Захотелось съесть что-то из времён юности. Я не ощущаю тяжести своих лет. Мне кажется, что совсем недавно я был трейни в музыкальном агентстве, служил в армии после своего провального дебюта, а потом сочинял песни, чем занимаюсь и до сих пор.
— Останови, хочу перекусить. — приказал я своему сотруднику. Посмотрел на нервно сжавшего губы водителя и вспомнил, что он говорил вчера про поминки своего отца. Пропустить такое событие для корейца было несмываемым позором. Даже загруженность на работе не была веской отмазкой.
Останавливаемся у придорожного бунсикджипа.
Водитель Ким вышел из машины и с поклоном открыл мне дверь. Я тоже ответил коротким поклоном и сказал:
— Мастер Ким, тебя сегодня очень ждут дома. Ведь ты старший мужчина в семье и начинать поминальную церемонию без тебя было бы неправильно. Езжай домой на такси, а я до дома сам доеду. Здесь недалеко.
— Хорошо, саджан-ним.
Мой водитель с поклоном протянул мне ключи от машины двумя руками. Я так же с поклоном принял ключи. Как только начальник перестаёт уважать подчинённых, так может забыть об искреннем почтении к себе.
Помню, как я, став молодым директором музыкального агентства, каждый месяц с поклоном лично вручал своим сотрудникам конверты с зарплатой, приговаривая «Спасибо за Ваш труд». Все мои люди были искренне благодарны и с гордостью рассказывали коллегам из других агентств об уважительном отношении директора.
Водитель пошёл в сторону стоянки такси, а я, оглядев выездное кафе, сел за ближайший свободный столик.
Тётечка в переднике не первой свежести интересуется заказом. Смотрю на плакат с ассортиментом и выбираю:
— Ттокпокки. В юности в Синдан-доне я такие пробывал, что чуть язык не проглотил от восторга!
— У нас не хуже. Моя онни Ён Кии их уже сто лет делает…
Древняя бабуля засмеялась в мобильной кухне. За соседним с моим столиком трое парней в спортивной форме что-то смотрят в ноутбуке, периодически вскакивая и вопя, либо хватаясь за голову от отчаяния. Пока делать нечего, из любопытства подхожу посмотреть, что же там такого интересного.
Любопытство — это моя отличительная черта с детства. Из-за неё я набил себе шишек в детстве и юности. Но именно благодаря любопытству я подсел на песни первых корейских рок-групп. Они в песнях рассказывали о том что происходит на наших улицах и в наших головах. Эти парни с треском проигрывали конкурсы, их поливали грязью в газетах и на ТВ, но их слова нашли отклик у корейской молодёжи. Так и появился К-ПОП.
Подхожу к молодёжи. Парни слегка кланяются и уважительно пропускают к экрану.
Судя по титрам в углу — запись из прошлого. Чемпионат мира по настольному теннису 1991 года в японской Тибе. В женском командном финале играет фаворит — сборная Китая(восемь побед на чемпионатах подряд) и объединённая сборная Кореи. Это были первые соревнования когда северный Чосон и южный Хангук выступали вместе. На кадрах окончание решающей партии.
— Бун Хуэй! Файтин! — орут парни, радуясь победе северокорейки, — 3:2! Мы — чемпионы!
Ребята обнимаются, словно сами были на том матче. Я проникаюсь настроением молодёжи и запеваю квиновсую «Мы — чемпионы!». Парни подхватывают. Обнимаемся, положив руки друг другу на плечи, и продолжаем петь. Расцепляемся после окончания песни и парни просят меня сесть к ним за столик. Есть в Корее в одиночку — не комильфо. Пересаживаюсь. Владелец ноутбука включает нарезку из выступления объединённой женской хоккейной команды Кореи в 2018 году. Вот северные девушки и наши поют гимн «Ариран». Камера сосредотачивается на красавице певице Пак Йеын из супергруппы Wonder Girls. Суперзвезда К-ПОП надела хоккейные доспехи и вышла сразиться на нашем стадионе в Пхёнчхане за олимпийские медали по хоккею с шайбой. Потом посмотрели моменты заброшенных шайб нашими спортсменками в ворота сборных Японии и Швеции. Болельщики на стадионе восхищались выступлением неотрихтованных пластикой северокорейских чирлидерш и кричали, провожая их: «Мы вместе! Мы едины! Мы встретимся снова!».
