— пааап… — в дверях спальни стояла Лиз, — кушать хочу!

Слава богу, на мне был халат в это время, но Эд был обнажен и спрятался за мной.

— девочки, идите-ка зубы почистите! — сказал он из-за моей спины, а я засмеялась,

— доброе утро, солнышко! — поприветствовала я Лиз, — пойдем умоемся, да? Чтобы быть красивыми! А папа пока приготовит нам завтрак! — уходя, я послала Эди воздушный поцелуй.

Мы позавтракали и отправились каждый по своим делам, мы на работу, а Лиз отвели в детский сад.

Я была счастлива и находилась в приподнятом настроении. Хоть я и не ответила на предложение Эдуарда, просто не успела, но после его слов я была готова создать с ним и Лиз семью.

Булочки, рогалики, всевозможные рулеты и даже пироги сегодня получались на все сто! Они выходили из под моих рук как из под конвейера. Илья с Катей удивлялись, но радовались моему состоянию. Но в четыре вечера мне позвонил Эд.

— Лизи, прости, я тебя не заберу, позвонили с детсада, Лиза упала и сильно поранилась. Боже!!

— Эд, я поняла. Езжай!

— ее везут в больницу!!! Я еду туда!

— так все серьезно? В какую больницу?

— Селищева!

— я приеду!

Мои руки затряслись.

— что стряслось? — испуганно спрашивал Илья,

— ребят, булочная на вас! Лиза как то пострадала в детском саду, что ее везут в больницу.

— твою ж!! — выругался Илья, — тебя подбросить?

— если тебе не трудно..

— поехали! В какой она больнице?…

Мы помчались на всех парах. Приехала я в детскую областную больницу имени Селищева, в холле ходил туда сюда Эдуард.

— Как она? Что произошло? — подбежала я к нему,

— она упала с горки, каким то образом процарапав себе до мяса ножку железом, потеряла много крови… Лизи… — я обняла его,

— все будет хорошо, сохраняй спокойствие!

Какое там спокойствие? Что я несу? Я сама то не могу держать себя в руках от переживаний за девчонку, а уж отец и подавно будет на панике.

К нам вышел врач.

— Елизавета Гранч! Родители есть?

Мы подбежали.

— я! Отец! Здравствуйте!

— здравствуйте! Девочка теряет много крови, нужно срочное переливание! Группа крови 2 резус фактор положительный. В больнице нет такой, простите. Может, ваша подойдет?

— я подойду? Но я не родной отец, и группа у меня 4+

Я удивленно посмотрела на Эди.

«Не родной отец?»

— нет, ваша не подойдет. Нужна 2

— у меня вторая! Положительная! — пришла в себя я,

— вы согласны сдать кровь прямо сейчас?

— да, конечно!

— спасибо, Лизи… — смотрел на меня Эд, а по его щеке скатывалась слеза.

У меня взяли кровь на анализ, чтобы проверить совместимость и исключить какие-либо вирусы в составе, и через двадцать минут я уже лежала на удобном стуле, и отдавала свою кровь в прозрачный мешочек, который по наполнению передавали в реанимацию.

Все литры, которые разрешало мое тело, я отдала для Лиз.

Мы сидели в зале ожидания, взявшись за руки молча, молились об успешной операции и о жизни нашей малышки.

— отвлеки меня, Лизи… — уставшим голосом просил меня Эд,

— почему ты сказал, что ты не отец?

— потому что я не родной отец Лизы… — измученный голос,

— как это?

— я сомневался с самого начала, что у меня что-то было с Зариной… не мог я… не мог я изменить тебе! Но она меня убеждала, а потом пришла с справкой о беременности и срок совпадал… после родов я сделал тест на отцовство… вероятность отцовства — ноль процентов!

Глава 14.

— …вероятность отцовства — ноль процентов!

— нет…

— даа… но я не мог бросить маленькое дитя с этой больной женщиной. Зарина была больной, она была зависима от препаратов. И это ее сгубило… А Лиза мне почему то напоминала тебя… мелкая, приставучая, везде как хвостик, никуда не деться и не спрятаться от нее… вот бы сейчас она была здорова и со мной! Я никуда от нее не денусь!

— она справится! Вот увидишь! Надо верить!

— а почему ты не можешь иметь детей? Шрам внизу твоего живота об этом говорит?

