- Захватывать Бомбей насовсем? Ты шутишь! Королевский флот перережет им снабжение, и все. Такая операция - это не старый форт разбомбить, это гораздо сложнее!

- Много ты понимаешь в военных делах! - разозлился Генри на непонятное упорство своей спутницы. - Все, хватит спорить, пошли собираться!

Он решительно схватил Кэт за руку и повел вниз по направлению к мастерской. Девушка не сопротивлялась, только что-то недовольно бурчала под нос. Через минуту они уже были на месте. Семья Прабхакара таки и не вернулась из храма. Впрочем, те, видимо, направились прямо к своему жилищу, расположенному в паре сотен ярдов отсюда, внутри деревни. Возможно, индийский мастер и заглянул в мастерскую по дороге, но никого там, понятно, не обнаружил. Хиннеган предпочел бы бегство в компании местных жителей, но с другой стороны, Прабхакар, зная о тайных исследованиях ученого, мог не устоять перед соблазном и сдать его японцам за вознаграждение. Подобное развитие событий было, разумеется, маловероятным, но Генри не желал рисковать. Лучше прибиться к кому-то из британских беженцев, несмотря на риск быть опознанным!

Он затащил вяло переставлявшую ноги спутницу в пристройку, служившую им временным жильем.

- Давай, я соберу материалы исследований и припасы, а ты приготовь самые нужные из своих вещей. Только помни - все придется тащить на себе! Что с тобой, ты еле двигаешься?

- Я плохо себя чувствую! Слабость и голова разболелась. Кажется, у меня началась мигрень! Дорогой, давай не будем уходить, спрячемся здесь!

- Не может быть и речи, милая! Значит, придется тебя тащить на себе! Попей воды и собирайся!

Генри подбежал к углу, где, под плетеной циновкой, хранилось самое ценное - саквояж покойного Виллейна, в котором лежали все лабораторные тетради. Как старая, давно умершего доктора Паркса, так и новая - его, Хиннегана. Быстро, но тщательно проверил, что там все на месте, кинул внутрь опытные образцы, валявшиеся на столе. Сбегал в соседнюю мастерскую за самыми важными инструментами, без которых продолжение опытов невозможно, но чей вес позволял взять их с собой. Покончив с этим, занялся сбором провизии в корзинку. Кэт, тем временем, тоскливо посматривая на него, собрала небольшой баул со своими вещами.

- Готова? - спросил ученый.

- Послушай! - вновь принялась ныть девушка. - Дороги наверняка запружены, там черт-те что может твориться. Или мы из-за затора не успеем уйти, и тогда нас точно настигнут враги! Или ограбят и убьют местные, для которых это прекрасная возможность свести счеты с белыми! Ты сможешь меня защитить? А?

- У нас есть оружие! - не очень уверенно заметил Генри.

- Ты сам знаешь, как ты умеешь им пользоваться! А если на нас навалится сразу толпа, револьвер не поможет! Давай останемся, ну пожалуйста! У меня дурное предчувствие! Тут нас никто не найдет, ну подумай сам, Генри! Мастерская на отшибе, скрыта растительностью. Надо специально искать, чтобы найти!

Яростный напор, с которым его подруга отстаивала свое мнение, несколько озадачил Хиннегана. А вдруг она права? Не зря же говорят про женское чутье! Он на минуту задумался, но затем решительно взмахнул головой:

- Нет, Кэт, это слишком рискованно! Материалы исследования ни в коем случае не должны попасть к японцам! Они и так опережают нас в исследованиях железа. Зачем дарить им еще и идею нержавеющего металла? Нет, мы должны уйти и унести материалы! Все, более мы это не обсуждаем! Пошли!

Он взял в одну руку драгоценный саквояж, закинул за спину небольшую сумку с личными вещами и собранной провизией и вопросительно взглянул на девушку. Та, тяжело вздохнув, произнесла:

- Ладно, пойдем. Где револьвер Виллейна? Отдай его мне, ты все равно толком им воспользоваться не сможешь!

Генри вновь раскрыл саквояж и вытащил оттуда затребованный предмет:

- Ты права! Держи!

