Он проводил меня обратно в мою комнату. Мы поболтали о старых добрых временах. Он снова был моим другом. Гораном, одним из моих лучших друзей.

— Присоединяйся к нам завтра за завтраком, — уговаривал он. — Я скучаю по тебе в замке.

Я кивнула и улыбнулась.

— Тогда, думаю, увидимся завтра.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи. Я должна была выполнить свою часть, поэтому я поцеловала его. Это было не то, что позволило бы мне схватить нож и ударить. Нет, это был сладкий, нежный поцелуй. Я вошла внутрь и закрыла за собой дверь.

Он хотел напасть. Он все еще планировал это сделать. Какие именно у него были планы на меня? Елена была права; он был психопатом, если верил, что я выберу его после того, как он убьет моего Альберта.

Выбора не было. Я должна была покончить с этим завтра, до нападения.

Я должна.

В ту ночь я изо всех сил пыталась заснуть. Где сейчас Елена? Обеспечила ли Таня, по крайней мере, ее счастье? К этому времени Жако уже должен был знать, что она натворила. Как он с ней обращался? Он был Меднорогим. Он был драконом короля Луи, поэтому я сомневалась, что он причинит вред Елене. Он был мудр, у него всегда был идеальный ответ на все вопросы. Даже в самых мрачных сценариях он видел свет. Я молилась, чтобы он увидел свет вокруг нее.

Мои мысли вернулись к дочери, которую я встретила сегодня вечером. В каком будущем она жила? Как сложилась ее жизнь? Была ли она взволнована, разочарована? Вернутся ли они и снова предупредят меня, если я потерплю неудачу? Сколько раз они возвращались во времени? Я уже знала о двух… когда стреляла в них в бою, и в этот раз.

Я беспокойно металась под простыней. Мой разум пыхтел, как паровоз.

Я скучала по своей сестре. Она всегда умела рассмешить меня. Она могла придумать чертовски крутой план, могла сочинять безумные истории, чтобы выпутаться из любой ситуации. Люди называли их ложью. Я назвала их творчеством. Она никогда не лгала мне. Я могла сказать это.

Но она обещала, что останется, и не осталась.

«Этого еще не случилось, Кэти. Этого не произойдет. Ты должна убедиться в этом».

Небо за моими окнами посерело, когда солнце выглянуло из-за горизонта на востоке.

Прошлой ночью я даже не задернула шторы.

Я поднялась, чувствуя себя разбитой и бесполезной. Я подошла к подоконнику и стала наблюдать за восходом солнца. Сегодня был новый день. Сегодняшний день мог стать первым из многих счастливых дней. Я просто должна была это сделать. Розовые и оранжевые цвета скользили по небу, как мокрая краска. Конечно, красивый цвет не был предзнаменованием неудачи.

Убийство Горана в уединенном месте не принесет результатов. Мне нужно было найти его, где бы он ни был. Даже если Ал будет рядом. Он может бросить меня в темницу. Горан занимал высокое положение с намерением захватить королевство, если с Алом что-нибудь случится. Я была просто его королевой, а не правительницей.

Мне было уже все равно. Я должна была сделать это ради своего ребенка.

Я долго принимала ванну. Софи вошла, чтобы вымыть мне спину.

— Сегодня утром вы в лучшем настроении, — сказала она.

— Я решила перестать дуться и принять сегодняшний день.

Она ахнула. В ее глазах блестели слезы.

— В конце концов, была надежда, — сказала она.

Это были слова Ала.

Я оделась.

— Могу я заказать завтрак, моя королева? — спросила Софи.

Я улыбнулась.

— Нет, думаю, пришло время мне встретиться лицом к лицу со всеми, кого я оттолкнула от себя.

Ее ответ пришел в виде широкой улыбки.

Я взяла кинжал с прошлой ночи. Тот, которым порезала Елену. Кровь окрасила лезвие. Я чувствовала себя такой виноватой, глядя на ее кровь. Прошлой ночью я могла убить свою собственную дочь. Я отогнала эмоции подальше.

Не было времени почистить его как следует. Если я хотела сделать это, сейчас самое время. Этим кинжалом. Я снова спрятала его в рукав и спустилась вниз.

