— Может, к этому причастна охрана Горина? — предположил я.

— Нет, мы их всех забрали в отделение той же ночью. Те, кто украл вашу сестру, сейчас готовятся к суду, а остальных мы пока держим. Может вспомнят что-нибудь интересное.

— А если это какой-нибудь личный помощник Горина запоздал с заказом? — не унимался я.

— Все может быть, — пожал плечами Гаврилов. — Письма собирают и штампуют три раза за день. То письмо, в котором хранились деньги и указан адрес заказа, проштамповали на почте только после обеда на следующий день после смерти Гориных. То есть утром его в почтовом ящике еще не было. В то время как утренние газеты уже вышли с заголовками о смерти князя и его сына.

— Тогда кто это сделал? И зачем отправили письмом? Почему бы заказчику не встретиться с Аптекарем и не заказать устно, чтобы не оставлять улик?

— Аптекарь ни с кем не встречается лично. Это дополнительный риск. А вот письмо от анонима с деньгами — лучшее взаимодействие с заказчиком. Во-первых, Аптекарь скрывает свое настоящее лицо. Во-вторых, если его поймают, то никакой менталист не вытащит из него ничего про заказчиков, потому что он сам ничего о них не знает. Кстати, тот бездомный… Как его звали? — следователь начал рыться в бумагах.

— Харитон Безуглов, — подсказал я.

Я намеревался найти его и помочь с жильем. Все-таки только благодаря ему я смог победить Горина.

— Да-да, Харитон. Наш менталист проверил его слова и заверил, что он не врет. Поэтому его показания приобщены к делу. Я уже подготовил документы, чтобы закрыть дело с Гориными. Вы защищали свою жизнь и отстаивали честь рода, поэтому вам нечего предъявить. Хотя некоторые влиятельные люди — друзья князя Горина, очень этим недовольны. Они бы хотели отправить вас на пожизненную каторгу, но в этом случае закон полностью на вашей стороне.

Я с облегчением выдохнул. Все-таки Горин был советником императора, поэтому кое-кто мог бы сделать так, чтобы закрыли меня, а не дело.

— На конверте не осталось никаких следов? — на всякий случай уточнил я.

— Сверху на конверте масса отпечатков. Ведь письмо прошло через почтовое отделение, а вот на самом листе с адресом только отпечатки Аптекаря. Поэтому у нас пока нет зацепок. Будем надеяться, что это просто чья-то оплошность, поэтому письмо припозднилось. Потому как я даже не знаю, кому могло понадобиться убивать всю вашу семью.

— Подождите, а у Горина больше нет сыновей? Или, может, братьев?

— Нет. Горин единственный в семье и сын у него один. Двоюродные тетки, которые сторожили вашу сестру, бездетные старые девы, поэтому их род прервался.

— М-да, а хотели нас уничтожить, — горько усмехнулся я.

Гаврилов задумчиво покивал головой, перебирая листы моего дела.

— Где сейчас Харитон Безуглов? — уточнил я.

— Не знаю. Мы его отпустили, — он пожал плечами и встал из-за стола. — Лень пропуск выписывать. Пойдемте, я вас провожу.

Попрощавшись со следователем, я решил навестить Харитона, поэтому вызвал такси и поехал к заброшенной пекарне, в которой он проживал.

Попросил таксиста подождать меня и направился к темному зданию с черными глазницами разбитых окон. Казалось, что там никого нет, но и в прошлый раз Безуглов не давал о себе знать, и я случайно нашел его.

Я поджег руку, чтобы осветить помещение, и медленно углубился в полуразрушенную пекарню. Здесь было все так же, как и несколько дней назад. Тут впереди что-то упал и послышалось шарканье. Я решил, что лучше подать голос, чтобы не напугать бездомного.

— Харитон, вы здесь?

Тишина.

— Не бойтесь, это я — Константин Родионов!

Ни ответа, ни привета. Он что, боится меня?

— Я пришел, чтобы поблагодарить вас. Хочу предложить помощь! — повысил я голос и направился туда, где видел его лежанку и свечу.

На этот раз свеча не горела, но горящая рука хорошо освещала, поэтому я увидел его. Харитон лежал на продавленном матрасе, повернувшись к стене.

