Мой свёкр прожил почти 94 года. Я называла его дедушкой. Он был преподавателем вуза, кандидатом наук. Но я познакомилась с ним, когда ему исполнилось уже 70 лет, а жить он стал с нами спустя 20 лет – в 90. Я записывала коротенькие рассказы про наши совместные будни. Мне хотелось выпустить книгу раньше, ещё при его жизни. К сожалению, не успела.

У дедушки была деменция. Юмор помогал нам с мужем пережить угасание и сложности последних лет жизни. Жаль, что не могу рассказать о юности или выдающихся поступках дедушки, хотя уверена, в его жизни было немало интересного. Расспросить о том времени мне некого. Дедушка пережил своих родственников и друзей. А те, что живы, плохо знали его.

Эта книга в первую очередь для тех, кто вынужден ухаживать за пожилым человеком. Кто видит, как умный и эрудированный человек превращается в ребёнка. Мы не можем остановить разрушительную силу деменции, но можем найти в себе силы прожить это время (зачастую годы) без ущерба для собственной психики, сохранить отношения в семье и проводить близкого достойно.

Также книга будет полезна для всех, кто задумывается о старости и профилактике деменции. Стоит ли тратить силы и время в среднем возрасте и задумываться об этом? Как выглядит со стороны жизнь с человеком с деменцией?

Я рассказываю в книге на примере наших историй, как в это нелёгкое время мне помогли знания психологии. Уверена, благодаря им вы сможете сохранить оптимизм и найти ресурс для себя, если вы ежедневно видите угасание близкого человека.

Желаю вам оставаться счастливыми в любой ситуации!

– Кто-то украл мои ножницы! – пожаловался дедушка, заходя на кухню.

Ходит он почти бесшумно. В этом ему отлично помогают новые тапочки из овчины.

– Это я забрала твои ножницы, – признаюсь я.

– Зачем? Верни, пожалуйста, они мне нужны, – поёт он сладким голосом.

– Не могу, – говорю как можно тверже.

– Почему же? – хитро косится на меня дедушка.

– Ты опять что-нибудь порежешь.

– Я ничего не режу, кто тебе про меня такое сказал?

Не дедушка, а божий одуванчик. Кто увидит, ни за что не поверит, скажут: наговариваю на старика.

– Дедушка, скажи, зачем ты порезал летние штаны? – продолжаю я разговор.

– Летние штаны? – удивляется дедушка.

– Да, те самые штаны, которые, ты говоришь, у тебя украли.

– Да, украли! – соглашается он.

– Я нашла их в мусорном ведре. Порезаны на мелкие кусочки.

– Не я резал штаны! Это враги!

– Ну ладно, штаны. Но зачем ты порезал простынь?

– Какую простынь? – по-детски удивляется дедушка.

– Голубую простынь на резинке, что я постелила тебе вчера.

– Она была безобразной.

– Простынь? Безобразной? – еле сдерживаю смех. – Значит, ты признаешь, что порезал её?

Молчит. Соображает. Что-то придумал, говорит:

– Послушай, это мои штаны. Я их купил. Отдал за них деньги. Имею право.

– А простынь моя. Я её купила. Она на резинке, чтобы не сворачивалась, специально тебе её постелила. Эх, дедушка!

– Мне не понравилась. Безобразная, непонятная какая-то.

– Вот поэтому ножницы я тебе пока не отдам.

Аргумент про деньги действует на дедушку убедительно. Уходит.

Кухня. Спустя два часа.

– Кто-то украл мои ножницы…

Дедушка думает, что мы его работники. Он так и говорит:

– Сегодня ты хорошо работаешь! Молодец!

Я знаю, как ему угодить: достаточно положить в еду сахар.

– Ты золотая, Мария! Когда ты здесь, мне хорошо, я всем обеспечен.

– Приятного аппетита, дедушка!

Но не всё так радужно. Дедушка меня побаивается, потому что я запрещаю ему самостоятельно брать еду.

– Дедушка опять ночью хозяйничал в холодильнике! – говорю мужу.

– Да? Что на этот раз?

– Стащил котлету! Мне не жалко, просто она… Сырая.

– Как? Ты уверена?

– Я вчера делала котлеты. Часть пожарила, а часть положила в холодильник. Смотри, тут и след от неё остался!

