- А Гала как же?

- Мне больше понравилась ты.

- Валер, я пошутила: это Гала. - Я включила громкую связь, чтобы Светка тоже могла поржать.

- Гала? - Валерик на секунду замешкался и родил шедевральное: - Гала - это тоже очень хорошо. Приезжай ко мне в гости, Гала.

- С Натальей?

- Зачем же? Мне ты понравилась, - вздохнул Валерик. Печально так вздохнул.

Светка скрутилась пополам, трясясь в беззвучном смехе.

- А когда приезжать-то?

- Да хоть сейчас! - Чудила моментально воспрянул духом. - Записывай адрес. Возьмешь такси - я выйду и рассчитаюсь.

- Не надо. У меня есть деньги.

Услышав такое, мужчинка даже хрюкнул от восторга и спросил:

- А ты какую кухню предпочитаешь?

- Я все люблю. Давай на твой вкус.

- Тогда я закажу что-нибудь индийское. Ты не против?

- В самый раз!

Теперь я сама еле сдерживала смех. Закажу что-нибудь индийское, бля! За полтора евро - кастрюля риса и лепешки, чтобы накормить всю голодную индийскую семью из восемнадцати человек

- А пить что будем?

- Полагаюсь на твой вкус.

- Тогда Канарское вино. Тебе же оно понравилось?

- Безумно. - Я уже отвечала короткими репликами, чтобы не заржать в голос.

- Может, кино посмотрим? У меня недалеко прокат. Тебе какие фильмы нравятся?

- Тинто Брасса.

- Оооо, - только и смог выдавить из себя Валерик. - Жду!

После того как мы со Светкой по-гусарски проржались, я глубокомысленно изрекла:

- Нда… Лох - это особая форма жизни!

Остаток дня мы маялись от скуки и потому дико обрадовались, когда услышали муравьевские вопли.

- Приехал, родимый! Сейчас развлечемся, - бодро вскочила с кушетки Светка.

Как мы и предполагали, Витюшка был не один: его сопровождали два пузатых лохопеда в гавайских рубашках и бюджетно пригламуренная блондинка лет двадцати, нервно мнущая в тонких руках Светкиного шпица.

- Тебе кто переодеться разрешил, кура глупая? - орал Апостол на бедную Тильду, которая таращилась на него непонимающим взором и улыбалась.

- С приездом, милый, - нарочито любезно поприветствовала подруга своего экс, в ответ на что он выдал грозное:

- И тебе не хворать, падла!

- А я и не собираюсь: это вам время тлеть, а нам - цвести, - быстро нашлась Светка. - Мальвиночка, познакомься, это Санек и Вовчик - главный инженер и финансовый директор Сталегорского металлургического комбината. Подхалимы-виртуозы.

- А дивное создание с бледными ногами - оно кто? Главбух? - спросила я.

- Шпицедержатель, - ответила подруга и протянула руки к своей псине: - Здравствуй, маленький! Иди к мамочке!

- Захлопни пасть! Это Лариска, моя девушка! - взревел Муравьев-Апостол.

- А это Мальвина - девушка Забелина. Не забыл? - многозначительно подняла брови подруга.

- У, блядь! - Витюшка сделал угрожающий жест рукой в сторону Светки, сплюнул на пол и проорал: - Десантура! За мной!

И прибывшее стадо просайгачило на второй этаж вслед за своим предводителем. Блондинка оступилась, что было встречено Витюшкиным воплем:

- Лариска, не отставай! И помни: отряд не заметит потери бойца! На абордаж!

- А почему десантура-то? Он что, служил? - спросила я.

- Неа, но зато у него менталитет десантника, напившегося по случаю дня ВДВ. А вообще хорошо, что он приехал, правда? Сразу жизнь как-то закипела!

- Absolutely! Он такой смешной!

А вот в два часа ночи я уже так не думала: Витюшка со свитой горланил в гостиной в караоке.

В мою дверь постучали.

- Спишь? - спросила Светка.

- Сном Ильи Муромца. Под «Гоп-стоп» заебись как спится.

- Пошли посмотрим, что у них там происходит.

И мы пошли. Впрочем, ничего удивительного у них не происходило: Санек и Вовчик прыгали, выбрасывая вперед сытые волосатые ляжки («Это называется канкан», - пояснила подруга). Лариска переминалась с одной ходули на другую, напоминая то ли девку на подтанцовке у Шуфутинского, то ли девку, которая очень хочет писать. А звезда вечеринки старательно выводил: «Ты шубки беличьи носила, кожу крокодила, Все полковникам стелила, ноги на ночь мыла, Мир блатной совсем забыла, И перо за это получай!»

