит, неестественно быстро стучит.

Выдох…

Железный запах… Такой же как у «матери» её, которую она отыскала. Она когда-то была на кладбище, и поняла, что закопанные мертвые тела — хорошее удобрение, и, к слову, трупы надо закапывать. Она так и сделала. Наци чувствовала запах гнили, срвсем непохожий на запах крови. Откуда она знала о запахе крови? Просто она ногти подрезала секатором, от такой процедуры она лишилась указательного пальца на правой руке… Так что Наци перестала так делать. Да и запах запомнила налолго.

Удивительно, что она выжила.

Этот запах, — словно смесь свежей крови и гнили, — неприятно щекочит нос, Нарцисса обернулась: всей кожей она чувствовала чье-то присутствие. И от этого чувства избавиться она не могла никак. Пока не увидит нарушителя покоя, останется без сна уж точно. Инстинкт самосохранения медленно, но верно побеждал Нарцисса пятилась назад к сараю, при этом не отводя взгляда. Тихо ступая назад… Услыша знакомый скрип, Наци упала на копчик при этом тяжело дыша.

Перед глазами появился человек, так неожиданно, что Наци не разглядела его и закричала.

— Аааа..! Мфм!

— Тш! Ты чего кричишь? — закрывая ей рот, недовольно прошептал отец её.

— Т-ты… Н-на-пу… — сердце колотилось в четыре раза сильнее, отчаянно хотелось под кустик. Но выходить в такое время Наци наотрез себе отказала. Лучше здесь, в безопасности… А, чего она собственно испугалась? Да она сама не знала.

— Все, я понял. — отрезал отец и она замолкла.

Постепенно Наци смогла утихомирить свой страх, а после и вовсе вернуть организм в нормальное состояние. Отец не спрашивал ничего больше. Просто отвернулся, лег обратно и вновь заснул. Нарцисса устроилась рядом,

Завтра будет как сегодня, солнце встанет ровно в 4:32…

Она хотела уснуть, сейчас, как её отец — тихо, молча, и не думая ни о чём. Но её мысли занимала та история, случившиеся относительно недавно. Наци просто не понимала откуда взялся этот зверский страх. Что же это был за силуэт? Почему же она, впервые так испугалась? Да и сама не знала почему.

Была бы это паническая атака, которую она в жизни не испытывала никогда, но видела довольно часто, то ощущения бы были совершенно другие. По словам её отца, она длится не меньше десяти минут. А её страх сразу затих, как только зашла в этот сарай, услышала голос отца. Но сейчас, сейчас Нарцисса чувствовала как сердце сжимает, а крупный ком поступает к горлу…

Этот страх вновь вернулся.

Ей почудилось, а может и нет, но рядом что-то треснуло и вдребезги разбилось. Вскочив, Наци нервно оглядывалась, шевелила губами, но ничего не говорила. Казалось, схватит её чудище, не сможет и позвать на помощь, даже закричать.

Воздух для неё становился всё гуще и тяжелее, так, что она не могла нормально вздохнуть носом, даже ртом, — хрипела — и это был единственный звук нарушающий тишину этого места. Мёртвое молчание давило на её слабые легкие. И тут, услышала чей-то шепот: рада была она или наоборот, даже сама Наци не понимала. Но страх становился всё сильнее.

Но любопытство всё же брало вверх над ней.

Глубоко вздохнув, она сжала кулаки и выглянула в окно, которого, впрочем и не было. Была лишь ветхая рама из древесины, которую уже захватил мох. Скажу же я, что дожди в этом месте не такая уж и редкость — больше я не буду говорить ничего. Нарцисса протянула дрожащую руку к окну и её всё ещё дрожащие пальцы осветились слабым светом кровавой луны. Теперь она точно видела, как они дрожали.