Он растеряно огляделся по сторонам, а после, хлопнул себя по лбу.

– Ну, конечно же, – воскликнул он. – Эти, от маленькой палатки. Кто-то, наверное, перепутал их в суматохе… Сейчас я их принесу.

– Но пап, – сказал Серёжа, – ты не можешь их принести!

– Почему это, – удивился папа. – Очень даже могу. Они лежат в сарае на верхней полке, за шлангом для полива…

– Но, папа, мы же в походе! – напомнил Серёжа. – Мы не можем ничего брать, кроме того, что взяли с собой. Мы «далеко» от дома, в лесу…

– Так, так, так, – пробормотал папа, застыв на полдороге к сараю. – Что же нам делать? Может, всё-таки, я могу быстро сбегать домой и взять кое-что…

– Нет! – замотали головой ребята. – Ты сам сказал, что ничего брать нельзя, только воду.

– Ладно, – сказал папа, возвращаясь обратно и беря в руки топор, – делать нечего. Пойду, срублю новые колышки в лесу. Я скоро вернусь, не скучайте. Стёпа, за мной.

– Может быть, ты всё-таки разденешься, – спросила мама, когда папа проходил мимо крыльца. – Жарко…

– Ни за что, – твёрдо сказал папа. – Испытание продолжается и его нужно мужественно преодолевать. К тому же, в лесу полно комаров. Я должен привыкнуть.

Мама молча пожала плечами и занялась своими делами.

Папа вернулся через полчаса, неся под мышкой свежесрубленные колышки. Его лицо было пунцовым.

– Уф, – сказал он, присаживаясь на лавочку под сосной. – Ужасное пекло!

– Пап, – закричал Серёжа, – ты сидишь на лавочке.

– Ну да, – отозвался папа. – Тут прохладно и хорошо…

– Пап, но в лесу нет лавочек!

– Ох ты, боже мой, – воскликнул папа, подскакивая словно ужаленный. – Точно, нет. Нужно отодвинуть её в сторону, а то я вечно забываюсь… И, пожалуй, я всё же сниму куртку. И жакет… И эти ботинки… Кстати, где мои кроссовки?

– Мы не знаем, – ответили ребята, у которых, с новыми колышками, дела пошли гораздо лучше. – Мы их не брали.

– Странно, странно, – пробормотал папа, – я точно помню, что я отложил их, что бы взять в поход. Где же они?..

– Они на веранде, дорогой, – сказала мама, которая слышала их разговор через открытое окно. – Там же где твоя походная тетрадь…

– Хм, – насупился папа, разглядывая свои тяжёлые башмаки. – Делать нечего, придётся походить босиком. Всё-таки лето…

Папа закатал брюки и прошёлся босиком по газону.

– Красота, – воскликнул он. – Просто чудесно! Совсем другое дело.

– Папочка, – с надеждой спросила Варя, – а мы кушать будем…

– Конечно, – отозвался папа. – Сейчас мы разведём костёр, и я сделаю вам такой обед, о котором мама, которая сейчас очень далеко отсюда, может только мечтать…

– Как бы ни так, – донеслось из дома. – У мамы сегодня разгрузочный день.

– Какое странное лесное эхо, – пробормотал папа. – У него на всё своё мнение… Так, где спички?

Ребята переглянулись.

– Что, никто не взял спички? – хмуро сказал папа и тут же рассмеялся. – Видели бы вы свои лица! Я пошутил. Конечно же, я взял спички. Вот.

Папа выразительно потряс коробком.

– Так, а… где дрова?..

– Мы думали, ты из леса принесёшь… – сказала Варя.

– Кажется, с обедом придётся подождать… – донеслось из окна. – А дома могли бы быть вареники…

– Опять это странное эхо, – сердито пробурчал папа. – Не слушайте его. Мы поступим так. На берегу реки всегда много сухих дров, которые течение приносит весной. Нужно просто найти такое место, и мы будем обеспечены топливом на всё время путешествия.

– И где же мы будем искать такое место? – удивилась Варя.

– Вокруг нас, – сказал папа. – Мы же в лесу, забыла? Так, вы идите налево, а я, пожалуй, пройду направо.

Ничего не понимающие ребята в сопровождении Степашки пошли в указанном направлении, обогнули дом и снова подошли к палатке, но ни дров, ни папы не было видно.

– Сюда, – вдруг послышался папин голос. – Идите сюда! Я нашёл!

