– Продолжай.
– Разрушение стереотипов в одном из промежуточных слоев, где в каждом присутствует несколько равноценных паттернов, некритично для такого индивида. Из этого видно, что наиболее угрожающий фактор – наличие в основании единственного базового жизненного принципа, так сказать, индивидуального смысла всей жизни.
– Более-менее суть твоей теории я понял, но какое практическое применение всей этой, – я киваю на пирамидальную структуру личности, – постройки?
– Можете посмотреть там, – Карон приглашающе указывает рукой на дверь в соседнее помещение.
– А что там?
– Уже собранные «личности».
Пользуюсь приглашением и прохожу в дверь. Ого! Огромное пространство сплошь заставлено перевёрнутыми пирамидами. Где покосившимися и с трудом удерживаемыми от падения подпорками, а где уверенно балансирующими на своих малюсеньких площадочках снизу. Кое-где и вовсе видна только стандартная пирамида из рассыпавшейся ранее конструкции.
– Это по заданию Др.Shark собираю коллекцию из работников Института.
Мурашки на спине неожиданно просыпаются и устраивают весёлый хоровод вокруг позвоночного столба. Ладно, хотя бы пока без задорных песен.
– И моя есть? – дрогнувшим голосом вопрашаю я.
Погранец лишь неопределённо мотает своей взлохмаченной гривой, оставив вопрос в подвешенном состоянии с затянутой на шее петлей.
– Что за подпорки? – Неосторожно тыкаю пальцем в ближайшую, отчего та отваливается, вызывая опасные колебания всей конструкции.
– Эй, осторожней! – кричит ваятель пирамид, – Это же Золь!
На табличке рядом действительно вижу ФИО нашего вставшего на путь исправления начальника отдела полимеров. Успокаивающе поднимаю руки.
– Это используемые людьми сознательные скрепы, – продолжает лекцию Карон, когда убеждается в устойчивости задетой мною конструкции, – Ну-у, например, когда разрушаются какие-то близкие к вершине блоки, и пирамида теряет остойчивость. У человека субъективно почва уходит из-под ног, мир вокруг рушится: жена ушла, квартиру банк забрал за долги по ипотеке. В стремлении удержать какое-то подобие стабильности окружающего – обращаются к приятным воспоминаниям, ищут поддержку в старых товарищах, держатся за детские воспоминания, занимаются любимым коллекционным хобби, в общем, скрепляют, как могут, разваливающуюся личностную вселенную. Часто безрезультатно – ведь перво-наперво надо пересматривать основные личностные установки, расширять вершину пирамиды, делая её более устойчивой. В данном случае вы скорректировали недавно установленную мною опорку – кодировка от алкоголизма.
Карон пытается снова пристроить выбитую подпорку, но только вызывает опасные колебания неустойчивой конструкции. Пожимает плечами и откладывает ставший бесполезным элемент в сторону. Пока он упражняется с пирамидальным Золем, я встаю на колени и разглядываю соседнюю конструкцию. Неправильная пирамида, в отличие от многих, балансирующих рядом, имеет совсем небольшое основание, отчего кажется более похожей на острый клин. Вершина пирамиды, состоящая из одного блока, перекошена – единственная «костяшка» почти разрушилась под нависающей массой, удерживая её лишь остающимся пока целым краешком – совсем немного, и всё должно обрушиться.
– Чья? – Тычу пальцем в чей-то готовый исчезнуть внутренний мир.
– Секретарша моего шефа. У неё вся жизнь завязана на работе – старая сталинская закалка – ни семьи, ни детей, а Константин подыскал себе молодую, и сейчас кадры решают, как бы по-тактичней отправить Сергеевну на пенсию. Может, переговорите с ним, вы же вроде как друзья? Жалко тётку.
Пожимаю плечами так же неопределённо, как и он несколько минут назад, когда отвечал на вопрос о моей личностной пирамиде.
Я уже совсем другим взглядом смотрю на ряды из перевёрнутых конструкций, с трудом балансирующих на своих вершинах – неустойчивое их состояние вполне соотносится с моим жизненным опытом, когда всего одно пустяшное, для стороннего наблюдателя, конечно, событие напрочь разрушало, казалось бы, устоявшуюся счастливую жизнь индивида.
