— Тогда почему бы не перекрыть этот канал? — предложил Повеса. — Прямо сейчас. Накроем всю сеть, пока дерьмо не попало на вентилятор.

— Потому что, если в деле замешан Каммлер, его сеть поможет нам выйти на него, — ответил Майлз. — Отследим груз — отыщем Каммлера.

— Мы знаем точное место, куда должны отправить уран? — спросил Йегер.

— Знаем, — подтвердил Майлз. — Грунтовая взлетно-посадочная полоса в колумбийских джунглях. Используется наркоторговцами в качестве одного из перевалочных пунктов для отправки товара в США.

Йегер взглянул на Майлза:

— Ладно. Значит, ты намекаешь на то, что Каммлер организовал что-то вроде лаборатории для производства СЯУ рядом с цехами наркоторговцев? Я прав?

Майлз кивнул:

— Так мы считаем.

— Ясно. Предлагаю нанести упреждающий удар. Прежде чем самолет вылетит из Молдовы в Колумбию, мы нанесем удар по базе Каммлера в джунглях и разнесем его лабораторию к чертям, а затем убьем или поймаем его самого, если он окажется там.

Майлз усмехнулся:

— Именно об этом я и думал.

Йегер встал.

— Тогда чего мы ждем?

23

— А кого ты на этот раз называешь словом «мы»? — спросил Повеса. — Кто именно будет нас прикрывать? Где наша крыша?

— Я, Дэниел Брукс, — ответил Майлз. — И еще несколько высокопоставленных доверенных лиц. Словом, как обычно.

За десятилетия своего существования «Тайные охотники» обзавелись сетью могущественных сторонников, в число которых входила элита военных и разведывательных ведомств стран антигитлеровской коалиции.

— Но буду с вами честен, — продолжал Майлз, — Брукс взволнован. Если ДНК Каммлера было сфальсифицировано, значит, у него есть проблемы в собственном агентстве. Пока он не получит подтверждения, что Каммлер снова в деле, он мало чем сможет нам помочь. Потому ему нужно, чтобы все прошло тихо. — Он окинул взглядом помещение. — И потому он хочет использовать вас.

— Меня интересует одна вещь, — сказала Нарова. — Насколько велик итоговый платеж, которого ждут молдаване? Тот, после которого они дадут зеленый свет на поставку?

— Десятки миллионов долларов.

— Примерно на такую сумму Каммлер хочет наложить лапу, получив права на литературное наследие Гитлера.

— Верно. Использовать доходы от продаж «Майн кампфа», чтобы устроить ядерный кошмар в память о рейхе. Такой вариант точно потешит эго Каммлера, не говоря уже о его склонности к драматизму. Но этого мы не узнаем, пока…

— Он умнее, чем вы думаете, — перебила Майлза Нарова. — Если он собрался развязать террор, то его целью будет не только месть. Он сделает все, чтобы разжечь пожар, который поглотит мир, и на пепелище он отстроит этот мир заново. Реанимация рейха всегда была его целью. Четвертого рейха. А фюрером станет он сам. Я не верю, что в этом отношении может что-то измениться.

— Полагаю, что так, — согласился Майлз. — Однако, как я уже говорил, мы этого не узнаем, пока не увидим все своими глазами. А в данном вопросе все зависит от вас, ребятки.

Йегер, Повеса и Нарова переглянулись. Им оставалось либо согласиться с предложением Майлза, либо приготовиться к тому, что на их руках теоретически может оказаться кровь миллионов. К тому же это дело — глубоко личное.

У Наровой были свои причины ненавидеть Каммлера, уходившие корнями в темное прошлое ее семьи. Повеса видел, как его хорошие друзья умерли страшной смертью от рук этого человека. Для Йегера Каммлер был злодеем, убившим его лучшего друга и едва не погубившим жену и ребенка.

Они разошлись, чтобы собраться с мыслями. Йегер нашел уединенное место, чтобы сделать личный звонок с помощью компьютера. Он должен сообщить Рут, что дома окажется нескоро, и уже приготовился к ее реакции. Разговор обещал быть не самым приятным.

Мобильный Рут ожидаемо перенаправил вызов на голосовую почту. Йегер решил позвонить домой. Возможно, она там. Ответил женский голос. На какое-то мгновение у Йегера мелькнула надежда, но напрасно — это была не она.

