В несколько больших шагов он поднялся по лестнице наверх и пробежался по всем открытым комнатам, и только в одной из них было то, что привлекло его внимание. На столе, застеленном белой скатертью, стоял хрустальный графин с водой и кое-что еще. Небольшой предмет был бережно обернут в белую ткань и лежал рядом. Фор аккуратно развернул мягкую ткань и увидел перед собой двуствольный кремневый пистолет "Bailes" с аккуратной гравировкой на белой расписной рукояти – "Дорогому отцу".

– Красота – прошептал он и взял пистолет в руки. Фор видел подобный пистолет и раньше; он даже стрелял по стеклянным бутылкам с ребятами пару лет назад, но этот пистолет произвел на него особое впечатление. "Думаю, за него могут много дать", – подумал он, прицеливаясь в окно. "Хороший пистолет, дорогой. Думаю, даже на пару золотых потянет".

Пистолет был изготовлен из металла с пластмассовыми накладками под "слоновую кость", хотя, возможно, это была именно слоновая кость. Фор неуклюже держал пистолет, пытаясь внимательно его рассмотреть. Он весил около 2 фунтов и плохо помещался в маленькой руке парня.

– Почему они оставили оружие здесь? – Фор осмотрел комнату глазами. – Может, они забыли его? Он положил пистолет на стол и задумался. – Кажется, в этом доме нет ни денег, ни еды. Что же мне остается? – Немного подумав, он снова взял пистолет в руки. – Я бы мог продать его старому Карлу и выручить немало денег.

Старый Карл, так звали местного скупщика. Карл скупал краденное и никогда не спрашивал ничего лишнего. Ему было всё равно, откуда ты принёс ему "товар", главное, чтобы ты не привел за собой хвост. Фор побаивался этого чудаковатого мужчину и лишний раз старался не воровать ничего ценного. Но в этот раз выбора у него точно не было: дома его ждали три голодных рта, и прийти ни с чем он просто не мог.

– Ты кто такой?! – женский крик привел Фора в ужас. Кто-то стоял у него за спиной. Он резко обернулся и увидел перед собой женщину, это была служанка.

Это точно была служанка, ее звали Мари. Фор часто встречал ее на рынке, он считал ее милой и всегда любезно помогал ей доносить покупки до дома. Мари не была против помощи Фора и каждый раз давала ему в награду немного хлеба или овощей. Мари жила в этом доме с самого своего рождения, и все горожане знали ее и любили за ее доброту и преданность семье Агнесов. Раньше, много лет назад, когда Фор еще даже не родился, здесь работала ее мать. Она тоже была служанкой, но в возрасте сорока лет умерла от болезни сердца, и ее место заняла совсем юная Мари.

Фор не зря вспомнил все эти подробности, сейчас его жизнь была в руках этой хрупкой леди. Страх сковал его тело, только лишь волосы на затылке встали дыбом от ужаса: «Неужели меня поймают? А как же мои сёстры?» Бежать было некуда: второй этаж, снизу нет даже кустов, только каменная тропинка. К тому же она видела его лицо, теперь его точно арестуют и посадят, а возможно, и лишат его пальцев. Фор слышал, что за кражу могут отрезать пальцы или даже полностью руки. Но это, конечно же, не было правдой, это просто была страшная байка среди местных мальчишек.

– Помогите! – крикнула Мари и преградила выход своим телом. – Мелкий воришка, немедленно положи это на место! Я ведь доверяла тебе, Фор, как же тебе не стыдно!

Секунды показались вечностью. В какой-то момент Фор отчетливо почувствовал пистолет в своей руке: «Нет, нет, Фор, ты не убийца». Он медленно навел пистолет на женщину: «Выстрелю в воздух, и она убежит, а что, если он не заряжен?» Понадеявшись на чудо, он поднял пистолет и медленно нажал на курок.

Оглушительный выстрел прозвучал в воздухе, и Фор оглох на целую вечность. Ему показалось, что внутри него что-то разорвалось. Он схватился за уши и грохнулся на землю, выронив пистолет. Спустя пару минут он медленно открыл глаза. В ушах звенело, а перед глазами все плыло.

– Кажется, это было громко. – Шатаясь, Фор поднялся на ноги и наконец полностью открыл глаза. К его огромному ужасу, девушка никуда не убежала. Она лежала на полу. Ее красивое синее платье с белым фартуком стало багровым в области живота.

