* * *

Зимние сумерки быстро опускаются на город. И мне снова нужно пересечь реку. Сейчас ледостав и можно не идти по проклятому высоченному мосту. Зачем строить так высоко над водой?

Эта река гораздо шире тех, которые протекали в окрестностях моей родной деревни. И мост здесь ещё выше.

Я осторожно ступаю на лёд. Держит. Я вижу впереди себя таких же пешеходов, которые спешат вернуться из лесопарка на этом берегу в центр города на противоположном. Я вижу, как зажигаются фонари и включается праздничная подсветка зданий за рекой. Скоро рождество.

Я прошла треть пути, когда почувствовала, как лёд прогибается под моими ногами. Не трещит и не ломается. А именно медленно прогибается, будто растягивается, готовый вот-вот разорваться, чтобы река приняла меня в свои холодные и тёмные воды.

Нет! Только не это! Я думала, что идти по льду безопаснее, чем пересекать реку по мосту. Ведь столько людей переходят здесь реку. Даже проезжал парень на снегоходе. И, кажется, ни у кого нет проблем, все спокойно идут по своим делам. И только я в панике пытаюсь добежать обратно к берегу. А лёд всё сильнее растягивается под ногами, начинает напитываться водой, темнеть и становиться рыхлым…

* * *

Я не знаю, что это за река, но она огромна. Снова весна и снова разлив. Уже значительно потеплело и по всему лугу начала зеленеть молодая трава. Её кончики возвышаются над водой, в которой отражается голубое небо.

Я вышла из леса прямо к этой реке. Знаю, что мне лучше держаться подальше от рек с мостами и без них. Но каким-то образом оказалось, что я уже бреду по щиколотку в воде. Задумалась и не заметила? Отвлеклась на размышления о том, как много раз пыталась пересекать реки по странным хлипким, прозрачным мостам и по льду?

Нужно было вернуться на берег, пока я не зашла слишком далеко. Однако в какой стороне берег? Я не помню, откуда пришла. Со всех сторон плещется голубая вода. От горизонта до горизонта. Если я ошибусь, то просто провалюсь в реку. Ведь русла не видно под слоем воды. Я снова в панике начинаю метаться из стороны в сторону.

* * *

С возрастом я меняла города в которых училась или работала. И в каждом месте оказывалась река. И чем старше я становилась, тем шире становился водоток. Не помню, чтобы я хоть раз смогла её пересечь в одиночку. Что ждёт меня дальше? Море?

Я умею летать

— Я говорила тебе, что умею летать? Не говорила разве? Сейчас расскажу. Я совершенно случайно научилась. Это совсем не сложно и никаких особых приготовлений или сложных устройств не понадобится.

Один раз, правда, у меня получилось летать на воздушном змее. Но это было только один раз и получилось тоже совершенно случайно. Тогда просто погода была идеальная. Больше у меня не выходило. Это не лучший способ, так как от нас не зависит.

Я летаю по-другому. Для этого нужна доска. Одна простая доска. Главное подобрать удобную. Не слишком длинную: примерно твоего роста, ну можно чуть-чуть длиннее. Так я чувствую себя увереннее. Она не должна быть слишком широкой. Ширины в полторы ладони вполне достаточно. Если доска будет узкой, то её края будут впиваться в живот, а это отвлекает от полёта. Да-да! В полёте ты лежишь животом на доске. Всё очень просто! И доска не нужна слишком толстая, иначе она будет летать низко, да и пока взлетишь толстую доску тяжело держать. Толщина должна быть такой, чтобы доска спокойно выдержала твой вес. Всё-таки сопротивление воздуха достаточно сильное.

Теперь сам полёт. Держишь доску посередине двумя руками на уровне живота. Руки в локтях согнуты и сам слегка наклоняешься вперёд. Доска срабатывает по принципу крыла самолёта. Разбегаешься и отрываешься от земли. Проще, конечно, взлетать с холма или с крыши. Тогда быстрее набираешь высоту. А управлять доской не сложнее, чем велосипедом. Ты сразу же разберешься, как только взлетишь. Ты главное в полёте не крутись и лежи животом на доске. Она тебя будет нести.

