– Пока тебе несут одежду, ты имеешь право спрашивать, – как-то странно завернул фразу Максимилиан.

– А одетые люди спрашивать уже не имеют права? – не сдержалась я тут же. Ну что поделать, никогда не умела прикусить язык вовремя, хотя в Академии тот еще змеюшник и приходилось себя контролировать.

– Можно. Но будет не до того, – на меня неодобрительно зыркнули. – Сегодня достаточно загруженный день. Надо оформить до конца документы на опеку, забрать твои вещи, перебрать их и при нужде – купить недостающие. Затем, – он нажал на тёмную полосу браслета на правой руке, и отщелкал ногтем какую то комбинацию, – изучить твой предыдущий рацион и перекинуть его диетологу, далее…

– Так, здесь сразу стоп, – я вскинула руку. – Я совершеннолетняя. Что значит документы на опеку?

– Ты недееспособная. Особенно по нашим меркам, – я снова удостоилась неодобрительного взгляда, за то, что перебила.

– С какой стати я недееспособная, и что значит “наши мерки”? – я понимала, что мое настырное желание прицепиться к каждому слову раздражает Максимилиана, но это, черт возьми, моя жизнь. И пока я не выясню все досконально – не отстану. Тем более, что непонятки вокруг множились, как тараканы на детдомовской кухне.

Кукольный мальчик демонстративно вздохнул и присел на ближайшую кушетку. Закинул ногу на ногу, снова вздохнул и, наконец, произнёс:

– Ты же все время осматривалась? И какие выводы? – не дождавшись мгновенного ответа, он щёлкнул пальцами и белая стенка с одной стороны палаты вдруг стала панорамным окном, за которым… за которым закручивалась спираль галактики.

– А так?

А охренеть… что еще скажешь. Космос, что ли? А может, просто картинка на экране? Но зачем?

– То есть, меня украли инопланетяне? – я сама не могла поверить в подобную чушь, потому и голос мой прозвучал соответствующе. – На летающих блюдечках?

Нет, в самом деле – другого объяснения я не видела. Но это же чушь! Сказки для дураков! С другой стороны – кому могло понадобиться меня обманывать и зачем? Да еще с такими спецэффектами.

Максимилиан вдруг хмыкнул, подумал, а потом и вовсе издал короткий смешок.

– Знаешь, а можно и так сказать. Только не украли, а скорее забрали свое потерянное дитя.

– О господи! – меня разобрал нервный смех, и пришлось приложить некоторое усилие, чтобы он не перешел в истерический. – Серьезно? Потерянное дитя, выросшее в приюте и найденное безутешными родственниками? Кем? Ты, случайно, не мой отец? Или кто там… нет, это слишком похоже на дурную мелодраму. А я, неожиданно, не принцесса?

– Нет, – достаточно резко ответил парень. – Ты дочь преступника, казненного пару месяцев назад. Во избежание распространения дурной крови тебя и тебе подобных решили отдать под опеку.

– Так. Давай с самого начала, – я все же справилась с собой, перестала трястись от нервного смеха и села прямо. – Я правильно поняла, что моей судьбой заинтересовалось некое… скажем так, государство?

– Да, – краткость сестра Максимилиана, все понятно. – Недавно вышел указ, по которому все обнаруженные полукровки, которых наплодили отступники, в обязательном порядке передаются под опеку к опытным Мастерам.

Чем дальше, тем больше я убеждалась – мир сошел с ума и мне придется теперь в этом жить.

Я привыкла твердо стоять на земле. На пальцах, на полупальцах… полет в балете случается только тогда, когда ты четко знаешь, до миллиметра, куда приземлишься.

– Что такое “Мастер” и почему он обязан заботиться о полукровках? – начнем выяснять по пунктам, разложим по полочкам, расставим по местам… и посмотрим.

– Мастер, это тот, кто способен… регулировать и управлять твоими способностями, – Максимилиан слегка задумался над объяснением. – Такие, как ты, обладают достаточно внушительной силой. Но использовать ее самостоятельно не способны, – видя непонимание в моих глазах, парень резко закончил свои рассуждения:

– Ты – одушевленное оружие. Артефакт, если хочешь. Сила есть – но без Мастера толку от неё – ноль. Оружие не может стрелять или рубить само по себе, оно работает только в чьих-то руках, это понятно? – дождавшись моего неуверенного кивка, он продолжил. – Хорошо. Когда Сирена забрала тебя из лечебницы, она демонстрировала тебе, как ее оружие переходит из одной ипостаси в другую?