Он повернулся и направился к двери. Сзади послышался звук прокручиваемого барабана и тут же раздался выстрел. Пуля с мерзким чмоканьем впилась в косяк двери в считанных футах перед лицом Хиннегана. Тот испуганно отскочил и возмущенно обернулся:

- Ты что? Забыла, как обращаются с оружием?

Прямо в его глаза смотрела черная пустота револьверного дула. Державшая оружие двумя руками Кэт, явно сильно нервничая, срывающимся голосом крикнула:

- Стой, где стоишь, Генри! Иначе следующая пуля будет тебе в ногу!

- Кэт! Ты с ума сошла? - не веря своим глазам, проблеял ученый. - Что случилось?

- Медленно положи вещи и сядь в углу! - как будто не слыша его, приказала Кэт и повела стволом в указанном направлении.

- Кэт, объяснись!

- Ну! - дуло револьвера уставилось в ногу Хиннегана.

Руки Кэт слегка подрагивали, но выглядела она весьма решительно. Генри понял, что девушка совершенно не шутит и стоит поторопиться с выполнением ее распоряжения. Полностью обескураженный произошедшим, он тяжело опустился на усыпанный соломой пол и поставил сумки рядом. Воцарилась напряженная тишина.

- Может, все же, скажешь, в чем дело?

Вместо ответа Кэт боком протиснулась к дверному проему, не отводя оружия от своего спутника, быстро выглянула наружу, приподняв закрывавшую проход циновку. Потом вновь повернулась к Хиннегану. Лицо ее явно отображало мучительные переживания. Помолчав, она произнесла:

- Что же, теперь скрывать более нет никакого смысла. Я обманывала тебя, Генри!

- Ты уже говорила это однажды! Когда призналась, что работала на Инквизицию! - с горечью простонал ученый.

- И тогда я тоже тебя обманывала! - просто ответила Кэт.

- Кто же ты на самом деле? - Хиннеган чуть ли не всхлипывал, начав осознавать всю глубину лжи, которая, как оказалась, окружала его все это время.

- Я родилась в Китае. Мой отец - известный немецкий еретик и социалист Энгельс. Фридрих Энгельс, ты должен был слышать о нем. История с якобы помешавшимся еретиком, изгнанным в Китай, широко освещалась в европейской прессе в свое время! - злобная гримаса на секунду исказила правильные черты лица девушки.

Ученый, слушая это откровение, не мог проронить ни слова. Кэт, тем временем, взяв себя в руки, продолжала:

- Итак, я родилась и выросла в Китае. Кстати, мне не девятнадцать, а двадцать два года, если это для тебя важно! Отца с распростертыми объятиями приняла маньчжурская верхушка, надеясь использовать в борьбе против европейского доминирования. Он, как видный промышленник, много лет был советником китайского правительства, а затем - и японского. Значительная часть промышленности Восточного Союза, кое-что из продукции которой ты наблюдал сегодня в бомбейской гавани, создана, в том числе, и его усилиями! Поэтому жили мы совсем не бедно, училась я в прекрасной школе, созданной теми самыми беженцами из бомбейской общины. С их помощью, кстати, я выучила и хинди. Преподавательский состав школы был усилен еще и соратниками отца, бежавшими вместе с ним. Превосходно образованные люди! Мы жили одной общиной в Пекине, сохраняя, по возможности, привычные европейские традиции и обычаи. Но я с детства отличалась авантюрным характером и, после смерти отца, его знакомые из маньчжурского аналога вашей Секретной Службы, на всякий случай плотно опекавшие нашу семью и других беженцев все эти годы, предложили работать у них. Я прошла специальную подготовку и, окольными путями, меня переправили в Европу.

- Значит, и про Польшу ты лгала?

- Нет. Я действительно жила некоторое время в Польше. Это и было моим первым заданием - научиться вести себя в европейской стране, не вызывая подозрений. Поэтому для первого внедрения и выбрали патриархальную страну на границе католического мира, где эта ваша Секретная Служба практически не присутствует. Правда, "легенда", под которой я там внедрилась, была совершенно другая, не та, что я тебе описала, но это неважно... Затем я уехала сюда, в Бомбей, пожила чуть для приобретения опыта, и вернулась в Китай. И вот тогда, год назад, и была спланирована эта операция. Вернее, меня привлекли к ней год назад, разрабатывалась она задолго до этого...