Голос шёл из-за сарая, и, заглянув туда, ребята увидели, как папа преспокойно набирает дрова из их поленницы.

– Но так нельзя! – возмутился Серёжа. – Это не по правилам!

– Всё нормально, – ответил папа. – Один раз можно. На берегу рек и правда, много сухих дров, так что, будем считать, что мы наткнулись на одно из таких мест. Но в дальнейшем, конечно же, мы сюда больше не придём. Мы же уже всё отсюда унесли…

Папино объяснение показалось Серёже не очень убедительным, но, взглянув в голодные, умоляющие глаза Вари он нехотя кивнул.

– Ладно… Но в последний раз!

Костёр весело запылал недалеко от бани, и папа принялся колдовать у котелка, постоянно что-то туда добавляя, помешивая и пробуя похлёбку на вкус. Наконец, когда Варя уже начала жалеть, что пошла в поход, еда была готова.

– Прошу к столу, – сказал папа, осторожно снимая котелок с огня. – В смысле, прошу на землю.

Неся котелок в одной руке, папа приблизился к импровизированному столу в тени сосны, как вдруг громко ойкнул, подпрыгнул как кузнечик и заскакал на одной ноге. Котелок вылетел из его руки, и добрая его половина разлилась на землю и, если бы Серёжа не подоспел вовремя, то весь обед был бы потерян.

– Пчела! – крикнул папа. – Я наступил на пчелу! Это не лес, это какой-то улей! Похлёбка уцелела?

– Только половина, – грустно сказал мальчик. – Остальное вылилось…

– Ничего, – сказал папа, сидя на земле и пытаясь подуть на укушенную пятку. – Ешьте без меня. Я сделаю себе кофе и съем немного сухарей.

Стёпа, очень заинтересованный случившимся, подошёл к тому месту, где разлилась похлёбка, и обнюхал её.

– Ну, хоть кто-то поест, – рассмеялся папа. – Можно, Стёпа, угощайся. Готовил как для себя…

Степашка быстро слизал густую мясную похлёбку с газона и довольно облизнулся.

«Какой странный пикник, – решил он. – Мы никуда не поехали, но едим прямо на земле и, кажется, это не конец… Похоже, мои хозяева взялись за ум. Интересно, а на ужин тоже будет такой супчик? Я бы не отказался… И этот домик, который они поставили под сосной, там же наверняка много интересного…»

Покончив с обедом, ребята почистили котелок у «маленького лесного озера», и пошли вместе с папой прогуляться «вдоль реки». Утомившийся за день Степашка идти оказался. Он лёг в тени смородиновых кустов и сладко задремал. Даже появление Матвея, который с удивлением обошёл палатку и, презрительно фыркнув, удалился, не смогло его потревожить. Степашке снова снилось сосисочное дерево, которое каким-то чудесным образом выросло на его участке и крупные, спелые сосиски гроздьями висели на нём, прямо над его головой. Но вот беда, сосиски были слишком высоко, и сколько Степашка не прыгал, он не мог достать ни одной из них. Он даже поскуливал во сне от досады и дёргал лапками, но у него ничего не выходило. Но потом, случилась ужасное. Откуда ни возьмись, на дереве появился Матвей и, снисходительно глядя на Степашку, принялся уплетать его сосиски одну за другой с чудовищной скоростью! От гнева и возмущения, Степа громко зарычал, залаял и… проснулся. Увы, никакого сосисочного дерева на участке по-прежнему не было, но сон был такой реальный, что Степашке показалось, что в воздухе всё ещё витает запах Матвея.

«Какой-то неправильный сон, – подумал Стёпа, потягиваясь и зевая. – Почему это он ел мои сосиски? Что же это получается, когда я снова захочу посмотреть этот сон, на дереве ничего уже не останется? Он всё съест? Может быть, мне нужно снова уснуть, чтобы прогнать его?..»

Размышления Стёпы были прерваны возвратившимися папой и ребятами, и он поспешил им навстречу.

– Ну, как, нравиться вам поход? – смеялся полностью воспрянувший духом папа. – Только честно?

– Нравиться, – хором ответили ребята.

– Только суп пересолёный был, – сказала Варя.

– А в чае плавали сосновые иголки, – добавил Серёжа.

– Это, сущие пустяки, друзья мои, – весело отозвался папа. – В походе всегда не так комфортно как дома, но зато, сколько пользы, сколько новых впечатлений, сколько приключений!

– А когда ты нас научишь ориентироваться по компасу? – спросила Варя, которой натерпелось стать следопытом.