Заруг сумел сохранить своих людей, и теперь мог выставить два десятка взрослых мужчин. Обладая таким перевесила в силе, и будучи Говорящим с огнем, он легко держал в подчинении окрестные семьи неандертальцев. И ещё - уже несколько лет, как прекратился обмен невестами. Заруг хотел ещё больше увеличить свой род, но тем самым заложил мину замедленного действия в и так небольшую человеческую популяцию.

Я его мог понять, сам действовал похожими методами, нарушая традицию забирать невесту в свой род и оставляя новую пару в своем племени. Вот только цели у нас не совпадали…

Вчера, остругивая и оттачивая палки и кости, я много думал о феномене Пещеры Предков.

В будущем генетики выделили из генома неандертальцев фрагменты, отвечающие у современных людей за склонность к депрессии, нарколепсии, галлюцинациям и даже шизофрении. Но ведь это проявилось у кроманьонцев и их потомков, сапиенсов!

Сегодня я окончательно убедился, что они ошибались, эти гены у моих бывших современников просто работали неправильно. А здесь, в каменном веке, это давало неандертальцам просто фантастические возможности - от быстрой передачи информации на огромные расстояния до создания защищённого от любых катаклизмов хранилища знаний!

Вся эта пещера будет существовать до тех пор, пока остаётся в живых последний из неандертальцев. Вечный огонь в центре, как и сознания ее обитателей, подпитывается страхом или верой людей. Не отсюда ли пошли все развитые религии будущего? Что, если именно эти, почти угасшие и зачастую работающие неправильно гены, в незапамятные времена доставшиеся нам от межвидовых браков, проявлялись в виде мифических героев, экстрасенсов, магов, пророков и святых? Ведь не случайно именно народы с примесью генов неандертальцев и ещё более древних денисовцев, сделали наибольшее число открытий.

Мысль о использовании этого места во благо всего племени захватила меня. Уже с четырнадцати - пятнадцати лет эти люди способны туда войти. Основная проблема - повреждения мозга из-за резко возрастающего артериального давления, и, как следствие - инсульт, паралич или смерть.

Навскидку вспомнил несколько вариантов - это и растительные, и химические препараты для снижения давления, мочегонные средства, медицинские пиявки, использование магнитных полей… Решение точно было, и я его обязательно найду!

Через два дня наша стоянка больше напоминала военную крепость, а не мирное поселение. За ледяным валом в землю под углом вбили остро отточенные колья, широкими лучами расходящиеся в стороны. В пространстве между ними были вырыты десятки ям-капканов, а в затвердевающей грязи таились сотни мелких деревянных шипов. Люди активно расчищали пространство вокруг, оставляя только средние и крупные деревья. Подростки нашли вербу, и целыми днями пропадали на реке, заготавливая ветви. Из них затем плели рыболовные верши, маленькие и большие корзины, в дальнейшем этот материал пригодится при строительстве. Доставалось и зарослям тростника, огромный стог сухих стеблей, прикрытый от непогоды шкурами, возвышался за юртами.

Группы разведчиков продолжали изучать местность, им я дал поручение тащить в лагерь любые необычные камни и материалы, что они встретят по пути. Пока я только прорисовывать карту местности, где мы поселились.

Реку, назвали знакомым мне словом, Аркаим. Я не возражал, в переводе с неандертальского Арка - " извивистая ", Им - " небольшая река, ручей". Но в памяти всплыло совсем другое значение этого слова - древний город за Уралом, в тысяче километров отсюда…

Река действительно, хоть и текла с юга на север, постоянно петляла между балок и невысоких холмов, оставляя вокруг десятки стариц и озёр. Лесной массив к северу становился гуще, к югу напротив, заканчивался. Уже в пяти километрах он прерывался участками степи, а в десяти и вовсе исчезал, сменяясь редкими рощицами и одиночными деревьями.

Добычи вокруг хватало, но пока охотники истребляли местное поголовье кабанов, чтобы далеко не отходить. Мясо, сало и наваристый бульон стали постоянными блюдами, да и запас жира пополнялся.