— Харитон, — позвал я и дотронулся до его плеча.

Никакой реакции.

— Просыпайтесь, — я потряс его за плечо, но тут он повалился в мою сторону, и я увидел его широко раскрытые глаза. Мертвые глаза.

Я отпрянул от него, сформировал призрачный меч и оглянулся. Когда я только зашел, то слышал шум. Значит, убийца все еще может быть здесь.

Стараясь не шуметь, я прошелся по цеху, заглядывая во все щели, а затем направился в следующий. Через несколько минут я обошел все здание, но так никого и не нашел. Оно и понятно, убийца мог выйти в любое окно и скрыться во тьме.

На всякий случай я спросил у таксиста, не видел ли он кого-нибудь, но тот помотал головой и ответил, что слушал по радио новости, и не обращал внимания на то, что творится вокруг. С помощью фантома тоже проверил всю округу, но никого не нашел.

Я снова вернулся к Безуглову и позвонил следователю Гаврилову. Услышав о том, что бездомный мертв, он крепко выругался и ответил, что сейчас подъедет. Я отпустил таксиста, заплатив за ожидание, и принялся ждать полицейских.

Теперь мне было понятно, что со смертью Гориных ничего не закончилось. Конечно, это могли быть личные разборки бездомных, но мне не верилось, что столько совпадений.

Полицейские приехали через час, и я отвел их к Безуглову. На первый взгляд было непонятно, отчего он умер, поэтому Гаврилов сказал, что будет держать меня в курсе дел.

Пока я ехал домой, мне позвонил Влад.

— Привет, Костя. Я читал о том, что с тобой произошло, поэтому, если не хочешь идти на зачистку… — услышал я его обеспокоенный голос и прервал:

— Пойду, конечно! Со мной все хорошо.

— Ладно, как скажешь. Тогда завтра в шесть утра мы заедем за тобой. Я звонил Никите, он сказал, что пока не отошел от прошлого раза и не пойдет к Разлому.

— Я его понимаю, — ответил я и сбросил звонок.

Чуть позже, когда добрался до дома и разогревал столовскую еду, позвонил Гаврилов.

— Похоже, все наемники города активизировались. Безуглов умер от удушья, но не физического, а магического. Если Аптекаря мы уже ловили и знаем его, то этот наемник постоянно от нас уходит. За последние два года таким образом убиты шесть человек. Но обычно это очень влиятельные люди. Кому-то встал поперек горла наш Безуглов.

— Не понимаю, зачем его убивать, если он уже дал показания и дело против меня закрыли?

— Не знаю. Может быть, месть. А, может, это вообще к вам не имеет никакого отношения.

— Слишком много всего начало происходить вокруг. Наверняка это одна и та же история. Знать бы только, кто за этим стоит, — задумчиво произнес я.

— Мы сделаем все, чтобы выйти на след заказчика, но это очень трудно, — тяжело вздохнул Гаврилов. Видимо, его это тоже сильно напрягает. — Во всяком случае, я вас буду держать в курсе.

— Погодите, у меня еще один вопрос. Кто-нибудь из Гориных остался в живых?

— Не знаю, но постараюсь выяснить.

Мы попрощались, и я устало опустился на диван. В голове кружился целый рой вопросов. А, может, это друзья Горина продолжают его дело? Но зачем им это нужно? Или верные люди пытаются закончить дело своего хозяина?

Тут в нос ударил запах дыма, и я вспомнил, что разогревал на плите котлеты с пюре. Когда забежал на кухню, то выключил плиту и залил водой обугленные котлеты и пригоревшее пюре.

— Еще и без ужина остался. Ну что за день сегодня гадский! — раздраженно выругался я.

На следующее утро невыспавшийся и голодный, я вышел на улицу и направился к воротам. Над головой висели тяжелые серые тучи и шел мелкий снег. Влад с Соловьем и Вязовым уже ждали меня в машине такси.

— Ты что такой невеселый? — похлопал меня по плечу Соловей, когда я сел на заднее сиденье рядом с ним.

— А чего ему веселиться? Ты чего, новости не читаешь? — возмутился Вязов.

— Все нормально. Просто не выспался, — буркнул я. — Куда едем-то?

— Под Новгородом, — ответил Влад.

— На машине поедем?