Таких веселых ночей у нас было еще три. «Десантура» свалила только в пятницу утром, доведя нас до состояния хронического недосыпа. Но оно того стоило: подруга стала единственной владелицей виллы «Святая Зинаида».

После завтрака она стояла на табуретке и собственноручно прибивала к двери позолоченную табличку «ZINKA ZAMSHELAYA PROBL’AD’».

- Этот стук - лучшая музыка для моих ушей. Не менее прекрасная, чем удары земли о крышку Зинкиного гроба. Господи, какая же я счастливая! - Светка обернулась и посмотрела на меня.

В тот момент она походила на святую: босые ноги, белый сарафан ниже колен, длинные светлые волосы, блаженная улыбка и огромные, полные слез голубые глаза. Только вместо креста Светка прижимала к груди молоток. Она была иконописна!

- Слушай, Мария Магдалина, а табличку ты когда успела изготовить? - улыбаясь такой картине, спросила я.

- Еще при ее жизни. Вместе с другими аксессуарами. Помню, я к ней со всей душой подхожу и говорю: «Мама, смотрите, какие каталоги. Давайте вместе выберем вам и гроб, и памятник, и оградку, и скамеечку. Да все что захотите!» А она вместо благодарности как кинет в меня костылем и заорет: «Кыш отсюда, мандавоха бесстыжая!» Ну я и пошла себе, смиренная. Пошла и сама все заказала. И табличку тоже. Потому что верила и молилась. Молилась и верила.

Я покрутила пальцем у виска, и мы обе рассмеялись.

А вечером прилетел Алекс. Кинув вещи в гостинице, он сразу же присоединился к нашему столику в «Будда-баре», за которым мы со Светкой обмывали новую собственность и слушали неприлично красивого певца с не менее неприличной хрипотцой в голосе.

- Привет, красотки! Как дела? Загар сделал вас еще прекраснее. - Алекс поцеловал меня в щеку и шепнул на ухо: - Тебе очень идет этот цвет.

Я улыбнулась: с фиалковым платьем у нас была любовь с первого взгляда.

Мы сидели и болтали, причем Светка в нашем разговоре не участвовала, предпочитая взирать с глуповатым восторгом на красавчика с микрофоном. После шестой или седьмой пина-колады она встала и нетвердым, но решительным шагом направилась в его сторону.

- Я сунула ему в руку свой телефон. Как думаешь, он позвонит? - спросила Светка, когда вернулась.

Вопрос, которым девушки и женщины всего мира задаются благодаря Беллу вот уже более века, из уст моей расчетливой и самоуверенной подруги прозвучал, мягко говоря, неорганично.

- Свет, ты чего? Перепила?

- Нет. Влюбилась.

- В кого?

- В Рея.

- В какого Рея?

- В того, который поет.

- Алекс, попроси счет, пожалуйста. Светоньке плохо. Она не в себе.

Счет наш был наколот на дощечку с гвоздем посередине и свисал оттуда двумя лентами одинаковой длины (приблизительно метр каждая). Ну а что? Не каждый же день человек становится владельцем виллы на берегу Атлантического океана.

Мой кавалер, как всегда, оказался на высоте: увидев дощечку, он и бровью не повел, отвез нас на такси домой и попытался отказаться от приглашения на кофе. Но не тут-то было!

- Пшшшли! Кму гврю пшшшли! - Светка настойчиво тянула его за рукав, и он сдался.

А зачем тянула, спрашивается? Все равно через десять минут вырубилась в кресле.

- Давай поднимемся ко мне в комнату. Не будем будить нашу птичку своими разговорами, - предложила я.

Алекс напрягся. Хм… Что это с ним?

- Не уверен.

- Почему?

- Уже поздно.

- Для чего? - Я поцеловала его в щеку. - Пошли.

И мы пошли.

Тильда принесла нам кофе.

- А есть что-нибудь покрепче? - спросил Алекс.

Черт возьми! Почему он так нервничает? Прямо как девственник.

- Виски подойдет?

- Идеально!

Первую порцию он выпил молча. Просто стоял возле окна, не спеша отхлебывал из стакана и смотрел куда-то вдаль. Думал о чем-то.