***

Все-таки опоздал. Палаточный городок гудел, точно пчелиный улей. Интересно, медлительным насекомым тоже достается ячейка в сотах возле сортира?

Чтобы избавиться от хандры, Тони направился к сержанту. Нужно преодолеть себя и вызваться на боевое дежурство. Иначе расстрелянные так и будут стоять перед глазами. Нельзя сдаваться!

«Просись на передовую», – приказал себе Тони. – «И как можно скорее. Пока не струсил!»

Он сжал кулаки.

А вот и сержант. Как всегда, орет.

– Кто ещё не подписал страховое свидетельство, подойдите к полковнику Стоуну в палатку штаба роты. Ребята, есть шанс оставить родным десять штук.

Сержант заметил его, Тони отдал честь и вытянулся по струнке, глядя на начальника снизу вверх. Высокий он все-таки мужик. Выше Тони на целую голову.

– Полковник Стоун на кой-то черт требует приписать тебя к кухне, – прогудел сержант. – С фермы привезли овощи…

– Овощи, сэр?

– В твоем деле указано, что ты сын зеленщика, а?

По лицу Тони пробежала тень. Вот и дурацкое прозвище! Хрен мне, а не передовая…

– При всем уважении, сэр, разве это подходящая работа? Я – снайпер.

– А ты спроси у Стоуна, но сначала зайди в штаб подписать перевод, – посоветовал сержант и добавил с кислой ухмылкой. – Видел, он начал таскать из деревни местных баб, а?

На первую часть фразы Тони нахмурился, вторую пропустил мимо ушей. Его это не касается.

Но делать нечего. Приказ есть приказ.

Штаб спрятался за брезентовым пологом. Сидевший в дальнем конце шатра писарь в очках и девушка, та, что из машины, выглядели так, словно планировали диверсию. Другой парень в белом фартуке и сдвинутой пилотке рылся в ящике, похожем на мусорный бак. В сторону летели гнилые плоды. Девушка беспокойно поглядывала то на растущую кучу, то на приходную ведомость. Очевидно, она и привезла овощи.

Домашняя, опрятная. Инородное тело на военной базе. Зато какое!

Тони застыл, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Почувствовав на себе его взгляд, красавица поправила волосы, что вблизи казались еще пышнее и чернее. На ее лице заиграла улыбка.

– Вы смотрите на овощи или на меня? – пролепетала она на ломаном английском.

– На ваши овощи… Черт! Я хотел сказать, просто на овощи, мисс.

Он покосился на ребят и гаркнул с энтузиазмом, от которого зазвенело в ушах:

– Зеленщик прибыл в ваше распоряжение!

– В армии есть такая должность?

Уняв расшалившееся сердце и сдержав дыхание, Тони перешел на местный говор:

– Теперь есть! Разрешите стать вашим денщиком, синьорина? Будет дополнительная пара рук собирать урожай.

– И ног, – прыснула девушка, обрадованная тем, что кто-то знает итальянский. – Чтобы самой не таскаться в такую даль. Я Аполлония. Откуда вы владеете языком Данте?

– Такого не знаю. Высокие темы солдату не положены, – хохотнул Тони. – Придет офицер, даст взбучку. Лучше обсуждать овощи.

Глянув в ведомость, девушка улыбнулась.

– Да, выйдет неловко. И все-таки, кто вы?

– Сын сицилийского фермера, переехавшего в Нью-Йорк в двадцатых. Мое имя…

– Рядовой Леоне! – раздался повелительный бас.

Рядовой первого класса, подумал Тони и встал смирно. Благодушное выражение стерлось с его лица. Из дверного проема на него пялились двое: давешний мордатый полковник и капитан с почерневшим от солнца лбом.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – рыкнул Стоун. В раскалившейся от крика глотке шипело, для полноты картины не хватало разве что клубов пара. Его молчаливый спутник, напротив, обшаривал шатер ледяным взглядом.

– Оформляю перевод на кухню, – отчеканил рядовой. – По вашему приказанию, сэр.

Стоун искоса глянул на чернолобого, чтобы понять, удивился тот или нет. Ладонь потерлась о штанину с полковничьим лампасом.

– Приказанию? Да что ты! Это капитан Адамсон. Командир снайперской группы. Поступаешь в его распоряжение.

Адамсон молча глядел на Тони. Как бы оправдываясь, полковник развел руками:

– У парня лучшая характеристика.

