Я быстро замотал головой и стал усердно тереть лоб, на котором формировалась шишка.

– Я рад, что удовлетворил Вашу любознательность, а также, надеюсь, донес до Вашего понимания серьезность сложившейся ситуации. Поэтому я еще раз хочу поинтересоваться, что Вы думаете по поводу моего предложения?

– Я не хочу умирать.

– Ну, этого следовало ожидать. Только не тешь себя иллюзиями, что ты не умрешь или что я буду тебя уговаривать принять необратимость ситуации. Если честно, то мне всё равно. Этот факт, если захотите, я могу продемонстрировать прямо сейчас.

– Нет! Не надо! Прошу Вас! Только я не знаю, о чём думать!

– Ну, хорошо, я помогу. Постарайся успокоиться, сделай несколько сильных выдохов. Так, молодец. А теперь подумай, чего ты хочешь от жизни, какую вкладываешь цель? Задача трудная, для некоторых даже не выполнимая, поэтому сосредоточься и ищи ответ на вопрос всей твоей жизни.

Никто замолчал. Плавным движением руки он взял с подоконника библию и стал листать. Голова шла кругом, а мысли как назло застопорились.

– Итак, какие обычно мотивации у всех: «много денег – так он уже утром оформит меня в банк. Виллу на Канарах – ну, и что; ну с бабами и так всё понятно… Нужно копать глобальнее: хочу познать себя – так он прочтет курс лекций по психологии и анатомии и даже покажет всё это на мне. Какие ещё варианты? Карьерный рост – тут он оформляет мне всё наследство героически погибшего шефа. Богатырское здоровье мне уже ни к чему, а вот легкая смерть мне подошла бы…».

– О чём книга?

– В основном, о Боге.

– Чё, веришь?

– Скорее прикидываю варианты.

– А, ну-ну.

«Зачем он заговорил о Боге? Так, может, заказать увидеть Бога. А вдруг покажет, и поди докажи, что это не Бог…».

– Книгу всю прочел?

– Не, только начал.

– И какая там тема?

– Ну, как Бог за неделю весь мир сделал…

– А, пособие по дизайнерству, понятно.

«Опаньки, а вот это тема, можно заказать, чтобы я осознал механизмы формирования реальности и смысла жизни».

– Ишь ты завернул, тебе чего, Божественный мастер-класс провести?

– Да. И ещё чтоб в конце я был полностью удовлетворен.– улыбнулся я призраку.

– Ну, ты красавчик. Предлагаешь воспользоваться классикой? Не сомневался я в тебе. Так что там пишут? За неделю, говоришь? Хорошо будет тебе осознание реальности и смысла жизни. Удовлетворения не гарантирую, так как это субъективная реакция на полученный запрос. Это примерно как с первым сексуальным опытом: так сильно этого ждешь и всякое придумываешь, а когда он наступает, реакция обычно выражается таким чувством: что это и есть то самое? Что по поводу «секса» – это я обещаю, ну, а с «оргазмом» уж как получится, но я буду сильно стараться. И на всё про всё – библейская неделя со смертельным финалом. Ну, что ты согласен?

– Слушай, а тебе то это зачем? В чем тут подвох? Может, ты меня хочешь обдурить? Как там в тех же книжках, душу, энергию или в рабство закабалить на веки? Или стоит дань за твои услуги выполнять? Давай всю правду говори.

– Да, на дворе 21-й век, а менталитет как у дикарей с жертвоприношением и идолопоклонничеством. Ну зачем ты мне нужен? Чего у меня нет, что есть у тебя? Да, тела нет, но оно может появиться, или еще раз по балде стукнуть. По поводу энергии – так своими эмоциями за сегодняшнюю ночь ты её задарма выделил столько, что целый состав можно в другой город отогнать. А по поводу души: так ты сам-то знаешь, что это такое? Я тебя успокою – чего в договоре нет, того трогать не будем. Мой интерес в этом деле прост: я живу своей работой, а жить я хочу интересно, и ты подходящий экземпляр. Удовлетворен? Тогда давай вернемся к договору. Если ты согласен, то вырази своё согласие по оформлению договора на выше указанных условиях.

– Я согласен с договором, в котором с одной стороны стоит осознание мной смысла жизни и окружающей реальности, а с другой стороны- моя смерть.

