— Очевидно, шипы не отпугнули тебя…

— Долгое время отпугивали, — Август проводит большим пальцем по моей нижней губе, и у меня внутри все переворачивается. Я жду, когда он меня поцелует. Он не двигается. Как будто он хочет насладиться этим моментом, чтобы он длился вечно, потому что это никогда не повторится.

— Тебя когда-нибудь называли иначе, чем Август?

Он сжимает губы в жесткую линию.

— Моя мама назвала меня ЭйДжей, когда я был маленьким, сокращенно Август Джон. После ее смерти мой отец решил, что это слишком мило или что-то в этом роде. Заставил меня зваться Августом. Это было имя его прадеда, и он решил, что мы должны почтить его память должным образом.

Я не могу представить его в роли ЭйДжея. Это слишком мило. Слишком расслабленно. Оно недостаточно интенсивное для такого мужчины, как он.

— Мне нравится Август. Он другой. И тебе идет, — я улыбаюсь, изучая его угловатые черты в темноте его комнаты. Лунный свет, падающий из открытого окна, ложится дорожкой на пол у кровати. — К тому же, август — самый жаркий месяц в году. И я встретила тебя в самую жаркую ночь на Мередит Хиллз. Кроме того, ты и сам довольно горяч. Все сошлось.

Я флиртую — или пытаюсь, во всяком случае. Я не знаю. У меня это ужасно получается, и я, скорее всего, выставляю себя дурой, но мне все равно. Мне комфортно, и это помогает мне не зацикливаться на более грустных вещах.

Его губы приподнимаются в улыбке.

— Ты думаешь, я горяч? Я думал, что не в твоем вкусе.

— Нет. Но это не значит, что ты не можешь меня привлекать.

Он скользит руками к моей талии.

— Значит, я тебя привлекаю.

— Почти уверена, что ты привлекаешь все женское население Мередит Хиллз…

Август проводит пальцем по моей щеке, затем по шее, и без предупреждения наклоняется, чтобы поцеловать мой пульс. Он нежно посасывает кожу и прикусывает ее зубами. У меня закатываются глаза, и я запускаю пальцы в его волосы, когда он двигается к месту у меня за ухом.

Август стонет, пробуя мою кожу на вкус, выводя языком маленькие круги на нежных местах.

Завтра я буду вся в следах…

— Твое сердце бьется со скоростью сто миль в час, — говорит он. — Тебе страшно?

— Нет, — я вдыхаю его аромат, пряности и запах кожи опьяняют мои чувства. — Я взволнована.

Приблизив свой рот к моему, он сминает мои губы в поцелуе.

— Хорошо.

Его пальцы скользят по краю моей футболки, и он касается моего плоского живота, дразня, прежде чем стянуть ее через голову. Затем переходит к атласным бретелькам моего кружевного бюстгальтера, спуская их вниз по моим плечам и оставляя на их месте дорожку поцелуев.

Расстегнув лифчик одним движением, Август швыряет его в темную пустоту позади себя. Легкий холодок охватывает мою обнаженную плоть вместе с мурашками.

— Боже, какая же ты чертовски красивая. — Его слова обжигают мою плоть, когда он скользит ладонями по моим бокам и обхватывает мои бедра.

Одним плавным движением Август перекатывает меня на спину и нависает надо мной. Скользя ладонями по моей груди, он ласкает мои соски, посасывая их, пока они не становятся болезненно острыми, а затем спускается вниз по животу и останавливается на верхней части моих джинсовых шорт. Один рывок — и пуговица расстегивается. Один рывок — и молния опущена. Август спускает шорты вниз по моим бедрам, оставляя трусики на месте.

Раздвинув мои бедра, Август опускается между ними, посасывая мой клитор через трусики. Мое лоно пульсирует, бьется. Я хочу его. После минуты дразнящей пытки он отодвигает трусики и проводит кончиком языка по промежности, а затем возвращается к моему клитору.

Все покалывает.

Я еще не хочу кончать.

Я сжимаю свою середину, борясь с волной, которую так сильно хочет поднять мое тело.

Август вводит в меня палец, другой, изгибая их настолько, что я теряю контроль. Я, черт возьми, теряю его. Я больше не могу бороться с этим. Я прижимаюсь к нему, пока он сосет и вводит пальцы в идеальном ритме, и через несколько секунд моя киска сжимается изнутри, как при глубоком оргазме, о котором я даже не подозревала.