– Господи, господи, что я наделал? – Бросившись на пол, он прижал ее живот своими маленькими руками, пытаясь остановить кровь, но кровь не останавливалась и продолжала окрашивать платье в темный бордовый цвет. – Эй, слышишь, не умирай! – Он взял ее за руку. – Пожалуйста, не умирай, я не хотел убивать тебя! – Он вытер слезы с лица и размазал кровь с рук по своим щекам.

Фор вдруг заметил нечто ужасное, точнее, он почувствовал это своими руками: девушка была беременна. Ее небольшой, но упругий живот, который Фор так старательно пытался прижать руками, точно отличался от обычного женского живота. Фор знал это.

Девушка что-то хрипела неразборчиво, ее руки бесцельно двигались из стороны в сторону, а ноги вздрагивали, будто бы их сводило судорогой. Она вдруг заглянула прямо в испуганные глаза Фора и схватила его за руку. Фор вскрикнул и выдернул свою руку. В эту же секунду девушка закрыла глаза, и ее руки больше не двигались.

Фора начало тошнить. Он встал на ноги и, тяжело дыша, попятился назад: «Нужно позвать на помощь». Он побежал к выходу: «Они ведь поймут, что это был я, и тогда…» Он замер на месте, но, услышав суету в другой части дома, выбежал в сад. Около ворот уже толпились люди: «Они услышали выстрел», – подумал Фор и нырнул в огромные кусты с ярко-фиолетовыми цветами, похожими на пушистые шарики. Он прижался к земле. Большие листья плотно прижимались друг к другу, скрывая Фора от всего мира.

Он замер. В ушах звенело, и перед глазами до сих пор все плыло: «Господи, сохрани жизнь этой леди, боже, убереги меня, пожалуйста, спаси меня». Фор молился, он шептал молитву и дрожал всем своим телом. Мимо него пронесся садовник, он вбежал в дом, а потом послышался громкий, пронзительный крик. Вся жизнь покинула его тело в этот момент. Этот крик он запомнит навсегда, крик, полный боли и отчаяния. Обычно так кричат те, кто потерял все, что им было так дорого.

Фор пролежал под кустом рододендрона (так назывались те самые цветы, которые так любезно укрыли Фора) до самой поздней ночи. Фор не слышал, как приехал патруль и детектив, он лишь видел, как они носились из стороны в сторону и разгоняли столпившихся зевак у ворот. Все это продолжалось будто бы бесконечно, но Фора никто так и не нашел, они даже и не искали его.

Начался мелкий, холодный дождь, и толпа быстро разошлась по домам. Трясясь от страха, Фор вылез из своего убежища. Его сразу же вырвало прямо на его же ботинки. Он поежился и вытер обувь и руки о мокрую траву и чуть было не потерял сознание, но ему вдруг показалось, что из окна дома за ним кто-то наблюдал. Он присмотрелся и замер. Шторка в окне дернулась, и Фор услышал шаги, приближающиеся к выходу. Он сорвался с места и со всех ног бросился бежать прочь.

– Я видел тебя! – пронесся мужской голос сзади. – Я запомнил твое лицо, ублюдок! – Это был садовник. Это он кричал вслед Фору.

– Господи, пожалуйста, освободи меня от этого греха! – Фор запнулся об собственные ноги и с размаху упал в большую лужу. Мокрый и грязный, он поднялся на ноги и с опаской, словно запуганный пес, оглянулся. За ним никто не гнался. На улице было совершенно пусто.

– Пусто, – прошептал он и посмотрел себе под ноги. В мутной воде лужи он увидел свое лицо, испуганное и заляпанное кровью. Он набрал немного воды в руки и умылся от крови. – Мне нужно идти домой.

В окне его небольшой деревянной хижины печально горела свеча. Кажется, внутри еще не спали. Фор со скрипом приоткрыл дверь и медленно, на цыпочках, словно маленькая мышка, вошел внутрь. Мать полубоком сидела на стуле и кормила младшую сестру своей большой грязной грудью. Сестра сопела и давилась молоком, но мать настойчиво пихала ей грудь в рот. Он молча сел в дальний угол, куда свет свечи почти не доставал. Прижав лицо к коленям, он замер.

– Где ты был так долго? Ты принес деньги? – Мать заметила его.