– Я смотрю, ты не подвержен морской болезни? – со скрытой усмешкой осведомилась она.

– Нет.

– На всякий случай, держись. – Фея снова уставилась вперед по курсу, да к тому еще и наклонилась, опасно перевесившись через край. Только тут я заметил, что вокруг серо-зеленого подола снова завиваются искрящиеся вихри. Плотный воздушный поток ударил в шелковые паруса, заставив лепестки выгнуться до отказа, скрипнули канаты, тянущиеся к сетке, накинутой на золотой «Цветок», и наша лодка помчалась между горами, словно щепка в стремительном потоке, стекающем с ледников.

Проход между вершинами был не так уж широк, к тому же извилист, и магический ветер то и дело менял направление. Корзину заносило на поворотах не хуже какой-нибудь кареты, влекомой шестеркой взбесившихся коней. Но если ведьма думала напугать меня гонкой на высоте, ее ждало разочарование. В жизни не испытывал таких ощущений, разве что с Хильдой, когда… неважно! Интереснее всего было бы стоять сейчас на носу, но, поскольку место было занято, я переместился к так называемой корме. Взобрался на ящик, выпрямился, держась за канаты. Ярви наблюдал за мной с понимающей улыбкой, хотя сам воспринимал полет без восторга, должно быть, уже налетался за сотни лет (или сколько там ему было).

Небесная скачка продолжалась не один час, но так и не успела мне надоесть. Теперь горы немного расступились, стали заметно ниже – Ласковый хребет остался позади. «Цветок» продолжал мчаться под всеми парусами, но лавировать из стороны в сторону больше не было нужды, что существенно снизило остроту ощущений. Но все равно я готов был простить воздушной лодке все ее неудобства за восхитительное чувство полета. Потом серо-коричневые и белые пики сместились назад, а под нами покатились зеленые волны предгорий. У Ильяланны после захватывающих дух виражей тоже заметно улучшилось настроение.

– Еще два дня такого ветра – и будешь в своей Эрихее! – вполне благосклонно крикнула она, повернувшись к корме. Решив воспользоваться ее добродушием, я слез со своего ящика, протиснулся поближе к носовой части корзины.

– Зачем тратить столько времени на пешие переходы, если можно летать до Гарьера и обратно чуть не каждый месяц? – спросил ведьму.

– В лодку много семян не погрузишь, – пожала плечами она, – а сил на волшебный ветер уходит не меньше, чем на переход через горы. Впрочем, в старые времена грузы, особенно в новые места, часто доставляли по воздуху. Тогда еще хиллсдуны тихо сидели по своим норам, не смея высунуться, и не было нужды носиться над горами на такой скорости. Но когда Ярвианна изберут королем, – короткий взгляд на сидящего на корме брата, – эти времена еще вернутся.

– Ваших королей избирают? – немного удивился я. (Всегда полагал, что монархия основана на наследовании от отца к сыну, ну или к дочери.)

– Естественно. В отличие от смертных, у нас наследник мог бы так и не дождаться своей очереди. – (Именно об этом подумал и я, когда впервые услышал, что Ярвианн претендует на трон.) – Наши предки были достаточно цивилизованны, чтобы избавить сыновей от необходимости желать смерти своим венценосным родителям. Каждые двести лет Собор старейшин в Гарьере избирает нового короля из числа тех, кто возглавил старшие кланы. Раньше таких кланов было четыре, но теперь осталось только два. Дом Серебряных Звезд правит Гарьером и всеми землями эльфов скоро четыреста лет. Но в этот раз старейшины назовут имя моего брата, он вернет былое могущество нашему народу и прославит домен Золотых Листьев!

Произнося эту короткую речь, фея воодушевилась, даже румянец проступил на щеках, сделав ее похожей на нормального человека.

– Вы так много надежд возлагаете на правление своего брата, – как можно тактичнее, чтобы не рассердить собеседницу, заметил я. – Вы так уверены, что его изберут?

– Конечно, – отрезала Ильяланна.

– Видимо, ваш нынешний Ги не в самом большом почете?

– Отчего же, Ги Ильмариенн пользуется заслуженным уважением всех перворожденных. Именно он принес нашему народу Меч Откровения.

– И где же теперь этот меч?