– Ну, вот и ладушки. А сейчас давай спать, так как с утра вечером мудреней. Да, я тебе тут подарочек на книжке оставлю. Так, на память. Ну, ладно, спокойной ночи.

Никто поднял руку, щелкнул пальцами, и я мгновенно заснул.

День первый.

– Подъем…кому сказала – всем подъем и на уколы!

Сон разгоняла санитарка Валя, значит уже семь утра. Ну, на кой хрен всех будить в такую рань. Сделают уколы, протрут полы и опять все вернутся на свои койки… Дурдом… В коридоре включился свет и санитарки стали бряцать вёдрами. Зашевелились соседи по кроватям. В палате, где лежал Виктор, было десять человек. Никто не возмущался, а тихо надевал свою пижаму и выплывал в коридор, который подобно реке наполнялся синими и зелеными пижамными струйками из своих каменных ручьев. Только из двух палат никто не выходил: из первой и из изолятора. Все остальные, а их собиралось обычно около ста человек, разбивались на два потока: первый направлялся в процедурку на уколы, а второй поток устремлялся к тупику коридора, где был проход в столовую. Санитар открывал шлюз, и все стекались к дверям столовой где оседали на пол плотным ковром ряски и тины. Я сидел на корточках среди таких же бедолаг и молча ждал, когда закончится влажная уборка и проветривание. Так начинался очередной день в 10 хроническом мужском отделении областной психоневрологической больницы № 1. Сидевшие люди изредка обменивались короткими фразами, но в основном, молчали и дремали. О чём можно разговаривать с человеком, которого видишь 24 часа в сутки на протяжении нескольких месяцев или лет. Отделение было закрытого типа, поэтому все, кто там жил, становились друг другу ближе родственников. Дверей в палатах не было, а в каждом окне светило арматурное солнышко. Жизнь здесь походила на аквариум, где время отражало только режим дня. Всё было одно и то же. Вокруг меня сидели тени в одинаковых пижамах, с остриженными под машинку головами и пустыми глазами. Сюда слились «сливки» общества со всей области. В основном это были шизофреники. Были и эпилептики, алкоголики, наркоманы, бомжи, собравшие деньги на убежище от наступающих холодов и просто бедолаги, которых родственники отправили в бессрочный санаторий. Но в основном – это шизофреники. Затюканные, запрессованные нейролептиками и существованием в ограниченном пространстве, где в личное место вписывалась только кровать. Отделение находилось в состоянии анабиоза, и только санитарки громыхали вёдрами и двигающейся мебелью. Не стабильные пациенты и те, кто выполнял какие-либо резкие движения, однозначно стояли в очереди за уколами. Особо одаренные получали их в первой VIP- палате. Кололи в основном аминазин или галоперидол. Их обычно назначали трижды в день. Кроме этого, в уколах прописывали и обычные препараты. Поэтому в среднем выходило до десяти уколов в день. Контрольной плитой для усмирения, конечно, являлась капельница. Даже если бы кололи просто воду, то с таким количеством уколов за неделю и демон стал вести себя хорошо. Я уже два месяца не получал уколов, а кушал таблетки, так как вел себя незаметно и на здоровье не жаловался. В таком же положении были и мои соседи. Здесь все были одинаковые. По крайней мере, сложилось бы такое впечатление у нормального человека. Но я знал, что каждый из этой серой массы по-своему уникален. Тут есть и боги, и дьяволы, агенты КГБ и подопытные инопланетянами. Есть такие, что даже не понять, что они из себя представляют. У каждого свой индивидуальный портал в миры, которые далеки от этого коридора. Он им служит посадочной площадкой или залом ожидания в межгалактическом аэропорте. Вон в углу сидит здоровенный бугай Андрюша, который улыбается и тихо читает мантру «Ом мани падмэ хум». Видать уже посадочный талон получил и готов на взлет. Но не научился он еще шифроваться. Запалится он со своей мантрой и приколят они его крылья галоперидолом к трапу. Жалко его, безобидный он, как ребенок. Остальные сидят молча и на их лицах полная отрешенность. Вот, что значит многолетний опыт и закалка. Любому можно спокойно доверить самую страшную военную тайну и быть уверенным, что на допросе раскроет эту тайну только тот, кто её доверил.