Обеденный зал был гораздо полнее, чем я предпочитала.

Альберт читал утреннюю газету. Гельмут и Эмануэль шутили за кофе, каждый был занят тем, что пил из чашки. Боб сидел рядом с Альбертом. Калеб и Ивонн не было, что было хорошим знаком. Одной парой дракон-всадник меньше для беспокойства.

Несколько сотрудников сбегут при моей вспышке гнева, но трое охранников у входа беспокоили меня.

Я появилась. Горан первым поднял глаза. Мои губы мягко изогнулись. Как и его.

— Кэти! — Тон Альберта был шокированным. Он одарил меня своей прекрасной улыбкой. Той, которая зажигала его глаза, той, которую он использовал, когда видел свои любимые вещи в этом мире. Хотя это было больно, я проигнорировала его. Я должна была это сделать, чтобы выполнить миссию по возвращению моей дочери домой. Единственное, что дали мне месяцы страданий, — способность сосредоточиться на чем-то одном. Я направилась к кофе мимо Горана.

Кинжал был как раскаленный прут в моей ладони, когда я приблизилась. Я могла ясно видеть все своим мысленным взором. Время замедлилось.

Я вытащила нож. Блестящее лезвие рассекло ему шею. Он упал, как мешок с камнями. Мне просто нужно было перерезать одну из его главных артерий и держать всех подальше от него, пока его уже нельзя будет спасти.

Все закричали одновременно. Густая алая кровь покрыла мои руки.

Горан лежал на полу, булькая, и смотрел на меня большими круглыми глазами.

Я вырубила Эмануэля и Гельмута с помощью заклинания.

Я поразила Альберта и Роберта своим даром. Боб сразу же впал в транс. Ал мужественно пытался бороться с этим.

— Что ты делаешь? — проворчал он сквозь стиснутые зубы. Из-за его ярости на то, что я сделала, слова было трудно понять, но он не мог подойти ближе.

Горан цеплялся за жизнь, хватаясь за шею там, где мой клинок проделал зияющую дыру. Его кровь была забрызгана по всему моему кашемировому свитеру и растеклась лужицей по полу.

Я наклонилась. Эмануэль и Гельмут не могли пробиться сквозь мой щит. Все они пытались добраться до меня.

— Ты бы сжег меня на моей кровати, — выплюнула я в него. — Ты никогда не любил меня. Ты ничего не знаешь о любви. Обладание — это не любовь. Ты подонок, и я никогда не смогла бы полюбить такого мужчину, как ты! — крикнула я. Краем глаза я видела, что Альберт понял, что два необычных посетителя достучались до меня прошлой ночью.

Пара рук схватила меня сзади и потянула вверх. Из Горана сочилось что-то еще, кроме крови. Он начал превращаться в пыль. Очень медленно. Он закричал. Боль — нет, мучение — наполнила ужасный звук, эхом разносящийся по столовой.

Гельмут наконец добрался до него. Схватив то, что осталось от его тела, он издал невыносимый крик.

Это превратилось в рыдание. Он опустился на колени рядом с братом, крепче прижимая его к себе. Альберт направился к нему. Я не могла оторвать глаз от Горана. Что бы ни сотворил с ним мой клинок, это была магия.

Он распадался на части. У него больше не было пальцев. Его ноги были просто двумя кучками черной пыли.

— Что ты наделала? — Гельмут зарычал на меня. Он снова опустил взгляд, уставившись огромными глазами на своего брата.

Я не знала, что чувствовать, но осознания небольшого факта было достаточно, чтобы не плакать из-за этого подонка, который раньше был одним из моих любимых людей. Моя дочь могла вернуться домой.

ТРИННАДЦАТАЯ ГЛАВА

КАТРИНА

Меня бесцеремонно и сразу же бросили в подземелье. Софи приходила ко мне.

— Моя королева! — Ее тон был шокированным. Серьезная опасность отразилась на ее лице, когда она осмотрела мою мрачную, едва освещенную камеру.

— У тебя есть какие-нибудь новости для меня? — спросила я.

Ее глаза наполнились слезами.

— Они заставляют короля действовать. Горан был вторым. Зачем вы это сделали? Я не понимаю!