– Так вот… – чуть ближе наклонился, – что сказал мне про тебя батя: «Если вдруг женишься на этой оборванке, ты мне больше не сын. Понял?!». Ну это я так, вкратце. Не более того, – выпрямился. – Ебать, только не делай такой удивлённый вид. Я не собираюсь до утра байки для потехи травить. Я сейчас ставлю вопрос ребром. Если… ты всё ещё хочешь остаться у кормушки, то пора бы уже… лояльность проявлять. Я знаю, как исправить недочёты. Да, как такового доверия к тебе больше никогда не будет, но за то ты ещё некоторое время похлебаешь с нашего стола… Чем плохо? Для твоего положения думаю самое оно. Липку напоследок немного ободрать. Уйдёшь так сказать, красиво. Тебе всего-то надо попуститься гордостью которой и так нет… Давай, – размял шею, – давай мы всё сделаем по-хорошему? Обоюдно. По согласию. Будто бы по любви. Без насилия. Всё как ты любишь. Хоть в каком-то веке притворюсь уже… я.
– (Хмуро) …Ты жестокий.
– А то я и без тебя не знаю… Галактику блин открыла… Кароч, – вздохнул, – либо ты соглашаешься, либо ты тупо отрабатываешь вложенное в тебя бабло. Похуй как. Иди хоть… пиздой в подворотне торгуй. Мне лично насрать. Либо я твой царь и бог, либо пиздуй на улицу бомжевать… До тебя вообще доходит, в каком ты сейчас… охуительно бедственном положении? Смотри на меня, – взялся пальцами за подбородок. – А ну блять смотри, – легонько хлопнул второй рукой по щеке. – Сколько раз мне нужно повторить, чтобы до тебя наконец дошло? Перестань кота тянуть за яйца. Говори либо «Да», либо нахуй вали. Хватит бесить меня. Моё терпение не безгранично… Я могу и въебать… Мне что надо, раз…
Неожиданный пинок в пах практически удался. Как только Гиль отвлёкся на очередное философствование, колено почти проткнуло его главную червоточину. Если бы не сноровка и некоторое, спортивное мастерство, ему бы не удалось так вовремя отставить в сторону зад. Удар вскользь прошёлся по причиндалу, попав по прямой мышце живота. Голос рассвирепел:
– (Грозно) Ты что, – мельком осмотрелся, – совсем охуела мразь?!! – впился в плечи со всей силы. – Страх потеряла сука!? А?!!… Ну всё блять, – затащил в свои объятия, – больше никакой тебе нахуй любви. Буду ебать тебя по звонку колокольчика и только посмей не прийти! Дзинь-дзинь… шлюха. Дзинь-дзинь…
Слёзы слившись в солёный ручеёк, быстро стекали по шеи, местами капая не одежду, как перед началом дождя. Исковерканная улыбка тесно переплеталась с алчными глазами, жаждущих только мести. На исхудалые попытки вырваться, жвалы всё сильнее сдавливали чужую плоть. Раз за разом становилось тяжелее дышать. Жертва утопала в визге щенячьих соплей.
– (Возбуждённо) Ну и хули ты теперь молчишь, а?! – харкнул себе под ноги. – Говори блять! Говори!! – встряхнул пассию.
– (Хладнокровно) Ты… – пристально всмотрелась в глаза, – урод. Лучше бы ты никогда не родился!! Лучше бы ты в утробе своей мамаши… сдох!!!
– (Довольно) О, да-а-а-а, – неожиданно от себя отпихнул. – Мы к этому обязательно ещё вернемся, а пока…
В отличии от девичьего шлепка мужской имел гораздо иной посыл. Не сколько лицо разгорячить, а приструнить. С одного маху обесточить. Ему с этой задачей крайне повезло. Лоя настолько была унижена и оскоблена, что попросту не заметила пощёчины. Мозг буквально данную выходку как угрозу не оценил. Как итог – искры посыпались из глаз, а затем полный мрак. Эффект был успешен. Парень ели сдерживал себя в руках в попытке не затанцевать над околевшем трупом. С виду ничего такого, но в душе – всё сгнило. Истощённое тело валялось на таком же мёртвом грунте. Силы покинули её. Наглец набросился с верху.
– Фух-х-х… – поудобнее уселся. – Ну наконец. Теперь моя настала очередь ебать тебе мозги, – плотнее прижал сломленную к земле. – Бля, – вздохнул, – в который раз сука убеждаюсь, что все вы бабы одинаковые. За все блага мира готовы терпеть хуйню… Мда-а, – печально вздохнул, – ничем ты не отличаешься от других. Такая же беспонтовая вещь. (Улыбчиво) Моя ручная сучка… – двумя пальцами сжал щеки. – Глаза открой. (Грозно) Я сказал, глаза открой! – шлёпнул по щеке. – Вот, – снова улыбнулся, – другое дело. А теперь, внимательно слушай меня… Раз ты перешла в группу сливных унитазов, то и отношение к тебе другое. Теперь ты будешь прибегать каждый раз на звуки моего колокольчика… Как по команде будешь глотать мою кончу. Дзинь-дзинь, тварь… Дзинь-дзинь… Снимай портки пора ебаться.
