На свое двенадцатилетние Лика получила, в подарок, от старого Гордея ноутбук — тот возжелал по скайпу общаться со своей будущей сиделкой! Но, ныне, Лика получила возможность, просматривать и любимые мультики, и фильмы, и главное — Лика обрела доступ к обучающим школьным программам — и все темы, что не усвоила в школе, на уроках, теперь, она изучала самостоятельно, но при помощи интернета… Тогда же, Лика и обрела интерес к обучающей программе по английскому языку, а, позднее, появилась увлеченность португальским языком… С появлением в ее жизни ноутбука, Лике намного интереснее стало оставаться дома, в одиночестве… — когда Альберт с Мурой и ее «крошками» уезжали на новогодние каникулы в Турцию, или в Италию…, а с наступлением апреля и до середины августа, это «святое» семейство проживало в своем загородном доме, на природе…, а Лика…?! А Лика оставалась в городской квартире… — вместо сторожевого пса и прислуги, которая обязана блюсти чистоту и порядок в господском доме…

Годы шли и Лика взрослела… Любознательная, от природы, и трудолюбивая… — она усвоила школьную программу, за девять учебных лет… — и Лика оказалась в числе тех, немногих счастливчиков, которых зачислили в десятый класс родной школы, а многих ее сверстников «выпустили» из школы, под предлогом того, что им не сдать выпускные ЕГЭ, по окончанию одиннадцатого класса — ее бывшим одноклассникам предстояло обучение в колледжах города и многим…, на платной основе!

* * *

Не пожелали взять в десятый класс и «крошек» Муры, чтобы не портить, провальными результатами ЕГЭ, рейтинг данного учебного заведения…

— Как это понимать: твою замарашку взяли в десятый класс, без проблем, а моим «умницам и красавицам» отказали?! Альберт, быть того не может, чтобы твоя чувырла была умнее моих «солнышек»?! — Мура пребывала в величайшем смущение и недоумение…

Альберт, критично глянув на бледную и притихшую серую «мышку» — Лику, изрек:

— Мура, не комплексуй!!! Твои девахи учатся в гимназии, а эта… в зачуханной средней школе… — отсюда и результат…!!!! — и грозная Мура выдохнула, с облегчением… — инцидент был исчерпан…

Позднее, Мура сходила к директору гимназии, где учились ее девочки-двойняшки, и вручила той… пухлый конверт… — они договорились, что девочки Муры, в течении этих двух лет, будут заниматься с репетиторами… — и не посрамят честь гимназии на выпускных экзаменах…

Старый Гордей Тимофеевич давно осознавал, что случись, что…, с его здоровьем… — его «милые» внученьки и не подумают выносить за ним горшки, да и родная дочь Мура не разбежится… — по этому поводу, между отцом и дочерью, состоялся серьезный разговор… — и они условились: после окончания Ликой средней школы, не дозволять той продолжить свое образование, даже, в самом захудалом ПТУ — Лика и, далее, должна остаться в этом доме, в качестве прислуги и будущей сиделки…

С того, знакового разговора, прошло два года… — и, вот, Лика окончила среднюю школу, без троек, успешно сдала все, выбранные ею предметы, по нововведенному экзамену ЕГЭ — и, даже, набрала 98 баллов по любимому ей, английскому языку… — и, далее, она мечтала продолжить обучение в ВУЗе, на факультете иностранных языков…, но мачеха и отец отказали ей в этом, в категорической форме!!! Вот любимых «крошек» Гордея Тимофеевича и Муры пристроили, на обучение в ВУЗ, на платной основе…

Но жизнь, не принимая во внимания наши чаяния, вносит свои коррективы… — из-за своего необузданного своеволия, «крошки» Муры, в отсутствие отчима, взяли ключи от его «Мерседеса»… — вместо него и погибли, при взрыве машины, а, нынче, их мать — Мура проходит по уголовному делу…, как заказчик того взрыва… А Лика, нежданно, повстречала своего суженого, в лице Аркадия… — они ждут появления своего первенца… — и она стала студенткой Университета: факультета, но истории, а не иностранных языков…

И все благодаря тому, что Лика не оставила старого Гордея Тимофеевича в одиночестве: пусть и из корыстных побуждений, но, только, он сделал немало хорошего, для Лики… — она посчитала себя обязанной старику…! Лика обратилась, за советом, к Михаилу Ивановичу… — он и нашел выход из «щекотливого положения» — и это он договорился, о продаже двух комнат Гордею Тимофеевичу в квартире отца Севы: того самого Севы, с которым переспала, когда-то, юная и уязвленная Ираида и родила от него? дочь Софью… — в этом была уверена и Ираида, и сам Сева, ныне покойный …

