– (Удивлённо) Но я же…
– (Надменно) А подарки? Магазины? Даже долбанный ресторан… Думаешь от внимания публики, так легко деться? Эти сволочи, будут поносить меня везде. Хоть в сети, хоть на работе. То, что я проебала такой шанс… будут напоминать мне всю оставшуюся жизнь… Мне никогда с тобой не расплатится, понимаешь?! Никогда! Лучше бы ничего из этого не было сейчас… Из одного плена попадаешь в другой, но суть по факту не меняется. Я… (Сдержано) Я не могу просто взять и всё забыть. Это так не работает. Я не могу, как ты выкинуть всё из головы и жить одним днём. Твоя помощь… неоценима… Меня аж совесть грызёт, но отплатить взамен банально нечем, разве что, – задрала низ юбки, – только этим… Если я не рассчитаюсь, я не знаю, что сделаю с собой. Если ты выбрал меня, тогда почему? Почему ты отвергаешь мои чувства? Что не так? Объясни мне. (Жалобно) Прошу.
– Я, – тяжело вздохнул, – правда идиот. Рассеянный кретин. Не хочу видеть порой… ну просто очевидные вещи, но даже такой дурак, как я, иногда, но может сложить «2+2»… Надо полагать, это мать твоя надоумила тебя, да? Она мне так и сказала: «Занимайтесь чем угодно». Даже подмигнула в конце. Тупой валенок, как я и то понял. Намёки до меня… очень туго доходят… Почти всегда.
– (Строго) То, что сказала моя мама – сугубо наше, личное, семейное дело, так что – не смей трогать мою мать! Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о ней. Ни о каком… дерьме, что мы с ней пережили. Тебе, никогда этого не понять… У тебя всегда из задницы будет торчать золотая ложка. Лучше не трогай меня и вали нахрен… Я не намерена больше унижаться. Пиздуй к себе домой… и баиньки в кровать… Чего уставился? – оскалилась. – Съебал. Живо!
– (Настойчиво) Я никуда не уйду, – подполз чуточку ближе. – Я не оставлю тебя в таком состоянии… Хватит на сегодня ерунды.
– Ой, – скривилась, – какой же ты лицемерный гандон. Что, женские слёзки не нравятся? Такой же, конченный долбаёб как этот Бург… Вначале даёшь в тык, а потом лезешь исправлять свои же косяки… Иди-ка ты нахуй Кай, понятно? В жопу катись со своим спасением. Герой хренов. (Слезливо) Нихера ты в людях не разбираешься. Ага, – сморкнула, – ну-ну. Нашёл время устранять ошибки. Раньше надо было, а сейчас, уходи. (Грубо) Я сказала, выметайся, – поправила бретельки. – Уёбывай пока я добрая… Не веришь? – взяла подушку. – Щас узнаешь…
Лоя без излишней прелюдии, вмазала по голове. Это всё ещё была подушка, однако даже набитая пухом, имела вес. Кай особо не сопротивлялся лишь изредка рукой, прикрывая лицо. В основном тычок приходился по макушке, пытаясь всю всю дурь выбить из башки.
– (Медленно) Отвали от меня… Мразь!.. Не лезь ко мне!.. Убери руки! Хватит надо мной издеваться!!!
На каждый такой отпор хотелось дотронуться. За любое неловкое движение хлёстко получал по башке. Особа не собиралась в очередной раз прогибаться. Как никогда, в жизни хотелось хорошенько отдубасить. Возможно, тогда до него хотя бы что-то дойдёт. Лоя замахнулась и как следует треснула по роже.
– Отвали от меня! Не трогай меня… Урод!!
Сперва, шлепки ограничивались маханием подушки, однако, когда парочка сцепилась – в ход пошли пинки и тумаки. По ногам, голове и рукам. Больше хаотично, чем направлено. Иногда залетало по рёбрам. Реже по хребту. Парень всё чаще страдал, хотя намерения сбавлять и близко не собирался. Кай пытался предельно осторожно обнять.
– Отпусти, сволочь!! Отпусти!!!
Финальный удар пришёлся как надо. Не рассчитав силы, Лоя так треснула локтем в лицо, что сама вылетела кубарем с кровати. Задница ляпнулась об пол. Копчик особо не пострадал, но падать всё равно больно. Покорчилась. Постонала. Поматерилась. Постепенно встала на колени. Дотянулась и вмазала только уже по ноге.
– Получай, гад… Получай… Так, тебе и надо…
Последующий толчок в точности не расшевелил.
Я ужаснулась. Я и близко не заметила, насколько сильным оказался первый удар. Кай лежал окровавленный с разбитым носом. Самое страшное – он даже не шевелился. Хуже… ну просто не могло быть.