Едва зрачки зацепились за оголённый пупок как в лицо шлёпнулся смачный харчок. Гиль нехотя зажмурился после чего совершенно спокойно произнёс:
– (Медленно) Не благодарная ты шлюха… – локтем наспех вытер лицо. – Ладно, сам всё сниму. Поверь, для твоего же блага лучше залететь от меня, чем от… Хотя и от бомжа я могу устроить. Вот будет потеха… (Строго) Если будешь и дальше рыпаться – выкину тебя возле притона спидозных наркоманов. Азбука гепатита – это меньшее на что ты можешь претендовать. Ладно, харэ трепаться. Будем тебя… – бегло осмотрелся, – раздевать…
– (Слезливо) Нет… Отпусти меня… (Панически) НЕ ХОЧУ!!! НЕ БУДУ!!!
– (Спокойно) Да, да, – помотал головой, – громче ори… (Надменно) Я великий нехочуха!.. Лучше смирно лежи, – сильнее сцепил руки, – пока хуже не стало… Очень… сексуальный на тебе корсет, – вцепился в область бюста. – Жалко будет его… на шматочки разорвать.
Аккуратненькие, крохотные шнурочки оторвались моментально, как только пальцы удобно за них взялись. Ткань со скрежетом всё отдала. Шматок мусора уже через секунду валялся где-то позади. Рука мгновенно вернулась обратно. Следующими незамедлительно слетели золотистые пуговички с цепочками, поперёк еле видимых застёжек. Их было не так много. Всего три. Тут он тоже не поленился. Начал срывать. Выкидывать одну за одной. Хоть и дешёвое, покрытое позолотой плетение, оно с лихвой выдержало натиск, однако некоторые пуговицы всё же подвели. Корсет местами смотрелся как простреленный дробью. Где-то дырочки поменьше. Где-то почти с палец. Гиль вырывал сплочённые куски выворачивая на изнанку пошив. Нитки, шнуровка, подложка, ремешки и даже бюск. В плане добраться до оголённого тела, есть способы и побыстрее. Гораздо проще изначально спустить вниз чашечки бюста и раскрыть грудь. Он же в свою очередь наоборот, так увлёкся изничтожением, что абсолютно полностью об этом забыл. Последним атрибутом корсета оставался бордовый бант на шее не считая юбки-пачки. Претензий к последнему пока нет. Как только похоть окончательно возьмёт своё, очередь дойдёт и до неё.
На душераздирающие вопли отзывалось разве что невзрачное шептание ветра. Не более того. Сквозь слёзы и еле дыша, Лоя чувствовала на себе с какой ненавистью рвётся крой. Невиданное наслаждение и злоба. Уничтожаются самые последние остатки доброй памяти. Ни намёка на сострадание. Вместо знакомого лица – изуродованная гримаса злодея. Всё плавно двигалось к печальному концу.
– (Плача) Остановись, умоляю… Не надо!!!
– (Кривляясь) Не надо, не надо. (Злостно) Надо. Ещё как надо. Да ты хоть… – запнулся. – Ты вообще ни черта не понимаешь. Ты хоть раз… задумывалась своим милипиздрическим мозгом, из-за чего с тобой люди… вообще общаются? – встряхнул за воротник. – Только благодаря мне. Ссылаются на то, что ты – моя. Без меня – ты вообще никто. Слышишь сука, – смахнул с головы шапку, – никто. Тебя никто, никогда не заметит… без меня… Я твой царь… и бог. Без меня – ты дешёвая рвань в обносках. Понимаешь? Это всего лишь (спокойно) небольшая плата за популярность. Особенно в последние годы. Лучше прими всё как есть… – запустил руку под юбку. – Не сопротивляйся. Хуже будет. Просто наслаждайся моментом… Ну так что скажешь? – задрал глаза вверх. – Согласна?
На вопрос не прозвучало ответа. Лицо спокойно отвернулось в сторону с полным безразличием. Подобный акт ни на шутку взбесил. Гробовое молчание очень сильно задело собственное самолюбие. Небывалая маниакальность и агрессия только закрепились. Внимание быстро перескочило с юбки на изящный плащ, который Лоя так безумно любила. За считанные секунды с него посыпались лоскутки. Это оказалось гораздо проще чем кажется на первый взгляд. Насилие не ограничилось порванной одеждой.
