После возвращения на родину Тулишэнь в 1715 году составил книгу «Июй лу» («Записи о чужеземном крае»), где «описал горы и реки, народные нравы и местные товары, виденные в дороге, а также какие есть правила поведения». Это первые заметки о путешествии китайца в Россию, содержание их весьма богато, описания яркие и убедительные; Тулишэнь рассказывал о том, чего китайцы еще не слышали, поэтому данное сочинение ценилось весьма высоко. Когда цинские чиновники составляли «Да Цин итунчжи» («Всеобщее описание Великой Цин»), «Сыи као» («Разыскания об инородцах четырех сторон света») и «Сыку цюаньшу» («Все книги из четырех хранилищ»), туда вошел полный текст «Июй лу».

Когда Тулишэнь отправился к торгутам, Петр I высказал требование отослать обратно с ним духовную миссию архимандрита И. Лежайского (1657–1717). Так первая православная миссия прибыла вместе с отрядом Тулишэня в Пекин в 1715 году. С тех пор установился определенный порядок: каждая такая миссия состояла из десяти человек – четырех священнослужителей и шестерых светских (включая врачей и учащихся, сопровождавших миссию); каждые десять лет состав заменяли, место же пребывания духовной миссии стало называться «Русское подворье».

Пекинская духовная миссия действовала почти 250 лет и двадцать раз обновлялась. До Октябрьской революции она выполняла одновременно три функции: миссионерскую, дипломатическую и культурную. Культурный обмен, который осуществляли члены миссии, имел двоякий характер: с одной стороны, они изучали китайский, маньчжурский, тибетский и монгольский языки, с другой – их приглашали преподавать китайцам русский язык и латынь. Первые переводы классики китайской культуры на русский язык были сделаны как раз членами духовной миссии. Многие преподаватели впоследствии стали известными китаеведами.

После того как цинское правительство учредило Русское подворье, по инициативе и по распоряжению императора Кан-си в 1708 году была открыта школа русского языка – первое в истории Китая учебное заведение подобного рода. В прошлом в переговорах с Россией цинское правительство полагалось на выступавших переводчиками западных миссионеров и русских торговцев, однако с развитием дипломатических отношений возникла острая необходимость воспитать собственных переводчиков, тогда император и принял решение открыть школу. Для начала из отпрысков Восьми знамен[20] были отобраны 68 человек. На территории русского купеческого поселения выделили помещение, в котором и открылась школа, преподавали там русские купцы. В 1716 году данная школа перешла в подчинение Палаты архивариусов Государственной канцелярии и была передана в непосредственное управление Государственной канцелярии, получив название «Школа русского языка при Государственной канцелярии». За 154 года своего существования (1708–1862) она воспитала немало талантливых людей.

В XIX веке культурный обмен между Китаем и Россией шел в полную силу и в области персонала, и в информационном поле (вплоть до идеологии), но особенно в сфере перевода и оценки произведений культуры и литературы.