— А говорят, что были планы создать объединённую мужскую футбольную команду, — говорит один из парней, — Вот бы тогда шороху навели.
Хотел бы я это увидеть, но такого в истории Кореи не было.
— Не было? — словно читает мои мысли аджума, — А Вы хотели бы увидеть?
Я киваю и добавляю вслух:
— Ну хотя бы во сне…
— Хорошо. Я выполню ваше желание, — тётушка махнула в воздухе вилкой, словно волшебной палочкой.
Тут в колонках заиграла музыка корейского радио ретро… https://youtu.be/PmmrRK_8Mqo
Вспомнив хорошо знакомых девушек из МОМОЛЕНД, я невольно улыбнулся.
А ведь не хотели петь эту песню… Еле уговорил!
Тётечка-официантка задёргалась, как девица на танцполе. Мне даже показалось, что у неё появилось множество рук как у богини Гуаньинь. Причудится же такое!
— А я Вас узнала, Вы — композитор. — Говорит мне натанцевавшаяся аджума, — Я с племянницей лет двадцать назад ходила на концерт «Тиары». Помню, как Вы выходили в конце на поклон с певицами. Классный был концерт! Это же Вы сочинили эту песню для МОМОЛЕНД?
Кручу головой в стороны:
— Нет, я был продюсером. А песня — переделанный кавер русской группы «Серебро».
Тётушка ушла к новым посетителям, а в моей голове зазвучала песня русской группы, в начале используемая МОМОЛЕНД как песня для подтанцовки…
Танец же наш, а в К-ПОП танец чуть ли не выше песни. Многие фанаты только на танец красавчиков и красавиц и смотрят… Повторяющиеся семплы песни мы слегка переделали в скорости и тональности… У нас клип про весёлых школьниц, которым нравиться танцевать, а у русских история, как светские львицы тратят бабло на курорте, набираясь сил, чтобы потом окучивать стадо очередных богатеньких папиков…
Аджума, выполнив заказ, вновь вернулась к моему столику:
— Русская группа? Никогда не слышала. Так Вы что? Украли эту песню у русских?
Я аж позеленел от такой прямоты, но сдержался и ответил:
— Мы заплатили, но похоже, что не тем… Хотел бы я оказаться в прошлом и отвязаться от того продюсирования… Я бы ещё многое хотел бы изменить в своём прошлом…
— А что бы Вы хотели изменить в прошлом? — не отстаёт настырная тётечка.
— Я бы кое что в своей жизни и жизни моих близких исправил бы. Чтобы жить было интересно и весело. Но без засилия показной артистической мишуры и без папарацци, которые чуть ли не в твой дом залезают… Года так с 2007-го бы и исправил. А до этого всё относительно нормально было…
— Ну, как говорится, всё в Ваших руках… Значит, 2007-й год? — спросила меня аджума, что-то записывая в свой блокнот.
Я кивнул и, доев свою порцию, пошёл к машине.
Почему я сказал про 2007-й — не понятно. У меня и в более дальнем прошлом были проблемы, но видимо именно в этом году моя жизнь разделилась на двое. В 2007-м я стал признанным композитором в К-ПОП и заказы на песни косяками попёрли. В конце 2007-го бабушка, что любила меня и поддерживала, тяжело заболела и умерла после Нового года. Для меня это было шоком. Я остался ОДИН. С родителями я особо не общался, с сёстрами тоже. Лучший друг женился в 2007-м и как-то отдалился от меня. Мне осталась одна забава: пальцы в рот, да весёлый свист Работа, работа и ещё раз работа! Я пахал, как проклятый и через несколько лет получил титул лучшего композитора К-ПОП. А затем создал своё музыкальное агентство и за пару десятилетий стал работодателем для сотен айдолов и специалистов.
По рекламному договору с корпорацией Kia Motors я имел в своём гараже две их машины: новую с модными наворотами и традиционную старую модель KIA K8 на которой и поеду сейчас. Сажусь в просторный салон и завожу трёхсотсильный двигатель, который послушно заурчал под капотом.
