Вдох. Выдох…

Вчера я думал, что ничего безумнее уже увиденного мне не светит. Что все окружающее это произведение какого-нибудь придурошного демона, желающего сломить мой рассудок. Но сегодня… прямо сейчас я уже не был в этом так уж уверен.

Чтобы придумать и создать настолько креативную (опять новые словечки, главное не думать об этой «креативности»!)… эмм… сложную систему потребовалось бы что-то большее. Такое демону не под силу, не заточены у них под это мозги. В этом я был почти уверен. Почти. Шанс, что меня водят за нос, все еще оставался. Но и альтернативные версии можно было рассмотреть.

Вот только что это за версии?.. Я так-то без понятия.

Постепенно мне удалось восстановить состояние внутреннего покоя. Даже сердце стучало ровно и размеренно. Хорошо.

Приступы паники — они такие. Могут накатить на лучших из нас в неожиданной и стрессовой (стресс — это состояние угнетения нервной сист… Нет! В сторону эту мысль! Не сейчас!) ситуации. И это может быть опасно. Потому что ведет к необдуманным действиям.

Ладно. Что мы имеем?

Я открыл глаза и огляделся.

Во-первых, я — это я. Насколько я мог судить, остался таким же, каким вчера ложился спать. А внешне — паренек, совсем молодой.

Я выбрался из постели и оглядел себя. Ну, не так все и плохо. Особой мускулатуры нет, но и лишнего веса тоже. С этим можно работать. Правда, сейчас я был весь в ссадинах и синяках, но это дело такое. Пройдет.

Во-вторых. Что во-вторых? Я подошел к окну и выглянул наружу. Там был двор. Подъездная дорога, на которой стояло два грузовика. Машины были доверху нагружены досками и еще какими-то строительными материалами.

Машины — это местные механизмы для передвижения. Есть чисто утилитарные — типа тех, что я сейчас видел. А есть байки. Последние куда круче, они такие — Врррр! Да и девчонки по ним сходят с ума…

Я поморщился. Откуда это все бралось? Это же точно не мое. Тогда чье? А если… Может, этого тела? Хм… Но ведь я же остался собой? Остался. При чем тогда тут чужие мысли и память? Непонятно.

Внизу открылась дверь. На улицу вышли четверо человек, в одном из которых я узнал вчерашнего мужика. Что на улицу вылез и замер, тварь разглядывая.

Теперь я знал, что это старший из слуг семьи. Павел Вениаминович. Звуков я не слышал, но судя по жестам и бумагам в руках, он объяснял рабочим, что и куда грузить. Наверное, для ремонта кухни.

Кстати, насчет кухни. Я погладил живот. А ведь покушать было бы неплохо. Вчерашние бутеры зашли на ура, но это когда было?

Но, наверное… нет, совершенно точно — таскаться по дому в пижаме это дурной тон. Я опять потер виски. Кажется, мигрени мне не избежать такими темпами. Даже если мне удавалось огородиться от новых словечек, то обрывки воспоминаний никак не желали оставить меня в покое.

Ладно, где тут вещи?

Хм… о! Ванная. Тут есть отдельная ванная! С туалетом! Интересно, они для каждой комнаты тут свои? С размахом живут… живем! А, ну да. Мы же представители аристократии. Не самые богатые и знатные, насколько я теперь понимал, но все… все же.

После того, как умылся и оделся, я направился вниз. Помыться, не намочив бинты, было непросто, но я справился. А еще обнаружил перевязь для руки — кто-то заботливо оставил ее рядом с одеждой. Что ж, рана и правда ныла. Будет не лишним ее немного поберечь.

На кухню я не пошел. Оказывается, есть на кухне — тоже фу! Да и много ли там от нее осталось, от этой кухни… Как бы то ни было, я вовремя сообразил-вспомнил, что для приемов пищи у нас была отдельная столовая. О, как.

— Молодой господин! — в коридоре я наткнулся на пару девушек с подносами. При моем несколько помятом после вчерашнего виде девушки вытянулись чуть ли не по стойке смирно. Уставились на меня огромными глазищами. И ресницами так — хлоп-хлоп.

Хм. Чего это они?

— М, да, это я, — я остановился, не зная, как продолжить. Да в чем дело-то?

— А вы такой, оказывается… Ой! — протянула одна из них, задумчиво меня разглядывая. Но вторая тут же пихнула ее в бок.

