– Послушай, сюда, – наклонился, – наглец. Ты мне весь день мозги ебал, так что, по-моему, будет честно, если и ты под конец дня пострадаешь. Ты должен мне. Я вообще мог никуда тебя не пускать. Запаковать в баул и отправить почтой, так что, будь добр помолчи и выслушай меня. Когда мне надоест, сам заткнусь.
– Ладно, понял, – улёгся поудобнее. – Говори…
– (Улыбчиво) Бля-я-я… ну точь-в-точь как я молодой на приёме у врача, – покачал головой. – Что ни слово, то пытка. Корчусь прямо как ты. М-да…
Бург почесал шею и подбородок. Немного покривился и снова начал:
– У меня давно глядя на всё, складывается дурное впечатление. Всё кругом сук фальшивое. Сиськи, губы, ресницы. Жопа, волосы и брови. Щёки и нос. Вот прямо всё. Еда, люди, но за еду – обиднее всего… Ты пробовал вкус мороженого?
– Пробовал.
– А я говорю, не пробовал. То, что ты якобы совал себе в рот, в лучшем случае качественная химия. В худшем дешёвый суррогат слепленный на коленке. Вкус банально не тот. Вот были люди, – приятно вздохнул. – Пломбир придумали в вафельном стаканчике. Эскимо на палочке. М-м, объеденье. Вкуснее и, главное, доступнее лакомства в детстве – ну просто не найти. Шоколадные конфеты я во сне только видал. Конечно, можно и поспорить, но слаще и вкуснее мороженого, разве что свежая корочка чёрного хлеба на голодный желудок. Здесь вообще подойдёт что угодно. Хоть чёрствый батон, размоченный с сахаром в воде. Брикет клубничного киселя, а тот же плавленый сырок – считаю универсальным. В каких только блюдах он не побывал. М-м-м… Я бы картошку на углях сюда добавил, но это совсем уже для тебя будет далеко, зато хлеб к твоему сведенью, особо не изменился. Именно поэтому больше всего и люблю его… Так вот, к чему я веду… Жрачка, она как люди. Либо гавно полнейшее, либо не нарадуешься. Короче, буду говорить как есть, иначе опять нихера не поймёшь. Нужно просто… любить. Не распыляться на бесконечных партнёров, а сконцентрироваться на одном. Можно, конечно, и без этого, но, – постучал по виску, – когда приходит осознание, жизнь по-иному играет красками. Появляется смысл и, главное, желание во благо кого… жить.
– (Нехотя) Подводка у вас… будь здоров. А сразу нельзя было так сказать?
– Нет, нельзя. Что-то у тебя мозгов к концу вечера прибавилось. Мелочи стал подмечать. Ебать событие, – улыбнулся. – Так глядишь и поумнеешь на завтра, хотя навряд ли. К утру всё забудешь. Тебе не привыкать.
– Может, уже поедем, а? Почему в дороге поговорить нельзя?
– Вообще-то, я тоже устал. Концентрация низкая. Сонливость. Могу со всей скорости так в стенку вляпаться, что нас никто не отдерёт. Ты этого хочешь, да?
– Нет, ни этого. Я просто хочу домой. Вот и всё.
– Ладно, сейчас поедем, но прежде объясни мне такую вещь, – облокотился на спинку сиденья. – (Задумался) Как… незнакомые друг другу люди, становятся без десяти минут любовниками? Бессмыслица какая-то. То ли я устарел, то ли так нравы кардинально изменились. Чувствую, что оба варианта…
– Не знаю, – вздохнул. – Без понятия.
– С одной из моих пассий, я встречался почти полтора года, прежде чем испытал человека настолько, что захотел с ним разделить постель и то, – поднял палец вверх, – нужно было спустя свадьбу, но тут падла встряла чёртова работа. Пришлось уезжать. То, что происходит сейчас – честно говоря разочаровывает… Променять перспективные ценности на единичный вечер. Хорошо, неединичный, но точно с ветреностью в голове.
Кай недовольно оценил его старания, подталкивающие в нужную из сторон. Бург наглядно увидел, к чему всё шло.
– Да не смотри на меня так. Никто тебя не гонит сразу под венец. Ты капец как ещё мал для этой херни просто… не делай поспешных решений. Не делай ни себе, ни другому больно. Вот и всё. Это последние, что хотелось сказать. Поехали уже, – включил зажигание, – а то я прямо чувствую, как ты глазами меня жрёшь.
– Нет уж, погоди, – приободрился. – Теперь уже мне стало интересно… Что там такого важного в этих людях, чтобы рисковать своей свободой. Говори.
