– А? – отреагировал шофёр. – Н-нет, – пробежался по карманам. – Точно нет.
– Жаль, – нахмурил брови. – Очень жаль. Да, безусловно, грустно смотреть на голодных детишек, просящих еду. Накормить маленькую свору не жалко мне. С радостью отдам свой паёк. Поделятся 100% и другие, но, когда этот же мальчик, убивает вечером твоего соратника… дело уже не до скорби. Возраст роли не играет. Это враг. Твою судьбу решает сугубо месть. Она тебя и подпитывает, и мотивирует. Хоть, – устало выдохнул, – сигаретка есть?
– (Нервно) Да-а, – достал пачку из кармана брюк.
– Спасибо, – вытащил одну.
Бургунд поёрзал глазами по панелям автомобиля, но так и не нашёл выемку прикуривателя. Шофёр быстро достал фирменную зажигалку из того же места. Он с радостью принял её из рук.
– Красивая… – повертел по сторонам. – Где купил? – поджёг.
– П-подарили.
– Ничего такая… – пощёлкал крышкой. – Береги, – отдал обратно.
Лёгкие постепенно насыщались дымом. С виду стало… более-менее хорошо.
– За-а-а… павшего товарища, можно много чего дурного намутить, особенно когда за его трупом, остаётся осиротевшая семья… Это ни хорошо, ни плохо. Это факт, – затянулся. – Все мы идём на такой риск. Чего уж таить – не забесплатно вояки отдают свою жизнь. Все мы суицидники, просто до некоторых это не дошло. Не знаю, что важнее. Деньги, безнаказанность или адреналин. Пожалуй, всё вместе. В начале тебя покупают, потом обещают, а после ты сам в погоне за кайфом идёшь на поводке. Какие там ценности, – сбил пепел, – боже ты мой. Это отбитые люди. Кто-то на целую, а кто-то на половину башки. Где ты ещё можешь творить бедлам, как не на чужой земле? Вы этого не видели. Вы не понимаете, что означает полное превосходство над врагом. Ты как царь идёшь и берёшь, что нравиться. Богатства, реликты. Красивых женщин… Нормальный человек ценит и свою жизнь, и жизнь окружающих. Больной же – будет пытаться всячески её отнять. Военное время… полностью меняет ориентиры и морали. Только успевай крышки гроба закрывать.
С каждой затяжкой от сигареты оставалось всё меньше. Ещё парочку таких вздохов, и до фильтра можно докурить.
– …Жизнь – она как разменная монета. Кто богаче тот и победил. В порядке вещей на поле брани умирать. (Недовольно) Другое дело в мирное время… Лютый пиздец. По своей дурости, ни за что сука гибнут. Этого в природе быть вообще не должно. Вот же безмозглые твари… Им нужно денёк пообсираться в окопе. Сразу начнёшь свою никчёмную жизнь ценить, – затянулся. – Тупо отключаешь жалость к врагу и до победного прёшь вперёд. (Спокойно) На войне, в принципе не должно быть жалости, иначе, какой толк тогда начинать?.. У большинства есть папа, мама. Хотя бы один из родителей. Тебя в любом случае хоть кто-то, да растил. А там ещё братики, сестрички. Было бы очень негуманно убивать тебя, но, как видите, войны всё ещё существуют. Люди бесконечно умирают, а значит милосердия становиться гораздо меньше. Просто сдастся и попасть в плен, не обозначает, что тебя простили. Будешь вкалывать до седьмого пота как домашний раб, пока за кайлом не умрёшь. Отдых только по ночам будет сниться. Такова цена проигрыша… На мой взгляд, не худший вариант, нежели чем гнить как остальные, – затянулся. – Мда… В закат уходят такие поля, до отвала забитые… юнцами. Нет времени, чтобы банально, по-человечески похоронить. Куда уж там почестям. Они… больше никогда вырастут. Они на всего… потеряются в братских… могилах…
Лоя не выдержала. Буря потоком вырвалась из глаз. На душе тоскливо и плохо. Умереть хотелось в который раз.
