– Послушай сюда, – согнулся на одно колено, – мой мальчик. – Мне глубоко плевать, кого ты там защищаешь, но ты явно не тот, кто нужен… Ахереть, чуть ли не при всех плюнул в душу, а за такие дела, знаешь, и без рожи остаться можно. На будущее, вот что учти – бабские духи, пиздец, как выдают. Как навоняют, так в лифте не продохнуть. В следующий раз проси, чтобы кофтёнку дали впору, а то это, – потрогал бирку, – как-то несерьёзно… Фальшиво звучит.

Едва Бургунд потянулся к значку, паренёк тотчас же ожил. Ноги задрыгали, а руки в спешке прикрыли лицо. Голос заверещал:

– (Испуганно) Я не хотел! Правда, не хотел!! Не надо бить! Не надо…

– (Удивлённо) Ни хера себе… – легонько постучал по лбу, – какой кочан у тебя твёрдый. Вместо башки, кажись, чугунок. Обычно после моего удара лежишь в отключке, либо мямлишь себе под нос. Молодец, – хлопнул по плечу, – далеко пойдёшь. Я даже пощажу тебя. Так и быть, не стану особо мучить. Ты главное вот что, – наставил палец, – выслушай меня внимательно. Справишься?

Уборщик нервно помотал головой в знак согласия. Руки с лица не спали, но заметно ослабли в блоке. Бург продолжил:

– Раз уж вызвался помогать, то помогай до конца. Слушай сюда, – облизнул губы. – Передай своему ссыкливому псу или кто там у вас в начальстве… если данный инцидент вырвется за стены этого гадюшника, – пальцем обвёл вокруг, – то клянусь богом, я нахуй дотла сие место сожгу. Вообще похуй. Поебать. Хоть со всеми вами ублюдками. Поверь на слово, меня ещё и медалью наградят. Чистка очередной, выгребной ямы… Ну так, что, справишься? Точно всё передашь?

– (Испугано) Да… Д-д-да… Конечно…

– (Медленно) Повторюсь. Если хоть, – оскалился, – кто-нибудь спизданёт, что тут сегодня было – сожгу. Ну ты понял. Мне вообще насрать каким образом вы устраните утечку. Если она вырвется за пределы этого говна – вам пизда. Если нет, – пожал плечами, – значит, нет. Повезло. Жить будете. Если всё понял, тогда вставай и беги… Что, – набок положил голову, – не понял?

– (Испуганно) Понял. Всё понял.

– Вот и молодец. Ну, давай, – взмахнул, – беги…

Паренёк живёхонько поднялся и со всех ног удрал в присядку. Как можно быстрее и неуклюже. Дверь громко хлопнула. На одного человечка стало меньше.

Зрители всё так же с недоумением смотрели. Со спин большинства картина выглядела менее чётче. Им оставалось разве что улавливать динамику движений и тембр голоса. Циркуляция слов наращивала конфликт.

– (Улыбчиво) Ох, – поднялся, – мадам-м-м… А я про вас, как-то и забыл… Видимо, вы и есть та самая виновница торжества. Ничего-о. И с вами поговорим. Так сказать, – потёр ладони, – по душам.

От страха ноги окончательно свели. Расстояние сократилось до протянутой руки. Разговор обещал быть не менее напряжённым. Надменная улыбка делала только хуже. Скверное ощущение полной безысходности. Маска добродушного человека могла сорваться в любой момент.

– (Довольно) Ну что, – размял кисти, – теперь и с вами продолжим, м-м-м? Я искренне надеюсь, что вы открыты для разговора.

– (Плаксиво) Я всё расскажу… Умоляю… Только не бейте… Не надо…

– Я? Бить женщин? Я вас умоляю… Никогда в жизни. Ну-у… практически, если она сама того не заслуживает. А вы как думаете… Вы-ы-ы… заслуживаете?

– (Плаксиво) Нет! – закрыла лицо. – Я хочу жить! Жить!!

– Тише, милочка, тише. Не кричите так громко. Нас же все слышат. Раньше нужно было думать. Сейчас мы будем, – закатал рукава, – виновных карать…

Роза заревела.

– Тц, – недовольно цокнул, – опять… Я так, – скривился, – не люблю, когда девушка плачет. Самому становится больно. Грустно на душе. Бармен, – повернул голову, – налей-ка мне стакан… А, ну да… Его же нет… Думаю, ты будешь не против, если я бутылочку возьму. Как по мне, мы своим чеком, все ваши затраты за месяц покрыли. Уж один-то пузырь, я могу в подарок получить… или не могу?

Бедняжка не ответила, в слезах покачивая головой. Бург ещё раз спросил:

– Ну так, что? (Настойчиво) Могу?!

Роза положительно кивнула. На большее банально не хватало сил.