— помнишь, когда мне удаляли кисту? — Эд кивнул положительно, — тогда у меня перестал работать один яичник, а несколько лет назад на меня напали грабители…нож попал прямо в другой живой яичник, разорвав его в клочья. Я теперь живу с одним дисфункционным яичником. Яйцеклетка не созревает, а значит, и оплодотворения не жди..

— мне жаль..

— мне тоже..

— значит, у нас с тобой есть только Лиза..

— да… теперь она и моя тоже..

В этот момент в зал вышел уставший врач. Мы сразу подбежали к нему.

— с девочкой все хорошо. Операция прошла успешно. Спасибо донорской крови, вы — ее ангел хранитель. Она сейчас еще в реанимации, к утру, если все показатели не ухудшатся, переведем в палату. А вы езжайте домой. Отдохните и возвращаетесь с хорошим настроением утром. Это будет полезно всем! Послушайте опытного доктора! Елизавета в надеждах руках!

— спасибо!

Поблагодарили мы врача одновременно, и он ушел.

Было уже за полночь. Мы решили съездить домой, принять душ и собрать необходимые для Лиз вещи. Вернулись в больницу утром. Нам сообщили, что Лизу перевели в палату, состояние пациентки удовлетворительное.

— что значит удовлетворительное? — непонимающе спрашивала я медсестру,

— то и значит, женщина! — отвечала мне медсестра,

— мы можем ее навестить? — спросил Эд,

— навещать могут лишь близкие родственники. Вы ей кем приходитесь? — монотонным голосом отвечала медсестра,

— родители! — ответил Эд, сдерживая раздражительность,

— мамочка и папочка значит. Ну хорошо.

Я была готова разорвать эту женщину на части, если она продолжит в том же тоне и так же медленно.

— второй этаж. 27 палата.

— 27?

— 27?

В один голос переспросили мы с Эди, посмотрев друг на друга.

— да. Вы что глухие. Палата 27. — таким же голосом ответила медсестра.

Мы, взявшись за руки, быстрым шагом направились к дочери.

Да, именно к дочери.

Она до этого была мне дорога, а сейчас я почувствовала к ней любовь. Я хочу стать ей мамой. Конечно, родную мать я ей заменить не смогу, но я буду отдавать ей всю свою любовь и нежность.

Она соединила нас с Эдуардом. Теперь мы сделаем все, чтобы она была счастлива. У нее будет семья.

Мы зашли в палату. Лиза была в сознании и плакала.

— папаааа…ааа..

Эд подошел к кровати и обнял дочь, поцеловал ее в макушку.

— я хочу к маааа-а-а-меееее…

Эд посмотрел на меня умоляюще.

— солнышко мое? — ласково обратилась я к Лиз, — привет!

— Эл! Мх-х-х-х… — Лиз плакала, но протягивала ко мне свои маленькие ручки.

Мы обнялись все втроем. Лиз успокоилась. Мы передали ей ее любимые игрушки, которые привезли из дома. Сидели общались. Через пару часов малышка устала.

— полези со мой Эл?

— конечно полежу!

— вы тогда лежите, а я бабушке Доре позвоню, сообщу последние новости… — сообщил нам Эд и, поцеловав нас в лоб по очереди, вышел из палаты,

Мы остались с Лиз вдвоем.

Я лежала рядом с малышкой на больничной койке и гладила ее волосы.

— Эл?

— да, детка?

— ты меня не босишь?

— нет, зайка! Никогда не брошу!

— и папу?

— и папу тоже не брошу! — улыбнулась я.

Лиз улыбнулась, вздохнула и закрыла глазки. Через несколько минут она уснула.

Так как Лиз была еще совсем маленькая, то одному родителю разрешалось находиться рядом с ребенком круглосуточно. Лиз выбрала меня.

Пробыли мы с Лиз в больнице почти две недели. Затем нас выписали, и мы продолжили лечение уже дома.

Я перевезла свои вещи в дом Эди с Лиз.

Пока мы были на работе, с Лиз сидела бабушка Дора.

В мое отсутствие, во время больничного, пока я была в больнице, булочная не простаивала. Оказывается, Катя наблюдала за мной, запоминала и потом повторяла мои рецепты. Получалось очень даже хорошо. Теперь я была спокойна за жизнь моей адвокатской булочки в те дни, когда я не могла ее посетить.