Annotation

📌Пилот вертолёта Ка-52 с позывным Кесарь во время неравного боя теряет сознание и попадает в таинственный зал Равновесия, где невидимая рука держит весы, что решают жить ему или умереть. 📌Но его душа слишком тяжела и перемещается в тело княжича Камая. В магический горный мир, где юный всадник из рода Дракона умирает от ран, не успев отомстить за отца.

Кай из рода красных драконов-2

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Интерлюдия

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Интерлюдия

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Интерлюдия

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Кай из рода красных драконов-2

Глава 1

Личина

В бане было темновато, и пар застилал глаза. И в первую долю секунды я сообразил только, что поймал девушку, а не парня.

Сначала подумал было, что это та, рыжая девушка. Уж больно охотно она намекала сегодня на продолжение!

Но крик повторился, и голос показался знакомым. И острые косточки тоже были знакомы на ощупь — Шасти!

— А ты что тут делаешь⁈ — рассердился я.

Рассердился потому, что тело успело ответить, и лучше бы всё-таки это рыжая залезла ко мне в баньку!

А Шасти… Ну не воспринимал я её, как взрослую и всё тут. Пусть она формально вполне годилась мне в невесты, но видел-то я её, как девчонку-подростка.

— Тебя, дурака, спасать пришла! — заверещала Шасти, выворачиваясь из моих рук.

Пар постепенно рассеивался — никто же больше не поддавал. И теперь я бы уже ни с кем не спутал своё сокровище: смуглое, худющее, довольно большеглазое по здешним меркам.

Лицо Шасти очистилось от синяков. Мало того, на щеках и груди были разноцветной глиной нарисованы спирали и ещё какие-то знаки — красные и голубые. Довольно забавно.

А ещё она была голая, но в браслетах и с бусиками. Как дитё, ей богу.

— И как ты меня будешь спасать? — спросил я.

Нужно было срочно начинать шутить. А ещё бы лучше — холодной водички!

— Мыть тебя буду сначала! — огрызнулась Шасти. — Грязный — точно дикая свинья!

Она зачерпнула воды берестяным ковшиком и плеснула в меня.

— А почему не домашняя? — развеселился я.

Вода оказалась очень кстати, и мне слегка полегчало.

— Да кто же свинью приручать будет!

— А ты приручи!

Шасти фыркнула и захлопотала вокруг раскалённых камней и деревянных вёдер с водой, чего-то там намешивая.

Я подкрался, зачерпнул холодной воды и окатил её!

Ну и она меня тоже! Вот же язва мелкая.

Вода помогла мне окончательно остыть, да и банька снова раскочегарилась так, что я уже почти не видел свою голенькую жену.

Правда, шкуры держали пар плохо, и для того, чтобы он клубился как следует, пришлось постоянно плескать на раскалённые камни.

Я разобрался с водой — где горячая, где холодная, где — щёлок для мытья. Нашёл мочалку, связанную из жёсткого конопляного шнура и начал мыться.

Пар тут же преступно улетучился, и Шасти запричитала сочувственно, углядев на моей груди следы от драконьих когтей. Но почему-то ничего не спросила.

Только взялась помогать — тереть спину и мешаться под руками, пока я её не намылил тоже, и она с писком не начала отмываться.

Когда я помылся и отмыл до скрипа волосы — то взял берестяной ковшик с водой и уселся на травку, чтобы как в детстве подышать паром.

Но только приготовился плеснуть на камни — и Шасти отняла у меня ковшик.

Встала надо мной, наклонилась. Стала разглядывать и ощупывать моё лицо.

— Ну? — спросил я. — Чего нашла?

— Ничего не нашла, не мешай! — буркнула она.

— А чего хочешь найти? Рога развесистые? Ты чего весь день от меня бегала?

Шасти не ответила. Она достала из самого маленького ведра запаренные пучки трав, принесла маленькую плошку, что стояла у самого края каркаса из шкур.

Я думал — там что-то женское, но оказалось — густое масло.

