Такая перспектива меня не порадовала. Во время отсутствия СЕО я собиралась спокойно покопаться в бумагах на его столе. Но ничего не поделаешь: иногда процесс авантюрного творчества приходится прерывать из-за гнусных должностных обязанностей.
Обедали мы в «BON 2». Публика там была немногочисленная и однообразная: мужчины в дорогих костюмах сидели за столиками по двое и что-то негромко обсуждали, запивая салаты и стейки минеральной водой без газа. Некоторые уже перешли к кофе.
Их позы были расслабленными, а движенья свободными. Время от времени они удовлетворенно друг другу улыбались. Пидоры? Нет. Просто до чего-то договорились.
Невысокий, курносый, щеголеватый Иван Акимов появился ровно в назначенное время и сразу же приступил к делу. Речь шла о каком-то совместно разрабатываемом месторождении в Бурятии. Нудятина, одним словом. Переговорщики прекрасно справлялись и без моей помощи. Я заскучала. И тут Тейлор, обращаясь ко мне, говорит:
- Я забыл в машине бумаги. Не могла бы ты открыть лежащий на заднем сиденье кейс и взять оттуда синюю папку? Код 120376 слева направо.
- Sure, - дежурно улыбнулась я, внутренне возмутившись: «Вот скотина! А на спинку тебе не попысать? Нашел, блядь, девочку на побегушках».
И сразу же: 120376! Охренеть! Код на кейсе вполне может совпадать с паролем на почте!
Да наверняка эта нехитрая комбинация - число, месяц и год рождения дражайшей миссис Тейлор. Ей как раз на вид слегка за тридцать. Остаток ланча я только и думала о том, как бы поскорее попасть в офис и дождаться, когда СЕО свалит с работы.
Ждать пришлось долго: Тейлор уехал в начале девятого. Как только за ним закрылась дверь, я в два прыжка подскочила к его компьютеру и нажала на кнопку. Через несколько секунд на экране появился заветный серый прямоугольник. Графа «Пользователь» была уже заполнена. Я ввела пароль. Не подходит. Что за фигня?! Я попробовала еще раз, но уже медленнее: вдруг в спешке перепутала цифры? No result! Как же так? Я была почти уверена, что знаю ключ! Стоп! Сколько колесиков на кейсе Тейлора? Шесть: три справа и три слева. А в каком формате обычно вводятся даты? Две цифры - число, две - месяц и четыре - год. Всего восемь цифр. Я набрала 12031976. Есть! Доктор-доктор, ну нельзя быть таким незатейливым! Я взяла из холодильника бутылку минералки и откинулась на спинку директорского кресла.
Мне стало как-то очень спокойно и даже немного грустно.
Я еще не просмотрела файлы и почту, но уже знала, что найду там все необходимое. Больше не придется рано вставать, ездить в офис, выполнять задания и поручения. Не придется ждать пятницы и не любить вечер воскресенья. Не придется торопиться, потому что некуда будет опаздывать. Я свободна. Свободна или, может, одинока?
Моя ладонь кошкой накрыла компьютерную мышь. Через минуту я нашла папку под названием «РР». Итак, что у нас здесь? Стратегический инвестор - «Arselor». И без того знаю: обсуждалось на закрытом Совещании. Что еще? Количество акций, переходящих к инвестору, - двадцать пять процентов плюс одна. Тоже не новость. Количество мест, которые займет «Arselor» в совете директоров, - три. Уже лучше: это точно нигде не упоминалось. Хотя… Нет, все-таки недостаточно. Чтобы снять Тейлора, нужно что-то посерьезнее. Ну проболтался он своему переводчику насчет количества мест в совете, - по голове его, конечно, за это не погладят, но простят. Кипиш со сменой СЕО им сейчас ни к чему. Смотрим дальше. В качестве условия инвестора - их CFO. Три места в совете директоров плюс их CFO. Нет, все равно мало. Что здесь? Какие-то расчеты. Пять миллиардов долларов США.
Что это? Сумма, до которой готов упасть «Рудчермет» за блок-пакет?! Глазам своим не верю: Тейлор хранит ТАКОЕ в компе! Совсем долбоеб! Это же вопрос сотен миллионов! За подобные сведения убивают! Блядь! Куда я лезу?! Что со мной будет после того, как я солью это Дымченко? Позволят ли они мне просто взять и уйти?
