Нельзя забывать и об опасности попасть в руки китайских военных. Они направлялись в Китай ради его же блага — вообще-то, ради блага всего человечества, — однако китайцы не должны об этом узнать. Так что, как только они пересекут границу, угроза быть пойманными станет более чем реальной.

В какой-то части мозга Йегера пульсировал вопрос: почему Брукс не мог просто связаться с китайцами?

Впрочем, он осознавал связанные с этим сложности. Шефу ЦРУ пришлось бы объяснять китайским коллегам, почему его агентство сочло самого разыскиваемого человека в мире мертвым, если в действительности он жив и здоров.

Мало того, пришлось бы объяснять, каким образом Каммлеру, изменив внешность, удалось по поддельным документам пробраться в Китай.

Говоря коротко, обсуждение подобных вещей с китайцами могло привести к серьезному скандалу, результатом которого стало бы возникновение весьма мрачных теорий заговора, не говоря уже о международном недоверии. Американо-китайские отношения всегда были делом весьма деликатным, потому Йегер мог понять, почему Брукс — как, впрочем, и Майлз — предпочел выбрать другой путь.

И все же Йегеру очень не хотелось попасть в руки бойцов Народно-освободительной армии и объяснять, что его команда делает в Китае.

46

Чтобы выбросить тревожные мысли из головы, Йегер решил более детально ознакомиться с информацией, касающейся предстоящей миссии. До расположенной в центральном Таиланде базы ВВС «Такхли» предстояло лететь еще целых шесть тысяч километров, не говоря уже о том, что по прибытии у них вряд ли будет много времени на изучение цели.

Он скользил пальцем по экрану айпада, прокручивая заметки, наспех подготовленные Питером Майлзом. Похоже на то, что и Каммлера, и его предшественников во времена рейха многое связывало с тем регионом, куда сейчас направлялись Йегер и его команда. В причину, по которой нацисты впервые прибыли в Китай, трудно поверить.

В мае 1938-го немецкий зоолог и гауптштурмфюрер СС Эрнст Шефер возглавил экспедицию в Тибет. Экспедиция состояла исключительно из офицеров СС и осуществлялась при поддержке «Аненербе», эсэсовского «Общества наследия предков» — псевдонаучной организации, задачей которой было доказать, что арийская раса когда-то якобы правила на земле.

Главными покровителями «Аненербе» стали шеф СС Генрих Гиммлер и эсэсовский генерал Ганс Каммлер. Они считали, что много веков назад группа чистокровных ариев вышла из Тибета, который, стало быть, и является колыбелью арийской цивилизации. Какой бы безумной ни казалась эта теория, эсэсовская экспедиция отправилась в Тибет, чтобы измерять пропорции черепов и делать гипсовые слепки голов местного населения — так сказать, собирать доказательства.

Шефер сумел убедить британские власти, и те позволили ему въехать в Тибет через Индию, которая на тот момент была британской колонией. Проделав путь через северо-восточный индийский регион Сикким, немецкая экспедиция добралась до Земли снегов — Тибетского плато. Девятого января 1939 года эсэсовцы достигли Лхасы, столицы Тибета. Там Шефер стал раздавать изображения нацистской свастики, что позволило его группе завоевать доверие тибетцев. Какая ирония.

Присвоенная нацистами свастика являлась древним религиозным символом, почитаемым буддистами и индуистами. Поэтому тибетские лидеры восприняли ее как символ общей веры в принципы миролюбия и терпимости, присущие буддизму.

Разумеется, сложно представить нечто более чуждое идеологии нацизма, чем эти принципы.

Шефер и его люди направились к знаменитым горам Ньэнчентанглха, высившимся над озером Нам-Цо — Небесным озером, — расположенным в шестидесяти километрах к северу от Лхасы. Они пришли к выводу, что именно этот район был центром арийского наследия Тибета, забытой родиной нацистов.

Экспедиция вернулась в Германию и привезла с собой десятки древних религиозных артефактов, а также результаты измерений черепов и слепки голов. Все это, по словам эсэсовцев, доказывало их теорию. Гиммлер был в экстазе: он наградил Шефера особым эсэсовским кинжалом и кольцом в виде мертвой головы.