Михаил Иванович принял в свое сердце маленькую кроху — и признал Софью своей дочерью… — дал малышке свою фамилию и отчество…, но он не отказал, в дружбе, и предполагаемому биологическому отцу Софьи… Дружба Михаила и Севы длилась не один год… — тот желал, хотя бы со стороны, но иметь возможность: видеть, как растет его лапушка-дочь! Когда неумолимая и скоротечная болезнь забрала Севу в Мир Иной… — Михаил Иванович нашел естественным: заботиться и о пожилом дедушке его Софочки… Ныне, в квартиру Иннокентия Петровича, старшего преподавателя Университета, собирались подселить Гордея Тимофеевича… — это спасало двух немолодых мужчин от испытания одиночеством, тем более, эти два пожилых человека быстро нашли общий язык… — и поздними вечерами, они стали созваниваться… А Лика получала возможность, проявить заботу о Гордее Тимофеевиче…

Все было обговорено и подготовлено к переезду Гордея Тимофеевича из родного города Л. в столичный город Р: генерал Вадим Васильевич должен был выделить два крытых грузовика — для перевозки мебели старого Гордея — и, даже, договорился со своим старым другом, тоже генералом… — и тот пообещал, прислать, для погрузки мебели, своих солдат, когда понадобится…

Настал тот день — и Лика, отпросившись в деканате…, в обществе Дарьи Петровны и своего свекра Германа, поехали за Гордеем Тимофеевичем… Старик встретил их радостно-возбужденным: заканчивалась пора одинокого существования, а еще, Гордей не признался в том… и своему новому приятелю Иннокентию, но в его короткие и чуткие сны стала являться женщина — последняя владелица квартиры… — родная мать убиенного им правдолюба… Всякий раз, она, молча, смотрела на Гордея испепеляющим взглядом — и ему стало казаться, что не далек тот день… — и ее беспощадный взгляд поставит точку на жизни Гордея, а ему хотелось еще пожить…: всего-то семьдесят «стукнуло» ему, притом, недавно…!

— Не подумайте, что я буду вам в тягость! — самодовольно промолвил Гордей Тимофеевич и положил на стол, перед Ликой и Дарьей Петровной, четыре банковские упаковки…: — Вот эти денежки припасены для моих похорон, а вот эта, оговоренная сумма… — он, аккуратно, стал складывать в стопки пачки долларов: — Это оплата в счет моего проживания на жилплощади милейшего Иннокентия Петровича… — Лика, припрячь надежнее денежки… — и пора вам, с осторожностью, упаковывать посуду: фарфор хрупок, как никак!!!

И Лика с Дарьей Петровной принялись обертывать, в мягкие тряпки и бумагу: посуду, вазы, статуэтки…, а Герман, тем временем, снимал со стен картины, гравюры, зарисовки акварелью… и вынимал из книжного шкафа книги… — все это следовало, с величайшей осторожностью, упаковать в картонные коробки… Сам Гордей Тимофеевич прилег…, в спальне: для него наступило время тихого часа — и прошедшей ночью ему не удалось выспаться!

В этот раз, во время его дневного сна, Гордея Тимофеевича навестила красивая женщина, та, что была изображена на портрете, висящем на стене зальной комнате… — это ее юная Лика почитала за Боженьку…

— Что, мерзавец, и, далее, собираешься паразитировать на доброте доверчивых людей?! Нет, мы не позволим тебе, подпитываться энергией милой Лики и добросердечного Иннокентия Петровича!!! — женщина с портрета взмахнула рукой, словно подзывая кого-то… — и рядом с ней, тотчас, возникли… — убиенный добропорядочный гражданин и его матушка…: — Молись, тварь…, впрочем, тебе ничто не поможет!!! Пойдешь с нами!!! — и мужчина-правдолюбец накинул уздечку на шею своего убийцы.

Гордей Тимофеевич попытался вырваться…, хотел позвать на помощь Лику, но из его гортани вырывался только придушенный хрип… Он бился за свою жизнь …, но их было трое… — и победа осталась за ними…, посланцами из Мира Иного… Когда Лика заглянула в спальню…, все было кончено…