Гребаный мудак.

Блейк отложил книгу. Он окружил нас своим щитом и посмотрел на моего отца.

Отец прищурился.

— Тут едва слышно.

— Усиленный щит, мой король.

— Просто Альберт, пожалуйста.

Блейк улыбнулся и опустил щит.

«Почему ты ему не сказал? Возможно, у нас никогда не будет другого шанса.»

«Еще слишком рано, любимая. Если что-то пойдет не так, мы не сможем уйти.»

Я поняла, о чем он говорил. Если бы мой отец ему не поверил, мы бы застряли в этом времени, может быть, даже погибли.

Мы вышли из библиотеки, и экскурсия продолжилась.

Вестибюль был великолепен. Большая его часть была разрушена и восстановлена в мое время. Эта лестница была другой. Портрет моей матери висел намного выше.

Она была такой красивой, жизнерадостной и молодой — двадцать, может быть, двадцать один год.

Он должен был поверить нам.

Мы пообедали на веранде, которая тоже была разрушена в наше время. Маленькие собачки прыгали у наших ног.

Горана нигде не было видно.

— Извините, если лезу не в свое дело, — сказал Блейк. — Усиленный слух. Я не мог не подслушать ваш разговор сегодня утром.

Отец отхлебнул кофе и поставил чашку обратно на блюдце.

— Хочешь знать, что мне нравится в вивернах?

Он кивнул.

— Дракон есть дракон, независимо от того, четыре у него ноги или две. Вы знаете, у них тоже есть человеческие формы, и мы знаем одного или двух с некоторыми способностями, — сказал мой отец.

— У каждого из них есть способности, — сказала я.

Отец встретился со мной взглядом.

— Ты знакома с вивернами?

— Мой король, их невозможно переубедить. Вам нужно отпустить эту мечту.

— Горан может свободно говорить по-вивернски, и он сказал мне другое.

Это было невыносимо. Мне просто хотелось сказать ему, что Горан был тем, о ком их предупреждала Ирен, тем, кто собирался их предать, трясти отца, пока он не послушается.

— Тогда я желаю тебе удачи. Однажды в нашей деревне мы доверились одному виверне. Мы думали, что он хочет измениться, но в итоге потеряли дорогого друга. Тот виверна только хотел убить Мерику.

Отец уставился на меня.

— Извините, что мы не разделяем ваших убеждений, — сказала я.

— Он рассказал тебе, что они могут делать?

Я кивнула.

— Но лучше оставить это в прошлом. — Мой отец рассказал бы об этом Горану. Я знала, что он так и сделает.

— Пожалуйста, — настаивал он. — Они меня заинтриговали. Скажи мне.

«Скажи ему, Елена. Не имеет значения, поделится он этим с Гораном или нет», — подбодрил меня Блейк.

Я рассказала ему то, что говорил мне Пол, что они могли делать.

— Все виверны — огнедышащие. Воронья Морда может влиять на умы, читать мысли, вкладывать в них свои и заставлять других видеть то, чего на самом деле нет. Молотоголовые — это фантомы, они могут появляться много раз повторно в разных местах. Они говорят, что чем старше они становятся, тем больше копий самих себя они могут создать. Чешуйчаторогие похожи на летящие звезды. Они могут сбросить рога, и на их месте вырастут новые. То же самое касается некоторых отростков у них на спине. Их рога опасны и содержат яд, который очень быстро старит вас, пока вы не умрете. Шип и Копьехвост похожи. Но у одного есть способность видеть глазами животных, а другой может высасывать души. Чем больше душ у них есть, тем дольше они могут жить. С каждой душой у них прибавляется новая своя жизнь. Чтобы они могли умереть десять раз подряд.

Отец ловил каждое мое слово.

Но он все еще испытывал по отношению к ним восхищение, а не страх. Ему должно стать по-настоящему страшно.

Мое сердце забилось быстрее, когда появились королева Маргарет и король Гельмут.

Люциан держал мать за руку. Ему было всего четыре года.

— Вы, должно быть, те самые особые гости, — сказала королева Маргарет. Я не могла перестать смотреть на Люциана. Он прятался за спиной матери.