– (Шёпотом) Кай… – повернулся. – Кай, твоюж-ж мать!! – дёрнул за краешек штанины. – А ну, живо утешь её. Обними, увалень. Ну хоть что-нибудь сделай!! – сжал челюсть. – Не хватало нам ещё лишних слёз. Пользуйся (медленно) моментом пока дают. Второго шанса… не будет…
На удивление всё верно понял. Одобрительно помотал головой. Приступил к делу. Деликатно и ласково. Тихонько прикоснулся к девушке проверить, насколько та будет обижена в ответ. Отрицательно. После, легонечко приобнял плечико и взял ручонку. Его ледяные пальцы прикоснулись к тёплым подушечкам ладони. Яркий резонанс ощущений контрастировал между обоими. Каждое движение осторожно, словно только что начудил. Поначалу хотелось отогнать мальчуганские потуги. Чем-нибудь тяжёлым запустить, однако временные ласки, делали свой рутинный союз. Продолжать ответную агрессию не хотелось. Именно она должна разорвать затяжной круг ненависти и злобы. Собственно, так и получилось. Дала полностью обнять себя. Молча погрузилась, не говоря ни слова. Под лёгким сопением затих салон. Бургунд смял окурок и положил в карман. Видимо, привычка.
По ощущениям прошла вечность, хотя на деле маршрут длился не больше пяти минут. Сектор из частных секций разбавлял здешний колорит. По сравнению с однотипными новостройками по окраинам, разнообразие здесь имело место быть. Один этаж. Два этажа. Три. У кого-то целая вилла. Все разграничения начинались от богатых до менее обеспеченных людей. Шире территория. Дом более ухожен. Вместо одной жены, 2 и всё в такой прогрессии по вниз уходящему типажу. Форма и цвет. Более сложные конструкции по аналогии средневекового замка и несколько проектов, вмещающих в себя ряд стилизованных зданий. Целый коллаж из архитектурных очередей. Пирамида. Спираль. Цветок. Волна. Завитушка. Дома, в виде стеклянных кубов. Ракушка. Яйцо. Объекты из сот. Сравнится по роскоши и разнообразию, могут разве что внутренние кольца центра. Это не многостаночник цель которого, вместить как можно больше тараканов в улей. Тут прослеживается дизайнерский подход. Уникальность подготовленной площадки и самих домов.
Границей богатых от менее состоятельных секторов, служит магистраль, деля район на две половинки. Первая – дорогие, разобщённые постройки. Вторые, гораздо менее помпезные. Усреднённые на вид, зато скреплены единым стилем. Все как один в 2 этажа. Обычной формы прямоугольники и кубы. Пастельные, смежные тона. Относительно маленький земляной надел, плюс высокая плотность друг к другу. Лишь искусственная фауна растительности, помогает разнообразить модели объектов, превращая местность в один задуманный план. Деревья и кусты имеют, схожу форму крон, повторяя прямоугольные черты. Всё вместе смотрится как единый, строительный тетрис со всеми его продуманными дырками повсюду. Из маленьких кусочков собирается цельный блок с протоками. Живые изгороди. Вся зелень выстругана под стать общей форме. Не всегда очевидно, где находится муляж. Настоящие деревца ведут себя по-другому, хотя и воткнуты в середину на задний план. На переднем красуется симметрия. Всё очарование видно под углом. Затея полностью раскрывается только свыше. Люди с высоток квартир, однозначно понимают её суть. Машина быстро сокращает по дороге путь.
После компактной планировки вновь хлынули разветвлённые пласты. Гряда типичных, жилых строек. Где-то колёса погрязли в почве. Где-то гравий ударил по стеклу. Немного расшаталась подвеска. Ближе ко второму кольца центра, наконец получилось выехать к последнему срезу. Плавный переход с задворок города на красочную аллею. Гостей встречает осень, замёрзшая кругом.
Кованный периметр ограды постепенно становится ближе. Обычный, старый домик в стиле охотничьей избушки, превращается с каждым метром в огромный комплекс по предложению услуг. Отель. Парковая зона. Для рыболовов удобный пруд. Планировка окрестности для пикников. Детские площадки. Крытые беседки для уединённых, отдельных пиршеств. Натыкано всякой всячины кругом. Ворота мигом распахнулись, едва ли шинам удалось вдвое сбавить темп. Далее, мощённая мелким камнем дорожка и несколько стоящих садовых фигур. По бокам клумбы цветы. Небольшая часть рощи. Кроны, как и предыдущих, простираются высоко.
Осень, которой не должно быть, каким-то неимоверным образом застыла на водной глади. Отражение никак не обманывало. Краски не густели, но и не жухли. Облик природы замер. Сохранился. Учитывая бесконечное, отчасти прохладное лето, жёлто-красная палитра удивляла, хотя всё великолепие пейзажа оставалось за бортом. Только двое на сиденьях иногда поглядывали по сторонам. Одну подобное, сегодня не прельщало. Другой перенасытился колоритом военных миров.