Сегодня ночью, к моей радости, выпал небольшой снег и скрыл все следы ловушек. Охотники сделали хороший запас мяса, и оставались в лагере, только дозорные двойки продолжали поиск возможного неприятеля. Но Заруг не спешил осуществлять свою угрозу. Прошел один день, затем другой, третий - по-прежнему никого не было.

Неандертальцы тренировались бросать дротики, запоминали простейшие команды. Кольцевой вал разделили на участки, закреплённые за отдельными группами, на случай штурма со всех сторон сразу.

События стали развиваться только через неделю ожидания. Сначала двойка Дара сообщила, что заметили дым и отряд мужчин в тридцать человек в одном дневном переходе. Заруг тоже не терял зря время, и успел собрать охотников ещё с одного, а может и с двух соседних родов. И теперь все эти люди шли к нам с северо-востока, явно не с дружественными намерениями.

Но и вернувшиеся из разведки близнецы заметили большой отряд черных людей, двигавшийся параллельно лагерю чуть севернее нас. Тор отозвался о них пренебрежительно - слишком маленькие, одни дети и подростки. А куда делись взрослые воины? Странно, я был о них лучшего мнения…

Фет забеспокоился - кроманьонцы двигались к стоянке рода Огненного Камня, и мужчин там не осталось. Вскоре он с сыном попросил отпустить его к своим, помочь отбиться. Но у меня появилась другая идея. Собрав самых ловких и быстрых парней, объяснил им свой план, и мы, налегке, нацепив снегоступы, быстрым шагом пошли наперерез черным людям.

Их отряд мы засекли издали - и, затаившись за грудами бурелома, стали поджидать. Вскоре среди ветвей замелькали невысокие фигуры. Я присмотрелся внимательнее, и удивлённо выдохнул - Тор ошибся. Это племя кроманьонцев были пигмеями, рост самых крупных не превышал полутора метров. Одеты неплохо, но оружие некачественное, деревянные копья без наконечников, просто обожжены на огне. Выходит, и по пути сюда мы нашли взрослого воина…

Подпустив их на полсотни метров, я выпрямляюсь во весь рост, и метаю дротик. Рядом Дар повторяет мой маневр, и мы бежим к следующей паре. Весь отряд чернокожих с воплями устремляется за нами. Пробежав пару километров, передаём эстафету близнецам, а сами, уйдя в стороны, влезаем на деревья и замираем. Толпа преследователей, получив ещё пару дротиков - на это раз кого-то даже зацепили, - устремляется за ними. Последняя пара, Фет с сыном, ожидали их на пути отряда Заруга, и должны были вывести пигмеев прямо на них.

Выждав несколько минут и отдышавшись, мы идем по вытоптанной в снегу тропе, и вскоре догоняем близнецов. Те, справившись со своей частью плана, неспеша шли по следу кроманьонцев.

Далеко впереди раздались завывания чернокожих, треск ветвей и яростные крики не ожидавших такой подставы неандертальцев. Я довольно улыбнулся, все шло как нельзя лучше. Вскоре к нам присоединился и Фет с сыном, описавшие по лесу широкий круг, и снова выйдя на свой же след. Шум битвы не стихает, и мы, осторожно, прячась за стволами деревьев и кустарников, подошли поближе.

На небольшой поляне продолжалась схватка двух видов людей. Пигмеям приходилось туго, проигрывая в росте и силе своим противникам, они пытались сравнять шансы с помощью оружия. Копья давно были брошены в неандертальцев, но не нанесли никакого урона, просто не пробив шкуры, из которых сшили одежду. Теперь, уворачиваясь от дубин и копий разъярённых гигантов, чернокожие раз за разом прикладывали ко рту небольшие деревянные трубки, из которых вылетали оперенные колючки. Большинство из них запуталось в мехе, но несколько нашли свою цель, впившись в щеки, носы и губы.

Кроманьонцев добивали. Последний чернокожий, видя, что они проиграли, бросается на рослого охотника, и подпрыгнув, отвешивает ему оплеуху. Его насквозь пронзают копьями, но и на щеке неандертальца остался предсмертный подарок пигмея - сразу три крохотных дротика торчали в заросшей рыжей бородой скуле.