Они ехали молча. Тело девушки медленно синело, покрываясь белой коркой, словно ледяной огонь завладел ею окончательно. Она тревожно глядела на руки водителя. Под его кожу просочились сотни маленьких чёрных змеек, медленно ползущих по его рукам. Ей жаль, что она вообще встретила этого парня. Ей так хотелось заплакать от чувства беспомощности перед тётушкой Чави, потому что её сын может и не вернуться из этой поездки. Но она прогнала прочь мысли. Успеют ли они доехать? Вот о чём она должна сейчас думать.

Священная гора Кайлас, окутанная серебристыми облаками, встретила их загадочной тишиной.

— Говорят, там наверху обитает сам Шива, — хрипло сказал Повелитель змей, кивая на гору. Его лицо и руки почернели от магии, которая истощала его силы.

Наконец, они приехали. Обессиленные, но живые. Мира тяжело вздохнула. Тёмные воды демонического озера Ракшас казались безмолвно пугающими. Озеро внезапно возбудилось, как только они вышли из машины. Резкий сильный ветер предвещал шторм. «Не к добру это», — подумала Мира, сжимая крепче шкатулку.

Её тело словно окаменело, волосы побелели как снег. Её спутник, измученный магией, подошёл к ней и упал на колени.

Она безумно благодарна этому парню за то, что он доставил её сюда. Что он спас её от чёрной кобры. Но… не сейчас. Сейчас она очень спешила. Ей нужно было это сделать, пока она жива. Она достала игру, быстро чиркнула зажигалкой, но ветер тут же потушил пламя. Попробовала снова — опять потухло. Казалось, будто высшие силы не позволяли ей выполнить то, для чего она здесь.

— Вы не сможете мне помешать, убийцы моих родителей. — крикнула Мира в отчаянии Шиве или каким там ещё богам, наблюдавшим за ней с Кайласа. В её голосе звучала ярость и горечь.

Девушка завернулась в плед, как в палатку, и подожгла игру. И огонь мгновенно вспыхнул ослепительным светом. Мира смотрела на пламя, и сердце её сжималось. Ей так хотелось обнять Зелёного Змея, почувствовать его волшебную изумрудную кожу, утонуть в огненных глазах. Но она знала, что это уже никогда не случится. Он умрёт, растворится в мире игры. И она умирает в этом мире. А ведь они могли бы умереть вместе. Грусть, тоска и надежда на чудо переплелось в её сердце.

Огонь быстро перекинулся на плед и её одежду. Ей уже нечего было терять, и она шагнула в это неистовое пламя. Казалось, он её ждал. Огромный, огненный он вытянулся до самого неба. Мира протянула руку, чтобы прикоснуться к нему. Змей тут же наклонил голову и уткнулся девушке в плечо. Её пальцы коснулась чёрной жемчужины. Его сердце светилось, как тысячи звёзд. Оно было прекрасно. И её сердце забилось в ответ.

В тот момент кто-то вырвал её из объятий Змея — это был Нагендра. Она хотела вернуться к Змею. Но игры больше не было, лишь ветер забрал пепел и унёс в Мёртвое озеро. Магия игры была уничтожена. В руке что-то сильно пекло, как раскалённый уголёк. Мира разжала кулак — на ладони лежало сердце Огненного Змея. Совсем как живое оно блеснуло на солнце.

Обнимающий её за плечи Нагендра внезапно вскрикнул, как от дикой боли, и, лишившись последних сил, измождённый рухнул на девушку, выбив из её рук жемчужину. Откуда ни возьмись появился рой ярко-жёлтых насекомых, который подхватил сердце Змея и унёс прочь.

— Не-е-ет, — закричала Мира. Только не это. Ей нужно было бросить сердце в Мёртвое озеро Ракшас, а что-то злое несло его к другому озеру — Манасаровару, Озеру жизни. — Ему нельзя туда, — слёзы бессилия душили её. Неужели боги возродят его баобабом или муравьём?

Она пыталась выбраться из-под Нагендры, но не могла сбросить тяжёлое безжизненное тело водителя. Неужели всё кончится вот так? За что? Почему все трое должны умереть здесь такими несчастными? Боги, что вы хотите от нас? Зачем?