– Да, – медленно подтвердила я, начиная понимать смысл устроенного в палате представления.

– Ты точно так же обернулась, когда тебя забирали. Стала оружием. Помнишь ощущение?

Я невольно передернула плечами. Ощущения я помнила, и они мне не понравились. И что, меня все время так и будут… использовать? Черт, как бы ноги унести… ногу. Или?

– Оружие может использовать кто угодно, и не факт, что во благо. Твой отец и другие преступники готовили переворот. Поэтому решили увеличить численность неучтенного оружия… естественным путём, за счёт населения из неразвитых миров. Вас зачали и оставили с расчетом на то, что самые сильные выживут и достаточно разовьются для того, чтобы можно было использовать.

Недавно все ди… хм, преступники были пойманы. Так стало известно о таких, как ты. Чтобы не плодить неучтенное оружие и дальше, вас решено было взять под опеку: обучить, если надо – вылечить и влить в нормальное общество призмы. Мне на воспитание досталась ты.

– Зачетная история, – кивнула я задумчиво. Из слов кукольного Мастера можно сделать интересный вывод. Мое существование никого особо не обрадовало. Но это не новость, я так всю жизнь прожила. Другое дело, что пряников опять не будет и надо заботиться о себе самой. Но это тоже не новость…

И вдруг в голове всплыло одно очень важное слово, от которого перехватило дыхание и с новой силой нахлынуло ощущение неправильности в теле:

– Ты сказал “вылечить”?

– Да, опека подразумевает и это. Вылечить, выучить, вывести в общество.

– Вы способны вылечить некроз сустава? Я смогу ходить? – эти вопросы были для меня сейчас важнее всего – важнее дурацкой истории про папашу-преступника, важнее сказок про артефакты… настолько важнее, что я внутренне подобралась и задала этот вопрос совершенно спокойным голосом, выключив внешнее проявление эмоций.

– Не мгновенно, но ничего сложного в этом нет, – Кукольный Мастер как-то задумчиво посмотрел на мои голые ноги, – относительно. Медицина на призме не имеет ничего общего с примитивными лечебными приемами отсталых миров.

Я на секунду закрыла глаза и откинулась затылком на теплую и слегка пружинящую стену. От перспектив перехватывало дыхание. Балет… сцена… возвращение с триумфом… Так. Пусть инопланетяне. Пусть артефакты. Пусть хоть стрекозоиды. Пусть лечат. А дальше – посмотрим, кто еще кого будет опекать. Не понравится – я придумаю способ избавиться от любой опеки!

Максимилиан

Разговорчивая и слишком самостоятельная девочка. Хорошо это или плохо – я ещё не понял. Раздражает немного, но в ее случае информация действительно важна. Чем больше она узнает, тем быстрее вольётся в наш мир и трём быстрее можно будет избавится от навязанной мне обузы.

Рядом раздался предупреждающий треск торгового телепорта. Хм, одежду доставили. Заказывал наспех, размер тоже прикинул на глаз… должно подойти. Все достаточно прилично, женственно и пристойно: светлые тона, юбка в пол, руки и шея закрыты. Самое то для девицы из хорошей семьи. Разве что обувь не подходит – очень мягкие мокасины. Но с учётом ее проблем с ногами, это было признано лучшим вариантом.

– Одевайся, – рассмотрев все вещи, я передал их девушке. И наткнулся на ее довольно скептический взгляд, который, впрочем, она почти тут же спрятала под ресницами.

Ее скептицизм стал мне понятен, как только она встала, бесцеремонно ухватившись за мое плечо, и накинула блузку. Закрытую, очень приличную, из тяжелого качественного белого шелка… струящуюся и обрисовывающую то, чего нет, с достойной лучшего применения откровенностью. Учитывая, что подол блузы едва прикрывал моему Оружию… кхм… впервые я взглянул на ЭТО не как на набор костей и болячек, а как на потенциальную женщину.