Блейк ответил от моего имени.

Она заметила, что я пристально смотрю на ее сына.

— О, он немного стесняется незнакомых людей.

Я рассмеялась.

— Он великолепен! Сколько ему лет?

— Четыре, — сказала она. — У вас есть дети?

О, Силхо. Только этими словами она лишила меня дара речи от неизбежного горя. Я покачала головой. У меня больше ее не было.

— Очень приятно с вами познакомиться, но извините меня. — Она улыбнулась мне, потом моему отцу, — Она в своей комнате?

Его кивок превратился во вздох.

- Не надо. Я никогда не откажусь от нее, — Королева Маргарет направилась туда, где, как я предположила, находилась комната моей матери.

Мы оставили их в покое, чтобы обсудить встречу на следующей неделе с этим Негодяем, которого, как мы знали, звали Горан.

Мы вышли во внутренний двор. Он был больше, чем тот, к чему я привыкла.

Все было по-другому.

«Я знаю». Блейк обнял меня.

Королева Маргарет ушла с Люцианом. Не прошло и получаса, как она вернулась со слезами на глазах.

— Все в порядке? — спросила я ее.

— Да. Не обращай на меня внимания.

Я притворилась, что вижу что-то вдалеке. Мысленно все передала Блейку. Если мы не смогли достучаться до моего отца, то, по крайней мере, мы могли достучаться до нее: никогда не доверяй вивернам. Блейк бросился ко мне.

— С ней все в порядке?

— Это наш дар Лунной Молнии, — объяснил он.

— О боже. — В ее голосе звучала тревога.

Я притворилась, что пришла в себя. Я посмотрела на Люциана серьезными глазами.

— Что ты видела? — потребовала она, притягивая Люциана ближе к себе.

— Пожалуйста, скажи мне. — Она была на грани слез. Я пугала ее.

— Не доверяй вивернам. Никогда. В противном случае вы проиграете… — Я просто уставилась на Люциана. Она ахнула, поняв, что я имею в виду.

— Им нельзя доверять, — прошептала я. Она должна была защитить детей ценой своей жизни.

— Простите меня, — сказала я. — Я должна пойти прилечь.

Блейк последовал за мной.

«Это было чертовски блестяще, Елена.»

«Нет, это было не так. Я ненавижу это выражение ее лица.»

Он сжал мою руку.

«Она должна быть напугана.»

«Почему мой отец, черт возьми, просто не слушает?»

«У него есть мечта», — резонно заметил Блейк. — «Он верит в добро больше, чем во зло, любовь моя. Вот почему он получил это имя. Величайший Король.»

Я ненавидела это прозвище. Он был слишком хорош, и все заплатят за это.

В пять мы нашли моего отца в библиотеке.

— Можем мы присоединиться к вам? — спросил Блейк, и мой отец кивнул.

Пришло время.

— Где Горан? — спросила я.

— О, он уехал на день, чтобы навестить виверн. Он вернется около девяти вечера.

Замышляет твое убийство. Во мне поднялась ярость.

— Что такое? — Отец заметил выражение моего лица.

Блейк выставил щит, и мы вдвоем придвинулись к нему поближе, заняв ближайшие кресла.

— Мне жаль, что я так поступаю с тобой. Наши намерения приехать сюда не были честными на сто процентов.

Мой отец прищурил глаза.

— Один из наших других даров — заглядывать в будущее, Альберт, — сказал Блейк.

«Позволь мне.» Я посмотрела на Блейка, а затем снова на своего отца.

— У нас нет ограничений в том, чье будущее увидеть.

Мой отец посмотрел на меня.

— Мы знаем о ней. Мы ее видели.

Мой отец был так хорош в защите моего существования.

— О ком ты говоришь?

— Ты знаешь о ком. О твоей дочери.

Мой отец закрыл глаза и глубоко вздохнул.

«Ты отлично справляешься, дорогая», — сказал Блейк.

— Мы также видели, кто предаст тебя, Альберт. Это кое-кто очень близкий.

Он открыл глаза.

— Я знаю, что это кто-то близкий. Мы всегда это знали. Но кто?