Пока открывали ворота, пока загоняли машину – хорошо двор был свободен, для своей машины здесь имелся гараж – на шум вышел отец Марины. Дочка явно пошла в него – это был мужчина круглолицый, уютно пухлый, похожий на румяный пончик, разве что ростом несколько выше среднего и уже лысеть начал.

– О! Здравствуй и с приездом, – обрадовался он, – вот уж не думал, ожидал, ты раньше Нового года не сумеешь, – тут до сознания дошло, что дочь вылезла с водительского места «шкоды». – Ага, а начальство в курсе, как ты служебной машиной пользуешься? Надолго к нам сумела? А то Ромка на практику уехал, дня через два или три будет, не раньше. И с подругой познакомь для начала.

– Да нет, начальство-то как раз в курсе и само приказало ехать, – вздохнула Марина. – Знакомьтесь. Мой папа, Григорий Филиппович. А это Софья Медянская, как раз про неё я и говорила, к ней начальство меня и приставляло. Тут нам сказали всё бросать и сюда рвать когти. Дмитрий Анатольевич тоже за Софью просил, заодно сказал передать: сам пока звонить не может, но просит помочь, потому что всплыло какое-то дело от девяносто восьмого. Не знаю что и как, но он сказал – ты поймёшь.

– Вот значит как, – мужчина переменился на глазах. Вроде тот же, уже немолод, полнеть начал, только в этот момент он Софье напомнил волка. Старого и немного ленивого, но укусить способен не хуже молодого. – Не на улице разговор. Пошли-ка в дом, там и поговорим.

Дома Марина скинула ботиночки и сразу почему-то направилась на второй этаж:

– Так, вы давайте на кухню, я пока сообщу, что мы доехали. С телефона звонить неразумно, думаю, но твой папа как чувствовал – сразу мне тогда на всякий случай сделал корпоративный аккаунт почты. А потом здесь новую симку купим.

На кухне Григорий Филиппович сразу поставил чайник и полез за заваркой, рассудив, что с дороги и с мороза горячий чай будет нелишним. Софья же на миг ощутила приступ ностальгии, кухня напомнила ей дом доктора Дагреда. Точно так же было видно, что хотя порядок наводили, но «по-мужски», там Нандила тоже каждый раз ворчала, пока Софья не взяла всё в свои руки. К слову, как и у доктора Дагреда любимое место можно было определить по наибольшему числу плохо собранных крошек и плохо оттёртых капель в одном из концов стола, так и здесь. Явно хозяин дома регулярно сидел в одном и том же углу и смотрел телевизор, висевший на стене напротив – сейчас он тоже работал, просто звук был выключен. Потому и здесь Софья, привычно не спрашивая, взяла тряпку, намочила и принялась наводить порядок на обеденном столе, пока хозяин колдует над чайником. За этими занятиями их и застала Марина:

– Я смотрю, кто-то без меня скоро совсем грязью зарастёт. Ромка приедет – втык дам.

– Ну, вообще-то, мы убираемся, – парировал её отец. – Не позорь нас перед гостьей.

– Ага, то-то она первым делом на кухне за тряпку схватилась, – ответила Марина, присоединяясь в помощь Софье.

При этом Софье на мгновение показалось, что подруга как-то странно на неё в первый момент смотрела. Но сразу же она себя убедила, что у неё от всего происходящего уже глюки пошли, и не стоит ерунду выдумывать на пустом месте. Когда все расселись за столом, Григорий Филиппович скомандовал:

– А теперь рассказывайте. Чего у вас случилось. Кто эта милая девушка, я уже сообразил. Теперь жду подробностей.

– Началось всё… – заговорила Марина. – Знаешь, тут пока из Татарска ехали, я за рулём ещё попутно размышляла. Знаешь, мне кажется, что началось даже не с завещания, а со смерти твоей мамы. Или когда твоя бабушка, – она повернулась к Софье, – попробовала на тебя наложить лапу. Но там твой папа вовремя сообразил, что она вовсе не помочь и по доброте душевной тебя к себе после похорон хотела забрать… другое ей надо. Тогда бабушка тебя удержать не смогла, зато попыталась отыграться уже на оглашении завещания.