– Во-о-от, – Карон задумчиво крутит в руках один из блоков, периодически являющий мне надпись «Жена». – Формирование фундамента личности происходит, конечно же, так сказать, в до-осознанный период, на что влияет большей частью семья и социальное окружение, так сказать, культурный пласт из сказок, рассказанных родителями, случайных сценок, подсмотренных на улице. Ну и им подобного социального шума. В процессе жизни вершина, конечно же, может смениться или надстроиться, в смысле произойти замена фундаментального паттерна. В детстве это – мама, папа, в общем, семья…
Неожиданно мой собеседник замолкает и, видимо, остановив какой-то свой внутренний диалог, отбрасывает «Жену» в сторону.
– Но стоит признать, психика некоторых индивидуумов довольно гибка и, например…
Он подходит к прекрасной, без всяких подпорок и перекосов, пирамиде и зло пинает по одному из свободных блоков, лежащих рядом. Тот с глухим стуком выбивает такой же из вершины и удачно занимает его место. При этом конструкция слегка перекашивается, так как новая деталь не смогла полностью встать на место выбывшей, но сохраняет какую-никакую устойчивость.
– Как видите, до того гармоничный конструкт психики потерял былую устойчивость и целостность. Процесс, занимающий порою несколько лет, произошел мгновенно, что и сказалось на способности психики противостоять внешним воздействиям. Конечно же, грамотно проведенная профилактика вполне может создать некоторые подпорки, – Погранец ловко прикладывает к граням пирамиды несколько палочек, отчего пирамида приобретает вид инвалида, опирающегося на тонюсенькие костыли.
– Затем, по мере подстраивания под окружающий социум… – Неугомонный экспериментатор начинает ловко накидывать сверху новые "кирпичики", глухо бормоча под нос, – Новая машина – «Как у всех», загородная дача в престижном районе, богатый поклонник, белый конь, эксклюзивные знакомства, грудь пятого размера, брендовые шмотки, отдых в Испании, лучшие друзья женщин…
Пирамида стремительно разрастается… И разрастается… Как вдруг с грохотом рассыпается в прах.
– Ну вот, – удовлетворённо подводит финальную черту экспериментатор, – закономерный конец. Психика не выдерживает постоянного давления в гонке за высокий социальный статус и предсказуемо разрушается.
Я печально смотрю на горку ставшего бесполезным стройматериала, секунду назад представлявшегося отдельной личностью, пускай и с кучей проблем и забот. Украдкой подцепляю носком ботинка упавшую табличку с именем работника, так не вовремя подвернувшегося под горячую руку Карона. Кто там? Незнакомая фамилия – Челнокова. Может, из новеньких?
– Вывод? В основу пирамиды психики необходимо закладывать несколько фундаментальных ценностей, так сказать, когда выбывание одной по случайности, в силу ещё каких-то обстоятельств… Не должно привести к разрушению всей структуры личности. И общая устойчивость к внешним потрясениям возрастёт.
– А если в вершину пирамиды поместить Бога? – Задание босса толкает меня на поиски решения даже в не самых подходящих местах. – Что получится? Пирамида приобретет же неуязвимость от любых мирских напастей. У тебя случайно не завалялся «кирпичик» с истинным именем Бога?
Погранец недоумённо смотрит на меня, потом озадаченно чешет шевелюру. Конечно, этому атеисту такая простая религиозная мысль и в голову не могла прийти.
– А что, ты можешь любого разложить по таким, – Я киваю головой на груду, – Элементарным составляющим?
Погранец, задумчиво замерший над жалкими останками ещё недавно прекрасной конструкции, кивает головой:
– Запросто.
Огромная зала, о которой даже никогда ранее не подозревал, предстаёт передо мною во всём своём ужасающем величии. И Костя помалкивал, как рыба об лёд. Брожу между материализованными образами знакомых мне людей. Там и сям из пола торчат тоненькие прутики с пластиковой табличкой наверху. Порою попадаются совсем незнакомые фамилии. Вот вроде один из сотрудников секретариата. Пирамида выглядит вполне себе устойчиво. Радует, что развалившиеся конструкции встречаются нечасто. Подхожу к одной из печальных куч… И тут не могу сдержать изумления – на табличке, теперь смахивающей на надгробие, имя и фамилия моего бывшего начальника, почившего в Бозе.