– (Испуганно) Божечки ты мой… – быстро вскочила на ноги. – Божечки-и… Кай, ты жив?! Жив?!! – импульсивно прыгнула на кровать. – Пожалуйста, только не умирай! Не умирай! Прошу, не надо! Не надо! (Жалобно) Очнись, – легонько встряхнула за плечи. – Ну, очнись! Прошу! Ну, пожалуйста. Ну, пожалуйста!
Если бы не мягкая кровать, голова однозначно слетела с шеи. Я так из него настойчиво вытрясывала душу, что в итоге заставила проснуться. Болезненно на свет приоткрылись глаза.
– А-а-а-а-а-арх-х-х-х… – тяжело простонал.
– (Радостно) Ты живой! Ты живой!! Ты жив!! ЖИВ!!!
– А-а-а-а-а…
– (Радостно) Ничего не говори! (Тихо) Ничего. Я-я-я всё исправлю. Только потерпи. Потерпи… (Взвинчено) Такс, с чего начать? С чего начать?
Нижняя часть лица была полностью измазана в крови… Боже-е, как же меня знобило… Стекало не только по шее и подбородку, но и запачкалась грудь, а также воротник. Кай чуть ли не захлёбывался, периодически то сглатывая, то сплёвывая наружу. Острота боли перебивалась непрерывным, тяжёлым дыханием. Бледность и пот только страху нагоняли. Круги под глазами казались ещё темнее. Очень ярко контрастировала кровь с блёклыми чертами. Я буквально… терялась в догадках, с чего именно начать.
– (Тяжело) Св-е-ет… – попытался рукой закрыть глаза. – Све-ет…
– Не трогай, пожалуйста, лицо. Я всё исправлю! Я мигом, мигом!!!
Первым, что я сделала – приглушила люстру. Выключила основную лампу, заменив настольной. Стало в значительной мере спокойнее, однако меня всё ещё трясло. Я не могла спокойно думать. Нужно было срочно что-то найти, благо чуть погодя отпустило. Всё необходимое лежало в тумбочке рядом с кроватью. Туда-то и понесло.
Что самое отвратительное, я никогда вовремя не убиралась, а складировала все вещи подряд. Вот моя безалаберность и сыграла. Куча ненужного хлама среди чёрт знает чего. Тетрадки, ручки. Упаковки из-под лекарств. Книжки, носочки. Кухонный передник, который потеряла и ещё бездна ненужного всего. Казалось бы, не найти ту же салфетку или тряпку при таком раскладе невозможно, однако у меня получилось. Даже блин… мамина бухляшка ворованной спиртяги оказалась пуста. Я её на чёрный день хранила… Добралась-таки сюда. Осушила… Нечем банально рану продезинфицировать. Распотрошив оба отсека, ринулась к полкам.
Найти хоть что-то стоящее оказалось под вопросом. В основном несколько красивых колбочек с духами и всякая прочая дрянь. Именно эти флакончики меня и натолкнули. Взяла первый попавшийся у зеркальца со стола. Там же на спинке стула подхватила утреннее полотенце. Уж лучше так, чем совсем ничего. Белёсое, безусловно, жалко, но не в этом случае. Сцапала нужный инвентарь и бездумно шлёпнулась на кровать. Хорошо, что пронесло. Не хватало ещё и угробить себя.
К этому времени излишки раны плотно просочились в рубашку. Остаточная кровь на лице смешалась со слюной и начала постепенно высыхать. Некоторые сгустки тем не менее пропитывали верх покрывала. С него, как… с ручейка текло, если эта аналогия уместна. Отлучилась, кажется, на чуть-чуть, но по ощущениям прошла вечность. Визуально стало только хуже, особенно когда человек застыл. Его стеклянный взгляд много чего нехорошего сулил.
– (Испуганно) Что же я наделала, божечки ты мой, – развернула полотенце. – Божечки… Потерпи ещё маленечко. Потерпи… – приложила осторожно к лицу. – Сейчас я всё сделаю… Только потерпи…
Глаза с периодичностью то открывались, то закрывались. Я… максимально аккуратно впитывала кровь, стараясь как можно меньше касаться кожи. Точечные движения. Никакого давления. Особенно в отношении носа.
Полотенце испачкалось крайне быстро, благо обильный поток перестал уже течь. Иногда из ноздри всё же срывалась крохотная кровинка. Сущая капелька по сравнению с тем, как изначально хлынуло. Острые боли ушли. Короткие судороги остались. Лишь изредка молча спадала слеза. Кай перестал практически стонать. Честно, не знаю, чтобы было со мной на его месте. Наверное, без конца кричала, брыкалась и ревела навзрыд. Боль наверняка была… ну просто невыносимая. Не потеря конечности, но всё же. От одного взгляда становится неловко и стыдно. Стыд в первую очередь указкой бил по башке.
