Перейдя на шаг и немного отдышавшись, я обнаружил, что нахожусь в каком-то узком переулке с глухими, без окон, стенами домов. Пытаться выйти в темноте из этих закоулков на место, где я колотил черномазых, было нереально. Я пошел вперед, решив, что надо идти все время прямо, никуда не сворачивая, и, может, тогда удастся достичь границы Гарлема. Минут пятнадцать я шел в полной тишине, постепенно остывая, а потом сзади, не очень далеко от меня, раздался звук движущегося автомобиля. Я никак не прореагировал на это и продолжал идти. Но когда впереди мелькнул отблеск фар другой машины, я насторожился. Два автомобиля, не спеша двигающихся навстречу друг другу, могли оказаться ловушкой. Пройдя несколько метров, я втиснулся в узкую нишу между домами и стал ждать. Машины медленно сближались, они остановились неподалеку от меня. Из каждой выбралось человека по четыре. О чем-то посовещавшись, они сели обратно в свои драндулеты и разъехались. Я проводил их взглядом и подумал, что эти ребята не просто так, от скуки, патрулируют ночные кварталы, скорее всего, они ищут белого наглеца, то есть меня.
Выйдя из ниши, я быстро двинулся вперед, надеясь, что, раз проехав по этой улице, патруль здесь больше не появится.
Стояла глубокая ночь, но кое-где в домах еще светились окна, и мне, чтобы не попасть в их свет, приходилось выходить на проезжую часть. Теперь я шел медленней, зато бесшумно.
Улица постепенно сужалась. Возможно, я двигался к краю Гарлема, а возможно, в самое его сердце. Определить это не имелось возможности. Интересно, что я буду делать, когда утро застанет меня в самом центре этой черной помойки?
Неожиданно впереди раздался звонок мобильного телефона и я, еще больше замедлив шаг, напряг зрение, всматриваясь в темноту впереди себя.
Я заметил два черных силуэта, когда до них оставалось метров десять. Оба стояли ко мне спинами. Подкравшись ближе, я услышал обрывки их разговора и понял, что они кого-то поджидают. Вполне возможно, меня. А если так, то это значит, что местные устроили настоящую облаву, и дела мои плохи. Я не ориентировался на местности, не знал, в каком направлении двигаюсь, и не представлял себе, что встретится за следующим углом: такая же улица, перекресток или пустырь, и потому меня в конце концов должны были поймать.
«Этих сделаю», – подумал я, подкрадываясь ближе к неграм. Они по-прежнему находились спинами ко мне и беспечно болтали. Я подобрался еще ближе и рубанул того, что был справа, ребром ладони под ухо. Он молча повалился на своего приятеля, а затем на землю. Второй негр не сразу понял, в чем дело, а когда до него стало доходить, его шея уже извивалась в замке моих рук. Он долго трепыхался и сучил ногами. «Живучий гад, как и все они», – подумал я, и еще крепче сжал руки. Негр, наконец, затих. Я досчитал до двенадцати и отпустил его, чтобы этот парень мог вернуться из небытия.
Потом я их связал, собственными ремнями спина к спине и обшарил карманы. У одного был нож, у другого – пистолет. Я достал обойму – три патрона. Могло бы быть и больше, но в моем положении и это тоже неплохо. Денег у них оказалось на двоих двести сорок долларов плюс мобильный телефон. Тоже нормальный улов. Может, стоит начать ходить по ночам в Гарлем и грабить негров? Все-таки это более достойное занятие для мужчины, чем работа посудомойкой.
Глотки я им затыкать не стал. Пока они придут в себя, я уже буду далеко.
Некоторое время я шел быстрым ровным шагом, и мне ничто не препятствовало. Гарлем уже давно спал. На улице сейчас могли быть только те, кто искал меня. Потом сзади опять раздался шум автомобиля, и я резко свернул в какую-то щель. Что это было, переулок или просто проход между домами, в темноте нельзя было понять, но лишь бы не тупик.
Я шел в полной темноте, придерживаясь стены, и мне начинало казаться, что Нью-Йорк с его небоскребами, с шумной толпой на вечерних улицах, с важными полисменами на перекрестках – всего лишь мираж, который словно растворился навсегда в ночи, и теперь вместо него кругом всегда будут вот эти беспросветные темные улицы и закоулки.
