Когда Джонс узнала, что место первого помощника на звездолете вакантно и может достаться ей, она развила бешеную деятельность и сделала все, что было в ее силах, чтобы получить это место. И хотя ее имени не было в первом списке кандидатов, однако ее многочисленные таланты, решимость и богатый ассортимент компрометирующих фотографий произвели на директорат НАСА столь благоприятное впечатление, что это место было единогласно отдано австралийке.

Первый помощник находилась при исполнении своих служебных обязанностей, о чем красноречиво свидетельствовал ее мундир, надетый поверх рабочего комбинезона и строго официально застегнутый на все пуговицы. На воротничке мундира сверкали до блеска надраенные лейтенантские шпалы. По сторонам и чуть сзади первого помощника стояли двое морских пехотинцев в боевых бронекостюмах, сжимая в металлических кулаках короткие и толстые свои винтовки, по-прежнему не имеющие названия.

Пользуясь тем, что доктор и первый помощник не могли их слышать, солдаты вели между собой беседу при помощи радио, обсуждая все тот же вопрос. Оба мудро сошлись на том, что называть винтовку “Всем каюк” было так же глупо, как “Мастер-Бластер” и “Калибр Икс”.

— Ну как? — нетерпеливо поинтересовалась Джонс. — Удалось ли вам достать его?

— Да, конечно, — вздохнул хирург и достал из кармана сверток. Осторожно он развернул несколько стерильных слоев марли и передал матовый хрустальный кубик первому помощнику. — Вот он.

Абигайль Джонс повертела кубик в руках, внимательно рассматривая шесть его сторон. Только некоторые из черных иероглифов на гранях навигационного кристалла выглядели неповрежденными.

— Разве он должен так выглядеть? — озабоченно спросила она. Доктор пожал плечами.

— Откуда я знаю? Когда я увидел эту штуку в первый раз, она находилась внутри этого парня.

— Не парня, пришельца, — лаконично поправила его лейтенант. — Один из Великих Золотистых. Чужак. Не забывайте об этом.

Ван Луун обычно находил ее ксенофобию слегка забавной. Частенько члены экипажа намеренно рассказывали в ее присутствии разнообразные истории о пришельцах, чтобы подразнить первого помощника. Однако теперь он почувствовал внутри только странную опустошенность и отвращение к этому неизбежному злу. Абигайль была включена в состав экипажа также и в качестве противовеса добродушному отношению команды в целом к инопланетным существам. Даже наиболее подготовленные из космонавтов подчас относились к пришельцам как к игрушкам или забавным домашним зверькам. Эта не слишком умная практика могла при определенных обстоятельствах поставить под удар выполнение их миссии и как следствие — будущую свободу планеты. Лейтенант Джонс спрятала гипернавигатор в карман.

— Пошли. Не годится заставлять капитана ждать.

Когда Джонс вместе с пехотинцами тронулись по коридору, доктор, взглянув на двух неуклюжих спутников помощника капитана и спрятав улыбку, спросил:

— Ждете неприятностей? — в его голосе сквозило любопытство.

— Нет. Но я к ним готова, — ответила Джонс. — Гипернавигатор — слишком ценная вещь, чтобы рисковать ею.

Ван Луун не мог с ней не согласиться. Чтобы заполучить устройство, они уже наделали немало дел.

У перекрестка их на некоторое время задержала небольшая транспортная пробка — матросы с “Рамиреса” катили на корабль тележки с трофейным оборудованием.

— Похоже на то, что мы забираем все, что не привинчено к полу, — заметил Ван Луун.

— Только то, в чем мы нуждаемся, — вздохнула Абигайль, не пряча нотку горечи и досады. Морякам, будь то в море или в космосе, идея пиратства здорово претила. — К тому же мы оставляем плату за все, что забираем.

— Плату? Ах да! Тулий… — припомнил Ван Луун. — Хватит ли его запасов, чтобы расплатиться за медицинское оборудование, которое я распорядился тоже конфисковать?

Вместо ответа лейтенант указала на космического морского пехотинца, который как раз показался со стороны “Рамиреса”, неся в руках пятисоткилограммовый стальной сейф.

— Мы оставляем им тысячу стандартных галактических фунтов.