Что? Не веришь? Здесь главное как раз поверить. Хочешь попробовать? Давай вместе полетим. Я хочу полететь вместе с тобой.

Вот эта доска тебе подойдёт. Отличная просто. А это моя. Я на ней уже летала. Ты не представляешь, как это чудесно — летать. Ты готов? Взлетаем вместе с этого холма. Бежим прямо по направлению к солнцу. Сегодня красивый закат. Мы будем красиво смотреться на фоне заходящего солнца.

На счёт «три» бежим и вместе летим. Один, два, три…

Так фэнтези или фантастика?

Лапка для Феликса

Возвращаясь с очередной вылазки, я был доволен. Сегодня у меня отличный улов: две кисти и одна целая рука, четыре микропроцессора с возможностью ручной установки программы и прочие детали по мелочи. Но самое главное: на чёрном рынке я раздобыл антибиотики и перевязочный материал.

Этот запас позволит мне спасти не одно животное. Ни детали, ни медикаменты невозможно приобрести в свободной продаже. Вживление каких бы то ни было агрегатов в тело полностью контролируется государством: от выделения металла на каждую деталь, до выделения точных доз медикаментов для их успешной имплантации. То же самое касается и программирования внедряемой электроники.

В случае смерти человека, все агрегаты изымаются из тела для переплавки и вторичного использования. На каждого жителя в единой базе данных имеется полная информация об имплантированных агрегатах: дата вживления, назначение, масса.

Технологии позволили довести человеческие тела почти до совершенства. Электронные устройства из пластика, силикона и сплавов на основе титана позволили не только значительно улучшить здоровье и увеличить продолжительность жизни. Благодаря этим имплантам мы многократно усилили свои возможности: физическая сила, скорость, зрение.

Даже творческие способности можно довести до совершенства. Для этого в мозг вживляется специальный особо сложный микропроцессор, позволяющий обрабатывать огромные объёмы визуальной или звуковой информации. В связке с киберпротезами конечностей они обеспечивают безукоризненную точность движений, будь то танец или живопись.

Придя домой, я в первую очередь отправился обработать рану своего подопечного — рыжего кота Феликса. На данный момент он был моим единственным пациентом. В мире людей, которые скрестили себя с машинами, животные оказались совсем забыты. Особенно страдали те, кто слишком давно был приручен человеком и не мог вернуться в дикую природу. Хотя и от самой природы мало что осталось.

Нелегально добытый металл и медикаменты мне были нужны как раз для помощи пострадавшим животным. Таких неравнодушных, как я, осталось совсем не много. Одни из моих друзей помогали мне в поисках деталей, другие забирали спасённых питомцев к себе. Особенно радовало, что большинство забирали котов и собак в дома с детьми.

Сейчас можно было не волноваться, что кто-то будет жестоко обращаться с животными. Те люди, в которых осталось что-то человеческое, оберегают таких беззащитных жертв технического прогресса. Остальные же просто не обращают на них внимания. Феликс пострадал как раз от такого экземпляра, в котором компьютерного больше, чем живого. Тот попросту не обратил внимания на кота, когда закрывал дверь зарядной кабинки. Захлопнул и ушёл, даже не обернувшись на крик боли, зажатого створками животного.

Я обработал лапку Феликса и ещё раз оценил повреждения. Большую часть конечности я сохраню, а вот кисть придётся собрать из того, что я сегодня добыл. Микропроцессор я запрограммирую без проблем, и Феликс сможет двигать пальцами. Даже когти будут выдвигаться как положено.

Разбирая правую кисть, которую мне продали на чёрном рынке, вместо того, чтобы думать, с кого её сняли, я мурлыкал себе под нос песенки и всякую несуразицу:

— Мышка бежала, хвостиком махнула: у человечка отвалилась ручка, а я её разобрал и сделал лапку для котика. Ах, какая глупая и непродуманная мышка.