А это что-то новенькое. Ощущения подсказывали, что раньше я от них такого внимания не удостаивался. Просто подчеркнуто вежливое отношение было. Безразличное.

— Не слушайте ее, господин, — чуть нервно улыбнулась мне вторая, сердито косясь на подругу. — Сама не знает, что мелет. Подать вам завтрак?

— Хм, — я еще раз оглядел обеих, теперь уже заинтересовано. А девчонки-то ничего такие. Где-то за двадцать, стройняшки. Да и форма горничных им очень даже шла. С формами у них вообще все было ладно. — Да… кхм, да. Буду завтракать, подавайте.

Я прошел мимо притихших и опустивших глаза девушек. Уже когда закрывал за собой двери столовой, уловил за спиной шепоток со смешком и приглушенное шиканье.

Ха. А ведь тут не так уж и плохо!

Столовая представляла из себя просторный зал. По центру стоял длинный стол, накрытый белой скатертью с цветочным узором. Вдоль окон высокие горшки с каким-то растениями и цветами.

Слава всем, кому только можно, хоть названиями местной флоры неведомый источник знаний меня грузить не стал. Видимо, и его возможности были ограничены. Это радовало.

Просто не передать, как.

Я мазнул взглядом по картинам на стенах — какие-то пейзажи и натюрморты. И это правильно. Никогда не понимал моды понавешать портретов предков. Люди сюда покушать приходят, а не на мертвецов полюбоваться.

— Брат! — Максим хотел было вскочить со своего места и кинуться ко мне, но под строгим взглядом женщины напротив поник и пододвинул стул обратно. Но даже так он искоса поглядел на меня, улыбнулся и помахал рукой украдкой.

Я подмигнул ему и перевел взгляд на женщину.

Конечно же, я ее узнал. Это моя — наша — мама. Василиса Никифоровна. Красивая, что аж дух захватывало. И не только потому, что у меня перед глазами пронеслась целая вереница образов и связанных с ней воспоминаний. Она была отличной мамой. Но и без того Василиса была того типа женщин, что с годами становятся только краше. Уже не ветреной юной, но зрелой красотой настоящей женщины.

А еще мне имя ее понравилось. Как-то оно привычнее остальных звучало.

— Леша, ты уже проснулся, — она улыбнулась и поднялась мне навстречу, протягивая руки.

Сообразив, чего от меня хотят, я подошел и обнял ее. Почувствовал, как ее ладонь погладила мои волосы.

— Как ты себя чувствуешь, — в ее голосе слышалась легкая тревога.

— Все в порядке, мам, не переживай. Подумаешь, всего-то немного поцапался с порождением. Делов-то! Верно я говорю, Макс?

Тот улыбнулся и показал мне большой палец.

— Ну-ну, ясно все с тобой, — мама вздохнула и вернулась на свое место. Покачала головой. — Где-то я уже такое слышала. Мальчишки… Давай садись, сейчас еду принесут.

И правда. Завтрак не заставил себя долго ждать.

Оно даже выглядело дорого. Фарфоровая посуда с непременными узорами, серебряные приборы.

Я покрутил в пальцах изящную ложечку. Ее поверхность тоже покрывали тонкие узоры. А недурно. В моем мире такой сервиз запросто потянул бы на сотню-другую монет. Золотом, конечно.

Сам завтрак тоже не разочаровал. Огромная тарелка сладкой каши, парящий дымком омлет, пироги и булочки разных форм и, наверное, начинок, салатики, какие-то сладости — глаза разбегались! Это что — все мне⁈

Хорошо, я вспомнил, что тут не предполагается, что ты обязан съесть все, что бы тебе не положили. Попробовал немного одного, чуть-чуть другого. Третьего добавил. Вот и наелся. Расточительно? Да. Но положение обязывало, как говорится. Не спорить же?

Первым умотал Макс, сославшись на начало занятий. Поглядев ему вслед, мама вздохнула и направилась следом. Напоследок только заставила меня пообещать, что я после еды схожу покажусь семейному врачу. Он должен ждать меня в гостиной.

— О, еще отец хотел поговорить с тобой. Он у себя в кабинете. На заставляй его ждать, ладно?

— Да, мама, — послушно кивнул я, чем заслужил благосклонную улыбку.