Дальше в разговор включилась Софья, рассказывали девушки по очереди, пусть и выходило несколько сумбурно, иногда перескакивали, иногда наоборот про одно и то же говорили каждая со своей стороны. Хотя пересказывали и усечённую версию, всё равно вышло долго. Пришлось объяснять и что произошло на оглашении завещания, и куда Софья провалилась потом. Несмотря на долгие споры в гостинице, в рассказ всё-таки включили и разговор на кладбище, пусть в сильно урезанном варианте. Например, про попытку самоубийства умолчали – а повторили «официальную» версию, что дочь в сильно растрёпанных чувствах очень захотела поехать на могилу к матери, причём её переклинило и приспичило сделать это ночью. Про джиннов или искажение реальности тоже не упомянули ни слова, разве что про существование ведунов, а рыжую джинну упомянули как представительницу ведунов-колдунов, которая якобы, согласно их кодексу и какому-то там аналогу полиции, обязана была потенциальную жертву предупредить. Результат экспертизы на отцовство тоже списали на порчу от чёрного ведьмака. Когда история была закончена, а чайник опустел, Григорий Филиппович в сильной задумчивости почесал кончик носа и сказал:

– Да уж, приди кто другой с такой историей – сказал бы, книжек начитался и нанюхался чего. Не зря Дима намекнул на девяносто восьмой. Был тогда такой крупный делец местного разлива, Комолов. Дима был в числе тех, кто расследовал его убийство, мне потом эту историю пересказывал, уже когда вместе служили, как пример, что мистика запросто существует. Там история покушения была такая, что без мистики точно не обошлось. Несмотря на своё везение, Комолов страховался и к своей безопасности очень серьёзно относился, а тут несколько попыток почти подряд, и каждый раз киллеры через охрану как нож сквозь масло прошли, в итоге очередной его и достал. Судя по вашему рассказу, опять замешаны эти ведуны, и договориться с ними у твоего отца, Софья, пока не получилось. Но могу предположить, что у них как-то ограничены возможности с расстоянием. Я от Димы про Андрея Викторовича слышал. Просто так наобум твой отец ничего не делает, и я так понимаю, с этими ведунами тоже давно работает. Если он уверен, что переезд лучше группы профессиональных телохранителей, пока примем эту версию. Хотя начёт твоей безопасности надо подумать…

– Вот как раз насчёт безопасности проблем не будет, – вздохнула Софья, вспомнив, как сегодня прямо с утра подруга из неё «вытаскивала девочку». – Марина говорит, что у нас в другом проблема.

– Стоп. С чего ты так уверена? Нет, я понял, что ты у нас теперь взрослая, год сама прожила и так далее. Продолжить насчёт лишней самоуверенности – или сама поняла?

– Софья, покажи ему, – поморщилась Марина.

– Ты думаешь?

– Да, иначе мы ничего не докажем. Что ты с ножом можешь.

– Тогда на улице.

Когда они вышли, Софья в режиме киборга мгновенно радаром и тактическим процессором оценила расположение строений и прочность конструкций. Дальше на глазах у изумлённого Григория Филипповича побежала к сараю, на высоте примерно метра оттолкнулась от стены и, используя сарай как опору для толчка, допрыгнула до второго этажа дома. Там ухватилась за выступ кирпича одной рукой, второй достала нож. Из стены выступал прут арматуры, видимо, не очень аккуратно положили при строительстве. Пара ударов – и на землю полетели кусочки железного прута. Дальше Софья опять как в кино оттолкнулась уже от дома, сделала сальто в воздухе и приземлилась рядом с Мариной. В бою такую глупость она делать не стала бы – во время этой акробатики не очень хорошо можешь контролировать своё положение и рискуешь оказаться беззащитен – зато сейчас вышло эффектно. Дальше пискнула сигнализация машины в гараже: три раза подряд она встала на блокировку, потом отключилась.

– Ни… себе… – оторопело смог произнести Григорий Филиппович. – А с машиной как?

– Пульт от сигнализации у вас в куртке на вешалке лежит, но я просто код взломала. Он там несложный. И это так, только часть возможностей, когда я превращаюсь в боевого киборга. Тут не одни возможности тела, мне говорили, что в процессоре заложен опыт профессионального военного.