– У правителя, естественно. Ты мог видеть его – в основном рукоять, конечно, – во время остановки в Орлином гнезде. – («Ги Ильмариенн, тот самый! – осенило меня. – Вага ведь так и сказал: „Его род правит Гарьером“. Выходит, сам король доставлял тюки нашему каравану, да еще любезничал с ведьмой на стене в Маледо!»)

– Хотите сказать, король так запросто таскает с собой Меч Откровения? – На самом деле куда больше меня удивило, что монарх лично отправился в какое-то окраинное баронство. Должно быть, все дело в нездоровой любви к пресловутым золотым семенам.

– Что тут странного? Есть ли хранилище надежнее ножен за плечами короля эльфов?

– Да, – не задумываясь, ответил я. – Подвал в замке короля эльфов.

– Фи-и-и, только люди могли додуматься до того, чтобы хранить настоящее оружие в сундуках, подобно какому-нибудь кошелю с золотом. Даже хиллсдуны и те не способны на такое!

Я состроил гримасу, которая должна была проиллюстрировать мое и общечеловеческое пренебрежение к эльфийской «мудрости», но в глубине души невольно согласился. Хорошему клинку и впрямь не дело украшать стену чьей-нибудь гостиной или пылиться в ларе, оружие любит свободу… и кровь.

Короткое «х-х-а-сс..» вклинилось в мои мысли и тут же сменилось треском ломающейся древесины. Плетеную лодку подбросило, едва не переломив пополам. Щепки полетели во все стороны. Ноги стоящей на носу Ильяланны потеряли опору, мелькнул в воздухе развевающийся подол и черные кожаные башмачки. Я не успел охнуть, ловкая ведьма крутанулась на руках вокруг туго натянутого каната и приземлилась на другой борт корзины. Соскочила на дно, не выпуская спасительной веревки.

– Ярви! – рявкнула на брата. Тот шарахнулся к ближайшему тросу, схватился рукой. Я немедленно последовал его примеру, глянул вниз. На первый взгляд на зеленой равнине внизу не было ничего подозрительного.

«Х-х-а-а-с-с-с» – на этот раз чугунное ядро просвистело мимо лодки и врезалось в шелковый бок золотого «Цветка», проделав в нем дыру. И мне показалось, что я разглядел серый дымок, появившийся на мгновение над одним из зеленых холмов, – выхлоп паровой катапульты. «Х-х-а-а-с-с-с» – точности хиллсдунских канониров можно было позавидовать. Вторая прореха образовалась рядом с первой. Затрещали, расползаясь на глазах, шелковые швы.

– Держитесь! – крикнула Ильяланна. Нас с ее братом не надо было уговаривать. Обстрел продолжился, но после того, как пробитый в двух местах пузырь понесся к земле, гномам удалось поразить нас еще только единожды. Взорвался новым дождем деревянной щепы верхний край корзины, но никого из нас, милостью богов Горы, не задело.

Не распавшаяся на части только благодаря веревочной сети, охватывающей ее по бокам и снизу, люлька продолжила стремительное падение. Мы трое судорожно цеплялись за ставшие податливыми канаты, хотя разницы, врежемся ли мы в землю сами по себе или вместе с люлькой, на мой взгляд, не было никакой.

«Ват так, и печать совершенно ни при чем!» – пронеслось в голове. Но ярдах в тридцати над землей смятая шелковая тряпка вдруг снова распрямилась, наполнившись воздухом, и вспучилась кверху гигантским зонтом. Трос рванулся из рук, сдирая кожу с ладоней, спасло то, что ступня провалилась в какую-то щель в плетении корзины. Благодаря этому, да еще трудовым мозолям, я удержался на лодке, и падение не стало смертельным. Грянувшись о землю, лодка разлетелась вдребезги. Меня таки оторвало от каната и хорошенько протащило боком по траве и кочкам. Взмахнув напоследок краями, как крыльями, шелковый полог накрыл сверху останки корзины с вывалившимися из нее мешками и ящиками. Я не видел, как приземлились эльфы, но, когда выбрался из-под золотой «накидки», Ильяланна и ее брат уже были на ногах. Пострадал лишь кремово-молочный костюм Ярвианна: земля, по которой ему довелось проехаться, оставила на замше широкие грязно-зеленые полосы.

– Бежим! – крикнула фея, и я, хоть и оглушенный падением, сделал пару шагов в сторону от опавшего «Цветка», но потом приостановился.