Святое дерьмо.

— А это, Розочка, была твоя точка G… — гордая ухмылка оттеняет его полные влажные губы. Но, если честно, он это заслужил.

Он поднимается, оставляя меня перевести дух. Звон пряжки его ремня наполняет темную комнату. Это была закуска. Предварительный просмотр того, что будет дальше. Мы только начинаем.

Мой клитор болит, все еще желая получить свою порцию внимания.

Собравшись с силами, сажусь, когда он подходит к кровати в одних трусах, и провожу пальцами по его рельефному прессу, останавливаясь, чтобы полюбоваться V-образным изгибом, указывающим на его растущую выпуклость. Потянув ткань вниз, освобождаю член и беру его в руку. Он заполняет мою ладонь, и я глажу его по длине медленными, нежными движениями, пока не подношу рот к кончику. Пробуя на вкус соленую капельку предэякулята, провожу языком по головке. Август стонет, сжимая в руке мои волосы, пока я заглатываю его дюйм за дюймом.

Чем тверже он становится, тем сильнее пульсирует моя киска в ответ.

Выскользнув из моего рта, Август идет к своей тумбочке и возвращается с блестящим золотым пакетиком, который бросает на матрас рядом со мной. Стоя на коленях, он раздвигает мои бедра, прежде чем сорвать с меня трусики.

Я задыхаюсь.

— Прости, Розочка, — говорит он с ухмылкой, снова просовывая язык в мои влажные складочки. Мой клитор набухает, возвращаясь к жизни, и я закидываю бедра ему на плечи, пока его лицо не оказывается погребенным между моих ног.

Август пожирает меня, не останавливаясь, не поднимаясь, чтобы перевести дух. Яростно и целенаправленно он пьет мое возбуждение, пока мое тело не вздрагивает от угрозы новой эйфории.

— Не сопротивляйся, Розочка, — шепчет он, прижимаясь к моему телу. — Отпусти…

Опустившись на матрас, делаю глубокий вдох и отпускаю напряжение в своем теле, пока не становлюсь теплой и податливой, растворяясь в сладкой капитуляции.

Облизывая, посасывая и причмокивая, Август доводит меня до очередной кульминации, настолько сильной, что ее следовало бы назвать наркотической. Расплавленные волны удовольствия прокатываются по моему телу. Август не останавливается. Он продолжает, пока не выжимает из меня все до последней унции сдерживаемого оргазма.

Когда он заканчивает, мой клитор набухает и приятно болит. Наши глаза загораются в темноте, и в них сверкает удовлетворение.

— Думаешь, ты сможешь продолжать? — дразнит он.

подползает ко мне, опершись на локоть, и изучает взглядом мое обнаженное тело. Проводя кончиком пальца по контуру груди, Август проводит невидимую линию по центру живота, через середину левого бедра, затем вдоль влажной щели и заканчивает у моего рта.

— Ты когда-нибудь пробовала себя на вкус? — спрашивает он.

— Никогда…

В тот момент когда я думаю, что он собирается просунуть палец между моих губ, он подносит их к своим и пробует мое возбуждение.

— Ты чертовски сладкая. Если ты хочешь знать.

Прежде чем я успеваю ответить, его рот сливается с моим, и внезапно я оказываюсь прижатой к нему, пробуя свою сладость. Это властное движение. Его язык находит мой, превращая наш поцелуй в расплавленную жидкость, которая стекает прямо по моему центру, как теплый мед.

Опустившись на колени, он раздвигает мои бедра шире, любуясь видом, а затем достает упаковку из фольги и разрывает ее между зубами.

Мое сердце останавливается. Я задерживаю дыхание. Зажмуриваю глаза.

— Посмотри на меня, Розочка, — говорит он себе под нос.

Когда открываю глаза, Август раскатывает резинку по своей покрытой венами эрекции. Наклонившись надо мной, убирает волосы с моего лица, впивается жестким поцелуем и изучает мое лицо в течение одного бесконечного мгновения.

— Это будет больно… но потом тебе будет приятно. Я обещаю. Так чертовски хорошо.

Прикусив пухлую губу, киваю.

Расположив свой член у моего входа, он вводит кончик. На мгновение это обжигает, но я дышу через секунду.