Разложив вокруг меня травы и намазав мне лоб маслом, Шасти зашептала:

— Две травы горные, незнакомые, а нужны — остролист и вербена… А марьиным корнем если заменить?..

Мне хотелось рассмеяться, но я покорно сидел.

Пусть играет. Прощаться легче будет. Оберег же, наверное, какой-то.

Оберег, однако, не выходил. Шасти велела мне встать, помотала в сомнении головой и опять зашептала себе под нос:

— А если первоцветом?.. Оной тамалой — сенен маалой…

— Да что ты делаешь-то? — улыбнулся я. — Приворожить меня хочешь?

— Не мешай! Это — очень трудная магия! — огрызнулась Шасти. И сказала сама себе: — Нет, не «оной», а «онэй». Ещё раз пробуем!

Я вздохнул: вот же упрямое существо.

— Ты помнишь, что я тебе запретил колдовать?

— Точно! — воскликнула она. — Так вот почему не выходит! Сейчас же скажи, что ты всё разрешаешь!

— А зачем?

— Внешность твою хочу изменить, дурак! Вдруг узнает кто? Ты же пойдёшь к тем, с кем бился на поле боя. Кто-то изранил тебя всего! Вдруг он лицо запомнил?

— А-а, — протянул я. — Ну, ладно, колдуй.

Шасти ещё раз произнесла формулу заклинания, показавшуюся мне смутно знакомой. Смочила руки маслом, поднесла к моему лицу и зашептала:

— Расти нос! И скулы повыше!

Она провела руками по моему носу, по щекам, словно бы вылепливая что-то.

— Ну как? — спросил я. — Получается?

— Сейчас! — выдохнула Шасти. Потом отшагнула, посмотрела на дело рук своих. Опять коснулась моего лица. — Кажется, получилось немного!

— А мне как глянуть?

— Сейчас!

Она попыталась вытереть жирные руки о мокрое тело, потом о волосы. Взяла ковшик с водой, пошептала над ним и протянула мне:

— Смотри!

Я заглянул в воду и с удивлением понял, что это — практически зеркало! Так хорошо своё лицо я в этом мире ещё не видел. В воду смотрел, конечно, но вот так!..

Особых перемен не заметил, но лицо стало немного острее, скулы выше. Пожалуй, для мальчишки — самое то: вроде я, а вроде и нет.

Именно так и надо, чтобы свои засомневались, а чужие не узнали.

— Симпатичнее стал? — пошутил я.

— Не, — тряхнула головой Шасти. — Но тоже ничего мордашка. Вот только всё равно заметно будет, что ты не мальчишка, которому не светит удача в родной деревне, а воин.

— Ну да, — кивнул я. — Ичин говорил, что надо в землю смотреть и не высовываться.

— Да не сможешь ты смотреть в землю! — взвилась Шасти. — В тебе же гонора — мешок целый! К тебе мальчишки твоего рода даже подойти боятся! Ты смотришь на них, как… Как…

— Как Ленин на буржуазию? — подсказал я.

— Чего? — возмутилась Шасти. — И словечки твои непонятные! Скрывать надо, что ты — человек образованный! Откуда у нищего зайца такие слова!

— Да буду я скрывать, буду!

Плеснул воды на камни, а то — больно уж разошлась моя мелкая. Так и хочется обнять и показать, кто тут девчонка, а кто тут мальчишка.

Интересно, а Ичин с Майманом всё-таки явятся в баню, или это меня так подставили?

— Не будешь! — продолжала ругаться Шасти. — Ты не видишь себя со стороны! Не сумеешь! Ты — как волк твой дикий, чуть что — рычишь на всех!

— И что? — рассмеялся я.

— А то, что это здесь тебя терпят, такого важного! А там — разоблачат и убьют!

— Ну, значит, судьба у меня такая, — смех меня прямо-таки разбирал. — Тенгри видит!

— Ой, дурак!

— Слушай, а обратно мне как? Вдруг потом свои не узнают? Сейчас-то не надо бы этим лицом светить. Я доверяю своим, но всё-таки…