– Домой, как я понял, – выключил фары, – ты явно не хочешь…
– Уже не хочу. Я и тут прекрасно заночую. Мне, если честно… – закинул ноги на стекло, – насрать… Залягу прямо здесь, как ты.
– Хорошо, – развернулся. – Давай тогда закончим мысль… В принципе, да, – облизнул губы. – В людях нет ничего такого, чтобы ограничивать себя и при этом страдать. Такие вложения редко когда окупаются… Если изначально херня сложилась, значит всё. Беда. С этим увы, как раз у меня и получилось… Как бы свою последнюю королеву ни хаял, но расстояние – критическая вещь. Я в одном конце света. Она в другом. Видимся от силы – 3–4 раза в год. Иногда понедельно. Иногда по месяцу, но всё равно, чёрт возьми мало. Естественно, у неё от разлуки, пилотка к чертям сгорит, да и я, чего греха таить… не побрезгаю старлеткой насладиться. Так и живём… Ко всему хорошему быстро привыкаешь, поэтому ограничения и губят. А если ты ещё любил и у тебя любимый человек умер – так это пиздец. Причём полный… Да, говно случается. Люди дохнут кругом, но сука, не рядом же с тобой… А получается, что рядом, и виноват при этом именно ты… (Неуверенно) Люди, конечно, меняются… но принцип всегда остаётся прежним. Тупо надо больше времени. Понять, сблизиться, узнать. Если тебе повезло пройти эти этапы и впоследствии не поехать кукухой – значит, получиться всё. В таком случае чаша весов не всегда будет наклоняться в чью-либо сторону. Не придётся одному потыкать другому. Нет. Каждый из вас в одинаково равных условиях будет не только любить, но и уважать. Чтить интересы другого. Любить, знаешь, можно и без кольца, но, по-моему – это оскорбление чувств… Кольца, они как… подтверждение высших намерений. Ты не представляешь, насколько мне бывает стыдно обманывать близких людей. Без конца давать ложные надежды… Кольцо – это в первую очередь гарант. Ответственный шаг в долгосрочные перспективы, так что… тебе решать, возиться с этим или нет.
– Погоди, – посмотрел на свою руку, – а я, что уже… был женат?
– Дурик, молодожёны носят обручальные, а не такие безделушки как у тебя. Обычно это золото, без камней и прочих наворотов. Тем более, их на безымянный палец одевают. Успокойся, никто тебя пока не закольцевал, хотя… претендентки уже есть. По крайней мере, одна.
– А это тогда откуда?
– Не знаю… Может кто-то… подарил?
– Ну да, подарил… Бабское… Точно, – стукнул по лбу. – Мира подарила…
– (Удивлённо) Мира? Подарила? Та самая… твоя врачиха?
– Ну да… Что-то не так?
– Ну-у-у… вкус у неё… тот ещё надо сказать. Бабкино небось всучила.
– М-да… – покрутил ладонь. – Блин-н-н… Как чувствовал, что… что-то не сходится. То-то на меня глазеют как… на идиота…
– Ой, – задрал голову, – смотрите какой законодатель моды нашёлся. Да всем – насрать на твоё кольцо. Люди в ахуе не от него, а от тебя… От той хуйни, что ты наглядно творишь. Не буду в сотый раз перебирать одни и те же слова, но постарайся вести себя… хотя бы спокойно. Мозг периодический включай. Думай, – ещё раз ударил по виску пальцем, – думай, что ты творишь.
– Ну вот, – цокнул, – опять. – Ну, давай, продолжай меня травить.
– Боже, как я ненавижу такие моменты… Ты ноешь сейчас хуже девчонки. Та же Лоя более по-мужски себя ведёт. Уверенно и с приподнятой головой. Хочу напомнить, она всё ещё девочка. Хрупкая и эмоциональная, но-о… (скептически) честно говоря, мне кажется, весьма смутной особой… подруга твоя. Так зарядить по носу… Что ты ей сделал?
– Помочь хотел… Как раз насчёт неё… Помнишь наш разговор? Утром?
– С чего бы мне его не помнить?
– Тут такие обстоятельства… Ну, в общем… он… всё ещё в силе?
– Так ты решил кого-то взять с собой? Её? Ну, конечно же, её… (Улыбчиво) Вынудила чертовка. Ладно, – завёл мотор. – Далеко не худший экземпляр на моей памяти. Возможно, (приглушённо) пригодиться ещё, – нажал на педаль.
Едва машина двинула вперёд, как мгновенно кто-то ударился о передний бампер и удрал. Бургунд не успел рассмотреть фигуру. На секунду мелькнувший, смазанный силуэт исчез.