Показываю мужу след от пропавшей котлеты.

– Может, откусил и выбросил? – удивляется муж. – Не мог же он не заметить, что котлета сырая?

Смотрим в мусорное ведро и вокруг. Ничего. Значит, точно съел.

– И масло сливочное откусил! – продолжаю я ревизию в холодильнике.

– Что-о-о?

– Смотри, прямо с обёрткой!

На закрытом брусочке масла отчётливо видны следы зубов. И части фольгированной бумаги не хватает.

– Как ты думаешь, ему не станет плохо от блестяшки?

Тут в дверях появляется дедушка. Как всегда, неслышно из-за тапочек.

– Доброе утро! – бодро произносит он.

– Доброе утро, дедушка! – хором отвечаем мы.

Выглядит он вполне здоровым. Ни фольга, ни сырая котлета ему, видимо, не повредили.

Дедушка долго жил один. Мы давно уговаривали его переехать к нам – он ни в какую не хотел. Потом дом, в котором он жил 62 года, попал под снос. Когда мы приехали его забирать, я поразилась, сколько у него лекарств. Можно было смело открывать аптечный пункт.

Таблетки дедушка очень любит. Ест их как конфеты. Жёлтенькие, зелёненькие, голубенькие и самые любимые – розовые. С самого утра дедушка их принимает. Витамины обычные, витамины для глаз, пилюли от аллергии, от артрита, обезболивающее, от давления, для сердца, для почек, от запоров, от кашля и антибиотики.

А во второй половине дня дедушка делает себе «лечебный коктейль».

– Он помогает мне заснуть, – объясняет дедушка. – Без него нельзя.

Для коктейля дедушка смешивает фруктовый сок с водкой. И употребляет это «волшебное» средство, после которого «вообще ничего не болит», начиная с часу дня, всю ночь и до пяти утра. Засыпает на пару часиков. А утром опять глотает таблетки. Горстями.

Когда мы приехали, у дедушки был сильнейший абстинентный синдром, в простонародье, похмелье. Его руки тряслись, ноги отекали так, что при его 40-м размере, не залезали в 44-й. Кожа трескалась и часто кровила.

Первое, что мы сделали, стали его кормить. Я готовила дедушке каши и супчики. Забрала у него все таблетки. Давала только витамины и средства от аллергии. Постепенно сокращала дозу «лечебного коктейля». Если человек много пьёт, то опасно сразу лишить его алкоголя. Это может привести к резкому повышению артериального давления или к «белой горячке». Дедушка употреблял больше пол литра водки в сутки. В больницу он ехать отказался. Поэтому переход мы делали медленный. Сначала я уговаривала дедушку хорошенько поесть, потом он выпивал немного своего зелья.

Я переставила ящик с водкой в другое место, и он не мог его найти, так как слабо видел. Таким образом удалось контролировать количество этилового спирта. Когда отучили его от водки, то после еды давали только небольшое количество пива. Затем алкоголь убрали вовсе.

Дедушка не мог сам купить себе алкоголь. Он не выходил из дома из-за боли в колене. Но и без дела мы не сидели. Во время обеда я просила у него разрешения прочитать ему некоторые статьи. Про побочные средства лекарств, которые он поначалу умолял ему отдать. Про похмелье и абстинентный синдром, про то, что этиловый спирт – это яд, и про зависимость в целом.

Я не поддавалась на уговоры налить ему стаканчик. Но следила, чтобы моя речь и отношение к старику оставались уважительными. Внутренне я проводила разделение между собой и дедушкой. А также между дедушкой и его зависимостью. Переключала его внимание. Например, натирала на тёрке яблоко, делала пюре из моркови и фруктов, выводила на прогулку, парила ему ноги, делала небольшой массаж, предлагала посмотреть телевизор. Всё что угодно, лишь бы облегчить его тягу к спиртному.

Но не забывала и про восполнение своих ресурсов. Если чувствовала, что устала или раздражена, то уходила отдыхать, на прогулку или занималась другими делами. Думаю, если бы я ухаживала за дедушкой одна, то мне было бы очень трудно. Но меня во всем поддерживал муж и брал часть забот по уходу на себя. И за два месяца нам удалось поставить дедушку на ноги.