— Кто говорит? — потребовал он ответа. Почему какая-то незнакомка берет трубку их домашнего телефона?

— Это Дженни, Уилл.

У Йегера внутри все упало. Дженни была давней партнершей Повесы и одной из ближайших подруг Рут. На нее всегда можно положиться. Но что она делает сейчас у них дома?

— Все в порядке? Где Рут?

— Сложно сказать, Уилл. Она исчезла из клиники. Я пытаюсь дозвониться тебе уже несколько часов, но звонок автоматически перенаправляется на голосовую почту.

Неудивительно, что она не могла ему дозвониться: в фалькенхагенском бункере нет мобильной связи. Мысли лихорадочно запрыгали в голове Йегера. Рут действовала все более и более непредсказуемо. Ну как вот так просто взять и исчезнуть? Да что вообще происходит?

— Уилл? Ты там?

Голос Дженни вернул Йегера в настоящее. Он с трудом заставил себя говорить:

— Да. Скажи, сколько времени прошло с того момента, как она сбежала?

— Это случилось вчера. Сотрудники клиники пытались тебе дозвониться, но ты был вне зоны доступа, потому они связались со мной. — Она сделала паузу. — И еще одно. Они говорят, что она ушла в компании какого-то подозрительного типа.

— Подозрительного в каком смысле? — спросил Уилл. — Они смогли его описать?

— Не особо. Большой бритоголовый парень. Неразговорчивый. «Выглядел грозно», — так они сказали. Но клиника — не тюрьма, поэтому ее не смогли остановить.

Йегер почувствовал, как будто кто-то дал ему по голове. Да что же, к чертям, творится-то, а? Под описание человека, который увел Рут, вполне подходил Стив Джонс. Возможно, ее похитили люди Каммлера? Однако Джонс не мог быть в двух местах одновременно — в тоннелях под Санкт-Георгеном и лондонской клинике.

Чтобы успокоиться, Йегер уперся рукой в стену. У него было ужасное ощущение, словно история повторяется.

— Есть хоть какие-то мысли относительно того, куда она могла отправиться? — спросил он с отчаянием в голосе. — Что угодно, что могло бы указать на ее местоположение? Хоть что-то? Это важно, Джен. Жизненно важно.

— Нет. Ничего. Только то, что мне сказали в клинике. Ну и тот факт, что она сбежала.

Йегер поблагодарил ее и положил трубку.

Внезапно ему пришла в голову еще одна мысль — настолько ужасная, что у него едва не перехватило дыхание. Борясь с дрожью в руках, он нажал на кнопку быстрого набора мобильного своих сыновей: у Люка и Саймона был один телефон на двоих.

Вызов перенаправился на голосовую почту. Сейчас идут уроки, поэтому телефон, должно быть, выключен.

Чувствуя нарастающую панику, он позвонил в приемную школы.

— Люк и Саймон Йегеры, восьмой класс, — выпалил он. — Они оба сейчас в школе? Никто не пытался их забрать в последние двадцать четыре часа?

— Одну минуту… Вы — мистер Йегер?

— Да. И это срочно.

— Минуточку. Я проверю.

В трубке зазвучала музыка, как это обычно бывает во время удержания вызова. Мелодия должна была успокоить. От нее должно стать легче на душе. Однако ни один родитель еще не звонил в школу в состоянии такого стресса и тревоги. В этом Йегер был уверен. Ну давай же. Давай.

Йегеру уже начало казаться, что прошла целая вечность, но секретарша вновь заговорила:

— Вчера вечером приехала их мать, чтобы повидаться с мальчиками. Она забрала их на пикник у моря.

Йегер почувствовал, как кровь стынет в жилах. Школа располагалась на побережье графства Сомерсет, и он часто водил мальчишек к гавани, чтобы угостить рыбой с жареной картошкой. Однако Рут по вполне очевидным причинам посещала их гораздо реже.

— Похоже, она приходила попрощаться перед поездкой за рубеж. Мальчики вернулись еще засветло. Они оба здесь. Если вы волнуетесь, могу сказать им, чтобы перезвонили вам после урока.

Йегер едва мог дышать.

— Будьте добры. Огромная просьба! Как только смогут, пусть позвонят.

— Разумеется. Примерно в три сорок пять.