Тело больше не слушалось. Мира не могла поверить, что это происходит на самом деле. Всё казалось нереальным, словно какая-то игра, в которую она попала по ошибке. Она съела макарон не того цвета или фишки легли неверно. Неужели её судьба — умереть вот так просто, должно же быть ещё какое-то решение. Весь этот мир, все эти боги и силы — всего лишь часть игры, но за всем этим должен быть кто-то, кто всё это задумал. Может, нашему разуму неподвластен его замысел? Кто же сделал так, что Мира родилась, хотя этого быть не должно? И почему её родителям пришлось встретиться и полюбить друг друга, если маги и наги не могут быть вместе? Почему они нарушили эти дурацкие правила и погибли?

— Мама, папа, — тихо плакала Мира. Это всё, что ей оставалось. Просто лежать плакать. — Мама, папа, кто я? Скажите, кто я?

Лишь ветер завывал в ответ. На Мёртвом озере продолжался шторм. Оно словно было возмущено потерей сердца Великого Змея, которое теперь лежит на дне Озера жизни. Мира нежно коснулась лица Нагендры. Оно было таким бледным, жизнь ушла из него вместе со всей магией. «Мне так жаль», — шепнула она, и слёзы снова наполнили её глаза.

Мысли девушки путались. Есть ли в ней хоть какая-то сила? Она ведьма или змея? Или она слабый человек, который может только болеть и плакать? «Если змеи убивают, магия убивает, то мне не нужна такая сила», — шептала она сквозь слёзы. Если в ней есть сила, то она должна отказаться оттого, что приносит только разрушение. Она так хотела спасти Огненного змея, но казалось, что это для неё нереальное желание.

Она закрыла глаза в ожидании смерти. Пусть боги заберут её. Там, за облаками, они встретятся с мамой и папой. Может быть. А вдруг нет? И она снова заплакала. И тут Мира почувствовала присутствие единственного существа, которое могло помочь ей в этот трудный момент.

— Хранительница, умоляю! Ты мне нужна, — закричала она, надеясь на помощь.

— На-на-на, — раздался голос, и эхо вернулось к Мире в ответ. Она чихнула, словно бабочка щекотала ей нос. Неужели она прилетела? Девушка быстро повернула голову в сторону озера. Сердце трепетало от волнения в предвкушении чуда. На горизонте появилась маленькая чёрная точка, приближавшаяся всё быстрее и поднимавшая крыльями настоящее цунами. Чёрная бабочка? Ей казалось, что она разгадала тайну той Белой бабочки. Мира была уверена, что она душа её мамы. Тёплая, добрая, родная. И невероятная сильная.

Стремительно приближавшаяся Чёрная бабочка была той Белой, что спасала её раньше. Но теперь вместе с цветом изменилась и её суть. Её сила стала ужасающей, полной разрушения. Мира не испугалась. Нет. Она просто ждала. И маленькое существо опустилось ей на лоб. Разум умирающей девушки погас и превратился в сплошное воспоминание той, чьё имя со страхом и трепетом произносили местные — Чёрная богиня.

Удивительно, но оказалось, что это самая сильная и почитаемая богиня на Земле подарила её матери-ведьме чёрную жемчужину, когда та забеременела от нага. Эта жемчужина оказалась сердцем Белой Змеи, которая вырвала его, лишила себя шанса на перерождение в новом теле на Земле. Любовь между ведьмой и нагом была настолько сильной, что их дочка, маленькая белая змейка, «вспыхнула» с невиданной силой, вызвав такое потрясающее проявление, что представители обоих кланов в одночасье оказались в том месте.

Они в ярости сожгли влюблённых, но прежде чем пепел коснулся земли, маленькая змейка начала извиваться в божественном танце Созидания, поднимая пепел в воздух, и родители воскресли, шокировав всех.

Ведьмы и наги объединились, чтобы уничтожить белую змейку, создав магическое заклинание величайшей силой. Их угрозы разносились эхом по небесам.

Она нарушила законы природы. Она перешла на сторону зла. Мёртвым не место среди живых.

И вот появилась та самая, что когда-то вынесла волной чёрную жемчужину к ногам ведьмы, а теперь в образе старушки схватила белую змейку и увела из-под носа сильнейших нагов и ведьм. Спрятала её в божественный кокон и подарила девушке человеческий облик. Могучее заклинание, посланное вслед, так и не смогло найти нарушительницу законов природы, и Мира росла обычным человеком. Изредка, когда её эмоции пытались разорвать кокон, появлялась Белая бабочка — родная, добрая, всесильная. Та самая Богиня разрушения и созидания, Кали, которую боялись все индийцы, для неё была всего лишь Белой бабочкой.