Количество российских посланцев в Китай увеличивалось с каждым днем, тогда как число китайских дипломатов, приезжающих в Россию, было значительно меньше. Имеется немало записей, откуда можно почерпнуть сведения о взаимном литературном и культурном обмене. К примеру, в 1887 году известный ученый и дипломат Хун Цзюнь (1839–1893) отправился с посольством в Россию, Австрию, Германию и Нидерланды. Во время миссии в России Хун Цзюнь проштудировал различные русские книги и иные материалы с целью дополнить свои исследования истории империи Юань, после чего написал «Юань ши ивэнь чжэн бу» («Дополнения “Истории Юань” из переводных текстов») в тридцати главах. Знакомились с русской культурой и другие официальные лица. Например, Бинь Чунь (1804–1871), который был направлен в Россию в 1866 году и дважды посетил театральное представление в Санкт-Петербурге; или Чжан Дэ-и (1847–1918), переводчик посла Го Сун-тао (1818–1891), который в 1879 году смотрел балет в императорском дворце. Позднее, в 1888 году, известный преподаватель и библиограф Мяо Цюань-сунь (1844–1919) побывал в Академии наук, Академии художеств и в Императорской публичной библиотеке[21] и повстречался с китаеведом В. П. Васильевым. Дипломат Ван Чжи-чунь (1842–1906) в сочинении «Ши Э цао» («Наброски посланного в Россию») отметил, что в 1895 году в Санкт-Петербурге в императорском театре смотрел балет «Лебединое озеро», а во время посещения библиотеки видел хранящиеся там китайские книги, такие как «Си сян цзи»[22] и «Хун лоу мэн»[23]. В Россию также была отправлена миссия во главе с лидером движения за вестернизацию Ли Хун-чжаном (1823–1901); в 1896 году он присутствовал в Москве на коронации императора Николая II (годы жизни: 1868–1918; годы правления: 1894–1917), посетил проводившуюся в Нижнем Новгороде Всероссийскую промышленную и художественную выставку, а также Московскую школу для слепых, где учился будущий писатель В. Я. Ерошенко (1890–1952). Эти события описаны в романе М. Горького (1868–1936) «Жизнь Клима Самгина». Как замечал в своих записках академик В. М. Алексеев, Ли Хун-чжан не мог понять оперы, и когда исполнитель на сцене начал громко петь, он в ужасе вскочил и бросился прочь со словами: «Это невыносимо! Как будто тигр зарычал!»

Большую роль в развитии культурных связей между двумя странами сыграло взаимное дарение книг. В 1845 году цинское правительство передало России хранившееся в пекинском храме Юнхэгун буддийское сочинение «Данчжуэр цзин»[24]. Вскоре Россия в качестве ответного шага преподнесла Палате по делам инородцев крупную партию книг. В разделе «Элосы цзиньчэн шуцзи цзи» («Записки о книгах, преподнесенных Россией») из труда «Шофан бэй чэн» («Полные анналы севера») Хэ Цю-тао (1824–1862) сказано, что русское правительство «сняло копии со всех имеющихся книг и прислало в дар, всего 357 номеров, каждый номер в отдельной обложке, оформление очень пышное, есть книги с иллюстрациями… <…> Я установил, что в половине книг говорится об исторических событиях, географии, вооружении, арифметике их страны, в двадцати процентах – о медицине, разведении сельскохозяйственных культур и толковании слов, а вот таким предметам, как вероисповедание или стихи и проза, отдано всего десять процентов»[25]. Поскольку умеющих читать по-русски в то время было мало, подаренные книги были сначала переданы на хранение в Палату по делам инородцев, а потом перемещены в Стратегическую палату и канцелярию премьер-министра.

Согласно исследованиям Гэ Бао-цюаня, ныне от этих книг сохранились одни названия. Как можно понять из перечня названий, «в литературной части были представлены ведущие российские авторы XVIII – начала XIX века: Г. Р. Державин (1743–1816), И. И. Дмитриев (1760–1837), И. А. Крылов (1769–1844), Н. М. Карамзин (1766–1826), А. С. Пушкин (1799–1837), Н. В. Гоголь (1809–1852) и другие. Кроме того имелись “Эго минцзя цунвэнь” (“Собрание сочинений знаменитых писателей России”) в шестнадцати томах и “Элосы вэньжэнь байцзя чжуань” (“Биографии русских литераторов”) в двух томах, но, к сожалению, ни содержание, ни авторы их неизвестны, возможно, это были сочинения известных российских авторов того времени»[26].

Помимо православной церкви на раннем этапе культурного обмена между Россией и Китаем были задействованы также Академия наук в Санкт-Петербурге, Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии, восточные факультеты в университетах (таких как Казанский университет, Санкт-Петербургский университет, Восточный институт во Владивостоке)[27]. Очевидно, что Россия вложила в эту область больше человеческих ресурсов и финансовых средств, чем Китай.