Переулок немного стал расширяться. При этом он вольготно вилял то вправо, то влево, словно река, правда, вонючая на редкость. Когда я вынырнул из нее на какой-то очередной пустырь, то едва не запьянел от чистого воздуха. Отдышавшись, я вдруг понял, что не знаю, в каком направлении двигаться дальше – впереди был пустырь противоположный край которого терялся в темноте. Я молча смотрел туда и чувствовал, как меня начинает опутывать своими сетями другая жизнь или судьба, или черт знает что еще. Всего несколько дней назад я был ничем не связан с окружающей жизнью, в теперь, оставив по всему Гарлему свои визитки в виде синяков и поломанных конечностей, установил весьма оригинальную форму взаимоотношений с ней.
В этот момент я даже забыл, зачем пришел в Гарлем – мне нужен был тип с мерцающими глазами, который, возможно, знает, кто и по какой причине преследует меня. Потом я опять зашагал к противоположному краю пустыря, за которым появилась узкая, понемногу светлеющая полоска. У меня оставалось часа полтора на то, чтобы выбраться из Гарлема. Когда станет светло, это уже будет нереальным.
Пустырь оказался не совсем пустырем, впереди замаячило какое-то строение. Это был сгоревший наполовину дом. Я обходил его с левой стороны, когда сзади раздался какой-то хруст. Мне пришлось замереть в нелепой позе – на одной ноге, потом осторожно развернуться и долго вглядываться в темноту. Ничего не обнаружив, я медленно двинулся дальше.
За сгоревшим домом оказался еще один, тоже после пожара. Он выгорел изнутри. Гарью несло здорово, видимо, пожар произошел недавно. Под ногами похрустывало стекло, но даже сквозь этот звук мое ухо различило шорох, донесшийся сзади. За мной кто-то шел, в этом не было сомнения. Зачем ему это? Он безоружен и не решается напасть в одиночку? Возможно. Пока он не опасен, но оставлять его у себя в тылу не следовало. Ведь он наверняка связан с теми, кто меня разыскивает. Хвост протащится за мной по пустырю до жилых кварталов, а потом сообщит мое местонахождение.
Я дошел до угла и прибегнул к примитивной уловке – свернул за него и стал обходить дом по кругу, надеясь выйти преследователю в спину. Темнота была кромешной, даже под ногами ничего не было видно. Обогнув дом с другой стороны, я вышел на прежний маршрут и здесь едва не столкнулся со своим хвостом лоб в лоб. Видимо, не обнаружив меня, он что-то заподозрил и повернул обратно. Я среагировал гораздо быстрей. Бита в моих руках коротко и едва слышно свистнула, и человек, получив удар в голову, сделал пару шагов назад и упал на спину. Я тут же подскочил к нему. Он ворочался на земле, пытаясь подняться. Мне пришлось еще дважды ударить его, прежде чем он затих. Я нашел у него мобильный телефон и разбил о стену дома.
Теперь я шел быстро, почти бежал. Надо было торопиться. Над Гарлемом еще держалась темнота, но полоска неба у горизонта становилось все светлей.
Наконец, впереди неровными контурами домов прорисовался край пустыря. Я подумал о том, что теперь мне придется бежать, чтобы успеть достичь границ Гарлема до рассвета.
Добравшись до ближних домов – двух четырехэтажек из кирпича, я перешел на бег, но едва они остались позади, как из переулка, вывернула машина, и свет ее фар ударил мне в глаза. Я метнулся в сторону, затем развернулся и побежал обратно, но фары вспыхнули и там. Видимо, меня ждали. Знали, что я буду именно здесь. Наверное, хвост успел сообщить направление моего маршрута до того, как я его прибил.
Я стоял посреди улицы, с двух сторон пойманный в фокус фар, и не знал, что делать. Было предельно ясно, что если сейчас что-то не предпринять, то мне крышка. В голове мелькнула мысль о том, что в своей стране умирать все-таки предпочтительнее, чем в каком-то Гарлеме, на грязной улице.
Фары медленно приближались ко мне с обеих сторон. Я бросил взгляд в сторону пустыря. Пытаться прорваться туда не было смысла – на открытом месте меня просто переедут машиной. Хорошо, если бы рядом оказалась пожарная лестница, но ее не было. Я бросил взгляд на дом и в свете фар увидел дверь. Она находилась вровень с асфальтом и не имела ни ступеней, ни порога. «Наверное, черный ход», – подумал я и рванулся к двери – ничего другого мне не оставалось. Если она открыта, то меня возьмут не сразу. По крайней мере, не переедут колесами машин.