Эта сумма заслуживала того, чтобы доктор удивленно присвистнул, что он и сделал. Этого должно было хватить, чтобы купить весь золотой дредноут вместе с планетой, на которой он был построен.

К вящему ужасу международной ассоциации банков и большинства ювелиров, редкоземельный металл тулий, а отнюдь не золото или серебро, оказался основой галактической экономики. Причин для этого было несколько.

Сталь была крепче, платина — красивее, алюминий — легче, серебро лучше проводило электрический ток, мышьяк был вкуснее. Фактически в мире не существовало такого устройства, в котором любой другой металл не оказывался бы более дешевым, более быстродействующим и лучше подходящим. Иными словами, тулий был совершенно бесполезным, но очень редким металлом, что и сделало его наиболее пригодным для того, чтобы служить в качестве валюты. Его стоимость была привязана непосредственно к его атомному весу. Одна галактическая унция этого металла, что было чуть меньше тройской унции, считалась очень хорошей месячной зарплатой, а “Рамирес” нес в своих трюмах больше десяти метрических тонн этого вещества, или 320000 унций. Этого количества могло хватить даже для того, чтобы дать Галактической Лиге взятку, а этой возможности пока никто не исключал.

Когда группа достигла воздушного шлюза, лейтенант Джонс ответила на приветствия часовых и четыре пары герметических дверей автоматически открылись перед ними, а затем закрылись.

— Как там Авантор? — поинтересовался Ван Луун, когда они вступили на палубу “Рамиреса”. — Пока я оперировал, я послал помощника, чтобы он ее осмотрел.

— Она все еще без сознания, — ответила лейтенант. — Мы разместили ее на гауптвахте. Надеюсь, ей там будет удобно.

Доктор Ван Луун схватил Абигайль за плечо и с силой повернул к себе.

— На гауптвахте? А почему, черт побери, не в медотсеке? Или вместе с Шестнадцатым?

Лейтенант Джонс многозначительно посмотрела на руку доктора, вцепившуюся в ее плечо, и солдаты подвинулись ближе.

Хирург смутился и убрал руку. Лейтенант повернулась и, как ни в чем не бывало, пошла дальше по коридору.

— Авантор и Шестнадцатый скоро снова соединятся, — произнесла она так, словно ничего не случилось.

Голландцу понадобилась почти минута, чтобы понять, что она имеет в виду.

— Вы собираетесь посадить их обоих под замок? Но мне казалось, что с ними надо обращаться как с дорогими и уважаемыми гостями! Мы потому и берем их с собой, чтобы они были наблюдателями Лиги у нас на боргу.

— Их камера оборудована видеомонитором, — спокойно пояснила Джонс. — Им будет отлично видно все, что происходит на мостике.

Ван Луун вытаращился на первого помощника. Ксенофобия ксенофобией, но должны же быть пределы!

— Я собираюсь доложить об этом капитану, — сообщил он, сдерживая ярость.

— Пожалуйста, доктор. Только не забудьте сообщить ему также и то, что существо, обладающее неизмеримо большим опытом в отношении Великих Золотистых, а именно Старший техник Трелл, считает, что мы подвергаем нашу миссию опасности, позволив этим существам приблизиться к нам на расстояние меньше двух световых лет. Он считает, что мы должны сбросить обоих на ближайшее солнце, — она слегка наклонила голову. — Я же просто пыталась держаться золотой середины.

С этими словами Абигайль Джонс удалилась в сопровождении своих вооруженных охранников, оставив доктора стоять посреди коридора с разинутым ртом.

Когда весь личный состав вернулся на “Рамирес” и был тщательно сосчитан, два космических корабля вновь разъединились, и корабль землян снова проник в гиперпространство, медленно двигаясь по спирали в никуда, пока Трелл пытался расшифровать запись на кубе гипернавигатора для корабельного компьютера.

Капитан Келлер как раз принимал рапорт о наличии личного состава, когда на мостик поднялась лейтенант Джонс.

— Ну что, лейтенант? — спросил Келлер, вручая тонкую папку корабельному старшине. Старшина схватил бумаги и удалился. — Получилось ли что-нибудь? Я имею в виду — удалось ли нам извлечь из гипернавигатора хоть что-нибудь?