Вряд ли. Скорее всего, они попытаются меня: а) запугать, б) подкупить. Ну что ж: я предоставлю им такую возможность. Наглеть не буду: обойдусь недорого, чтобы убийство не оказалось самым дешевым способом заставить меня замолчать. Хватит и того, что он самый надежный.
А может… Чем черт не шутит? Не послать ли мне все на фиг: Макса, «Рудчермет», пол-лимона? Вот возьму и продам эту цифру «Арселору» за несколько десятков миллионов. Она того стоит: зная ее, можно сэкономить сотни. «Рудчермет» заявит официальную стоимость: допустим, шесть - на миллиард больше. Инвестор, естественно, будет торговаться. Если ему заранее известна нижняя планка цены - пять миллиардов, то он может гнуть свою линию до последнего, не соглашаясь ни на пять восемьсот, ни на пять триста, ни на пять сто.
Итак: десятки миллионов против пятисот тысяч.
Стоп! А как я продам эту информацию? Кому? Приду в «Арселор» и скажу, что есть тема? Глупости! Меня и слушать-то никто не будет! Нет. Нереально. А пол-лимона - вполне.
Все. Устала. Что мы имеем: «Арселор». Двадцать пять плюс одна. Три места в совете директоров. Их CFO. Пять миллиардов. Более чем достаточно.
Я выключила компьютер и встала из-за стола. Двадцать один ноль-ноль. Пора ехать к Светке.
Не знаю, что подтолкнуло меня в тот момент подойти к окну, но я это сделала. И отшатнулась. Я увидела, как Забелин садится в поданный ко входу «мерседес». Вместе с Любой. Они смеялись. Или мне показалось? Я позвонила Денису.
- Скажи, только честно, Люба - красивая баба?
- Мальвиночка, ты чего? Зачем тебе?
- Это важно. - Я закурила прямо в кабинете Тейлора.
- Красивая, - полоснул меня одним словом Денис.
- Да? А по-моему, она какая-то блеклая, - деревянным эхом отозвалась я.
- В этом есть своя прелесть. Не всем по душе яркие краски бразильского карнавала: кто-то любит размытый дождем Невский.
- Ты зачем мне все это говоришь?! Зачем расписываешь под хохлому какую-то запыленную неудачницу?! - взорвалась я.
- Во-первых, ты сама спросила мое мнение. Во-вторых, чтобы ты выкинула из головы этого блядского Забелина и подумала об Алексе Мейтоне. Он сегодня мне звонил, и мы говорили о тебе.
- Мне плевать на Мейтона. - В моем голосе больше не было злости, только тупая боль от увиденной из окна сцены. Неужели ревность - это и есть тупая боль?
- Зря! Он молодой, добрый, красивый и охуительно богатый. Я его неплохо знаю и могу уверенно заявить: у тебя все шансы прибрать его к рукам.
- Динь, ты чего от меня хочешь?
- Сходи с ним поужинать.
- О’кей, - равнодушно согласилась я, думая совсем о другом: о том, как Забелин и Люба едут к нему домой и по дороге азартно обсуждают статью в «Коммерсанте». Она вся такая осведомленная и интеллектуально ему равная. Это его заводит.
Он притягивает ее к себе… Стоп! Хватит! Вон из моей головы, подонок!
- Так я дам ему твой телефон?
- Как хочешь.
Я выбросила в окно сигарету и вышла из кабинета Тейлора. Завтра утром я пообщаюсь с Дымченко и, если все сложится удачно, навсегда распрощаюсь с «Рудчерметом».
Уже в машине мне вдруг показалось странным, что Светка остановилась в «Рице», а не у родителей на проспекте Мира.
- Буду минут через двадцать. Поднимайся на крышу. Там за ужином обо всем и поговорим, - предложила я подруге по телефону.
- Давай лучше у меня в номере.
- Хорошо. Только поесть закажи.
То, что Светка отказалась от выхода в свет, меня еще больше насторожило: она любила общество.
Я петляла по рицевскому лабиринту, раздражаясь оттого, что номера там расположены по кругу, и гадала, что же произошло.
Все стало понятно, как только Светка открыла дверь: ее верхняя губа была разбита, а под глазом красовался фингал.
- Муж? - вместо «здрасте» спросила я.
- Ага, - беззаботно отозвалась подруга.
- Переломов нет? Нос, челюсть в порядке?
- Да. А вообще за тонированным биэмдабл-ю синяков не видно! Прошу!
Я прошла в элегантную гостиную Светкиного Executive Studio и улыбнулась: подруга ни за что не будет жить в стандартном номере, даже если этот номер - в «Рице».