Тони всмотрелся в лицо нового командира и сразу понял, что каждое слово этого молчуна стоит больше, чем целая речь полковника.

Стоун повернулся к девушке, сделав вид, будто только сейчас ее заметил, и сказал уже иным тоном:

– Мисс, надеюсь лицезреть вас за ужином. Не побрезгуйте походным кровом старого воина.

Хлопнул брезент, и за спиной раздались удаляющиеся шаги.

Полковник, не отрывая от девушки взгляд, гаркнул:

– Чего встал? Живо за капитаном!

Тони почувствовал, как сердце сжалось при виде галантного и улыбчивого Стоуна – сто лет в обед, а туда же! – но дело не ждало. После некоторого колебания Тони выскочил из шатра.

Адамсон шагал вдоль периметра и не думал оборачиваться. Прямой, как палка. Ботинки грязные, форма помята, будто ее достали из задницы. Для военного это хуже, чем ходить голым. Впрочем, такому человеку наплевать, есть ли на нем одежда. В остальном, несмотря на странный вид и отрешенный взгляд, капитан как капитан: собранный и грозный.

Тони перешел на бег, чтобы догнать его.

– Ты хоть стрелять-то умеешь? – процедил капитан сквозь зубы.

– И довольно неплохо, сэр, – ответил Тони. – Я готов прямо сейчас…

– Ты еще салага, полный ноль, – капитан, остановившись, сплюнул на плац. – Будешь готов, когда я решу.

Тони молчал, не зная, что сказать.

– Зови меня Дерек, – командир потер виски и добавил бесцветным голосом: – Так проще.

Тони кивнул. Он бы многое отдал, чтобы стать такому человеку своим.

Будто подслушав его мысли, Адамсон сказал:

– При посторонних обращайся ко мне по званию.

Тони снова кивнул.

– Кухня отменяется, парень. Вернись за вещами и пулей сюда. Отныне квартируешь со мной. Куда я, туда и ты. И это не обсуждается! Завтра выходим в пять. Приведи оружие и амуницию в порядок. Собери двойной боекомплект, сухпаек и набор медикаментов.

Капитан пристально посмотрел на Тони. Его мысли были как открытая книга. Наверняка он гадал, не обделается ли Тони в первом же бою?

Речи боевых офицеров всегда одинаковы. Мол, такая зелень, как вы, красуется перед дамами, побывав в одной единственной передряге. Или отсидевшись в тылу. Но это не Канзас, и здесь нет мамкиного сада. Некоторые не доживают и до вечера!

Тони ответил капитану таким же серьезным взглядом и сказал:

– Сэр, у вас кровь. Зацепило?

– Дерек, – напомнил тот. – Это кровь погибшего напарника.

Капитан посмотрел куда-то в сторону. Его щеки заиграли желваками, а взгляд стал напряженным.

Сглотнув, Тони посмотрел в том же направлении. В угасающем свете дня виднелся большой шатер с ярко-красным крестом. Рядом, всего в двух ярдах, стояла собачья конура. Ее четвероногий обитатель жалобно скулил.

Как будто рядом хищник.

***

Мимоходом вздохнув об Аполлонии – все же на кухне могли быть свои плюсы, – Тони отправился в часть к сослуживцам. Теперь уже бывшим.

Собирать особо нечего: рюкзак, каска в сетчатом чехле и винтовка. И все, прощай, сержант, до встречи, ребята! Теперь он настоящий снайпер.

На обратном пути Тони не удержался и заглянул в госпитальный шатер. Спросил у сестры милосердия, где тело его предшественника. Чувствовал, что должен его увидеть. Непонятно зачем. Должен, и все тут!

Идея оказалась нелепой. Труп выглядел жутко. Глаз не было, как и лба. Осколок минометного заряда срезал черепную коробку парня, точно бритва. Не голова, а шкатулка с языком!

Медсестра, давно привыкшая к таким зрелищам, накрыла тело брезентом и вздохнула:

– Бедняга обещал показать Техас. После войны…

Тони не знал, видел ли когда-нибудь что-то более ужасное. Выблевав остатки ужина, вернулся в палатку и, закутавшись в армейское покрывало, до рассвета стискивал зубы. Порой их приходилось удерживать рукой, чтобы не стучали.

Где-то рядом соловей завел песню, которая становилась то громче, то тише. Ей вторили цикады, радуясь первым солнечным лучам.