– (Радостно) Отлично, ­– рванул за барную стойку. – Устроим маленький… праздник. (Сосредоточенно) Задолбали эти, – взял с полки ёмкость, – сорванцы.

Помимо хвалёного пойла, Бург прихватил стаканчик. Полотенце он брать не стал, хотя всё же стоило его девушке предложить. Телохранитель быстро влился в рабочую процессию. Своего рода ритуал, который не стоило абы кому прерывать. Крышка мгновенно слетела с резьбы.

– Тебя как звать-то, – налил рюмку, – деточка?

– (Хлюпая) Ро… Р-р-ро-з-за-а…

– Ну так давай, Роза. Рассказывай, как всё случилось. Можешь не спешить. Времени у нас полно. Ты только это, – отрицательно покачал головой, – давай без остановок. Начинай говорить. Слушаю вас, – залпом порцию осушил.

– (Рыдая) Я… я… я не могу-у-у…

– Тц, – недовольно скорчился. – Ну вот опять… Как так можно работать? – налил половинку. – Секунду назад, – повернулся, – вы готовы были открыть все секреты этого мира, а теперь что? Что изменилось? Передумали? Хватит пялиться на меня!!! – выкрикнул в зал. – Займитесь черти своими делами, иначе я лично к каждому подойду… (Грозно) Мало не покажется… Всего приятного, – поднял над головой тост. – Отдыхайте, – выпил за раз.

Никто не стал перечить верзиле, и оживлённый гул вернулся в ресторан. Постепенно заиграла музыка. Люди сконцентрировались на своём, хотя местами всё же поглядывали в его сторону. Бургунд облегчённо вздохнул:

– Ну слава богу… Я уж думал, не отлипнут. У вас осталось ровно 5 секунд, – налил порцию, – пока я допью. Прошу прощения…

Сидя на краю стойки, Бург поднял стопку и выпил всё содержимое. Долго возиться он не стал. Перевернул вверх дном. Ещё секунда погодя, после чего со всей силы, вмял в столешницу стекло. Раздавил ладонью. В дребезги разлетелись осколки. Роза от испуга завизжала. Бург не стал больше томить и мигом рванул вплотную. В сторону шмякнулся стул. Подойдя в близь, яростно закричал:

– Говори тварь!! ГОВОРИ!!! Иначе я твоей тупой башкой проломлю стену!!

– (Плача) Я не виновата! Не виновата. Она сама попросила выпивку. Сама!!! Я хотела, как лучше!!! Я не тварь… не тварь… Не тупая…

– (Спокойно) Конечно, нет. Ты очень даже ничего. Серьёзно. Только вот не знаю, – попытался прикоснуться к лоскуткам одежды, – как назвать эти тряпочки на тебе. Это что у вас, форма обслуживания такая? Ты случайно не…

– (Хлюпая) Оф… официантка…

– Фух-х-х, а то я подумал, – повертел пальцем, – ну из этих… Из местных проблядищь… Действительно, странное заведение… – задрал голову. – С виду… весьма приличное. Даже очень, а на закоулочках значит, подпольно промышляют продажей женских сердец… Эх-х, отрубить бы голову этому хозяину… Как тебя там звать, – обратился, – напомни-ка мне?

– (Надрывно) Роза… Роза…

– Хорошо, Роза. Вот что мы выяснили… Получается, ты их споила вином…

– (Испуганно) Я их не спаивала! Не спаивала! Клянусь!!

– Тогда скажи мне, по чьей вине они так угандошились? По моей?! Бармен ваш может? А может ли быть, что вы с ним заодно? Между делом, – перекрестил пальцы, – спаиваете клиентов? Чего-то подмешиваете туда, да? Это ж… как надо нахерачиться, чтобы эти хрюшки в таком коматозе угорели? Знаешь, а это очень удобно, когда посетитель в беспамятстве торчит. Так гораздо легче обворовывать людей… Или я не прав?

– (Плача) Не-е-ет… Я больше не буду-у-у… (Жалостливо) Не буду-у-у…

– (Устало) Только не снова. Если ты снова заплачешь, я не ручаюсь за себя.

– Всё, – смахнула слезинки. Я… я держусь… Я держусь, – обняла локти.

– Вот и славно. Та-а-ак… и какое же наказание, мы придумаем, м-м-м?

– (Жалостливо) Отпустите…

– Хо-хо, – растёкся в улыбке. – Ни фига это не оригинально. Подумай ещё раз. Хорошенько подумай. Ты же у нас смышлёная, так ведь?

– (Немного хныкая) Давайте… я… я… не знаю там… Пока-а-а… помогу им отмыться… Да, точно, отмыться.

– А ты… точно справишься? Дело-то не лёгкое… Ну ладно, ладно. Можешь пока идти. Дорогу знаешь? Могу, если что подсказать.