Гитлер лично прочитал отчеты Шефера и был впечатлен. Члены экспедиции получили новые эсэсовские звания, а горы Ньэнчентанглха вошли в нацистскую мифологию в качестве легендарной родины ариев.

А теперь, похоже, регион облюбовал Хэнк Каммлер — сын эсэсовского генерала, немало сделавшего для продвижения подобных идей. Йегер был уверен, что Каммлер выбрал горы Ньэнчентанглха в качестве убежища не случайно, его решение явно пронизано мрачным символизмом.

Каммлер был чрезвычайно умен. Владевший впечатляющим состоянием, полученным в результате послевоенных сделок отца, он вкладывал значительные ресурсы в проекты в изолированных уголках мира — например в частный заповедник в восточноафриканском Катави^[53], служивший отличным прикрытием для его исследований в области биологического оружия.

Именно там Йегер и его команда покончили с монстром, как им казалось.

Теперь же Каммлер выстроил себе укрытие в горах Ньэнчентанглха и работал над осуществлением новых — и самых темных — замыслов. Согласно присланным Йегеру разведданным, с наибольшей вероятностью Каммлер производил СЯУ именно там. Если Брукс и Майлз правы, это означало, что Каммлер отстроил посреди окружавших Небесное озеро снегов настоящее дьявольское святилище.

Святилище, где он вынашивал планы устроить новый Армагеддон.

47

— Мир? — спросил Йегер, протягивая Наровой дымящуюся кружку.

Она спустила ноги на пол.

— Не знала, что мы воевали.

Йегер ничего не ответил. В последние семьдесят два часа все выглядело именно так.

Он откупорил свою стальную фляжку и приготовил ей горячий шоколад, взяв пакетик из сухого пайка. Повеса с Алонсо, как всегда, будут спать до самого прибытия. Проснулись только они с Наровой.

До «Такхли» оставалось лететь еще два часа, и, когда они приземлятся, придется торопиться. Их ожидает самая сложная миссия в жизни, так что нужно восстановить доверие в команде. Поэтому Йегер решил сопроводить предложение о мире кружкой горячего шоколада.

Он кивнул на айпад Наровой:

— Прочла отчеты?

— Да. Несколько раз.

— Есть мысли?

— Все данные из Санкт-Георгена свидетельствуют о том, что радиоактивный материал — уран — практически со стопроцентной вероятностью уже вывезен из тоннелей. Проблема в том, что никто не знает, сколько его там было. Однако можно попытаться сделать предположение на этот счет. Сколько человек входило в состав банды, убившей съемочную группу?

— Шесть.

— Какой вес могут нести шесть человек? Думаю, килограммов тридцать каждый. Таким образом, если предположить, что они вынесли все содержимое тоннелей за один раз, получим сто восемьдесят килограммов. Плюс они должны получить сто килограммов из Молдовы — они так думают. А еще предыдущие рейсы… Зачем им столько урана?

— Для нескольких СЯУ.

— Для нескольких СЯУ. Другого объяснения нет. — Нарова сделала паузу, задумчиво потягивая горячий шоколад. — Что предполагает сразу несколько целей. И у нас пока нет ни единой догадки, что это могут быть за цели и когда будет нанесен удар.

— О чем ты думаешь?

Нарова взглянула на него.

— Если бы я была Каммлером — безумным массовым убийцей с раздутым до предела эго, — то начала бы производство СЯУ сразу по прибытии первой партии сырья. И отправляла бы их в районы удара по мере готовности.

Нарова не была Каммлером. Она была его заклятым врагом. Но Йегер полагал, что она попала в точку. Весьма вероятно, что Каммлер уже отправил первые СЯУ в точки назначения.

Глядя, как Нарова, примостившись на сиденье, пьет горячий шоколад, Йегер поймал себя на том, что его мысли устремились в совершенно ином направлении. Даже сейчас, без всякого макияжа, с роскошными светлыми волосами, стянутыми на затылке резинкой, Ирина была ослепительно красива. И в этот раз Йегер позволил ее образу задержаться в голове подольше, чем когда-либо раньше.