— Да, Антон умер, — подтвердила она, всхлипывая. — Он покончил собой сегодня ночью.

Никто не знал, что уже долгое время Антон страдал от депрессии и сопутствующей бессонницы. Он учился, работал на двух работах и содержал свою семью. Маму, бабушку, младшую сестру. Денег все равно не хватало, но он никогда не жаловался, даже лучшему другу не рассказывал. И всегда улыбался. Тихо-улыбчивый Антон… Спокойный, общительный. Были друзья и любимая девушка. Кто бы мог подумать, что этот, вполне благополучный молодой человек уже давно хотел умереть?

Он знал про свой диагноз, но отказывался его признавать. На терапию не ходил. Во-первых, стыдно. Во-вторых, ни времени, ни лишних денег на это не было. Принимал антидепрессанты и снотворное. Не помогало. Хроническая усталость, необходимость зарабатывать, проблемы в институте из-за частых пропусков, бессонница… Антон выпил пачку снотворного. Поздно вечером к нему зашла сестра. Удивилась, что брат давно не выходил из комнаты. Увидела пустую коробку. Брат еще дышал. Тут же вызвала скорую. Приехали через пятнадцать минут, но спасти не смогли. Не успели. Сделали укол матери, а бабушку увезли с инфарктом.

— Это все ты… ты во всем виновата! — кричала в трубку Влада. — Если бы не ты, он был бы жив.

Аня не стала спросить с Владой. Она была с ней согласна. Она и без ее слов обвиняла во всем только себя. Он ведь звонил ей вчера, а она развлекалась с однокурсниками. Пила, смеялась… впервые за два года, дорвалась. Не услышала звонок. Если бы она только ответила ему, возможно, это спасло бы ему жизнь. Аня стояла в полупустом внутреннем дворе и не могла даже заплакать, а в голове бесконечно звучали его слова, которые он сказал ей прошлым летом в день рождения.

«Я всегда буду с тобой, даже если меня не будет рядом.»

Оставаться на парах было бессмысленно. На проходной Аня остановилась и зависла. Ей хотелось, чтобы кто-то подошел и сказал, что все это дурацкий сон и глупая шутка. Чтобы кто-то ущипнул ее, и она бы проснулась. Она все еще не могла поверить, что тогда, три недели назад видела Антона последний раз. Она помнила каждую секунду. Как она уходила и обернулась, как стояла и смотрела на него, как он сидел один на пустой остановке, как хотела бежать обратно к нему, и как он посмотрел ей вслед, почувствовав ее взгляд. Потом подошел синий троллейбус, Антон поднялся и уехал.

В реальность ее вернул незнакомый женский голос рядом:

— Извините, вы не подскажете, где проходят подготовительные занятия по рисунку?

Перед Аней стояла худая девочка с прозрачно-зелеными глазами. В правой руке свитер и папка с бумагой. За спиной рюкзак. Серая свободная майка. На левом плече, на месте, куда раньше ставили прививку от оспы, было наклеено две полоски лейкопластыря.

— Направо и до конца коридора, — ответила ей Аня.

Девушка поблагодарила ее и, с интересом оглядываясь по сторонам, пошла в нужном направлении. Аня задумчиво смотрела ей вслед. Почему-то казалось, что они знакомы. Она вышла из института и поехала домой.

Глава 12

Следующий год был самым холодным и одиноким за время учебы в институте. Аня еле перебивалась с «тройки» на пересдачу, с трудом закрывала сессии к середине следующего семестра и совершенно потеряла интерес к будущей профессии. Отношения с однокурсниками не складывались. К четвертому курсу у многих уже давно сложились свои компании. Остальные существовали сами по себе и не собирались сближаться с кем бы то ни было.

Оставались только Даня и Юля. Они не были близкими друзьями. Общались по старой привычке. Отработав год официанткой в японском ресторане, Юля стала хостесс. Она появлялась в институте по выходным, один-два раза в неделю. Много пропускала, но кое-как училась, успевала сдавать зачеты и экзамены. Не важно на что, важно сдать. В эти дни они обедали вместе, ходили в новое кафе недалеко от института. Даниил ходил с ними. Он был для Юли вроде непутевого младшего брата. Он тебя бесит, но ты за него всего равно почему-то переживаешь. В кафе Юля важничала, критиковала официанток. Не в лицо, конечно, но достаточно громко, чтобы они слышали. То они заказ не так озвучили, то вилку с ножом не так положили, то меню неправильно забрали. Ей все было не так. Аня раздражалась, но молчала. В такие моменты она вспоминала, как они раньше гуляли с Владой и друзьями. Ей не хватало тех людей, но все осталось в прошлом.

Влада и Сережа перестали с ней общаться после смерти Антона, а вместе с ними исчез еще десяток приятных людей и одноклассников, которых она считала друзьями. Иногда Аня сомневалась в том, что существует и продолжает жить. Ей казалось, что в тот день она умерла вместе с Антоном. Все кончилось и потеряло смысл. Сначала она отказывалась верить. Даже не пошла на похороны. Впервые дошла до кладбища только через месяц. Выбрала будний день, чтобы не столкнуться случайно с кем-нибудь из знакомых. Стояла и беззвучно плакала, глядя на овальное фото, ругала себя за то, что не успела. Не успела взять трубку, не успела попросить прощенья, не успела вернуться. Всего несколько часов, и он сейчас был бы жив. Аня приходила к нему каждый месяц и не заметила, как в конце лета стала на год старше него.

О новых отношениях даже думать не хотелось. Антон был единственным и лучшим. Невозможно было представить, что рядом может быть кто-то другой. А чувства к Эду, которые навязчиво преследовали Аню в прошлом году, исчезли так же внезапно, как и появились. Если бы она хоть немного ему нравилась, если бы он хотел быть с ней, то Аня дала бы себе шанс. Но Эд переспал и забыл. Любить кого-то, встречаться, заботиться — было для него слишком. Иногда он подходил к Ане поболтать, звал на студенческие вечеринки. На квартиру, в общагу. Она отказывалась. Ей хватило одного раза, чтобы понять — от Эда нельзя ждать ничего, кроме неприятностей. С тех пор она решила держаться от него подальше. Так было спокойнее.

Еще через год Аня закончила бакалавриат, защитила проект на «хорошо», получила диплом и сама удивилась, что прошла в магистратуру. Она не хотела учиться дальше, но родители настояли. Аня согласилась. В магистратуре учились всего два-три дня в неделю. Можно было устроиться на работу и совмещать. Но сначала надо немного отдохнуть.

Перед летними каникулами Аня впервые коротко постриглась. Всю жизнь проходила с темной-золотистой гривой до пояса. Долго не могла решиться, листала фотографии. Мастер посоветовала сделать «боб». Получилось свежо и непривычно, но Ане понравилось. Теперь голову можно было мыть утром за полчаса до выхода из дома. Удобно.

«Обкорналась, — сказала ей Лена вместо приветствия, когда Аня приехала в Королев. Они не виделись три месяца. Стрижка не понравилась Лене. — Старуха. Выглядишь на тридцатник!»

Ане и так не очень хотелось ехать в Королев, а после слов Лены захотелось развернуться и уехать домой. Легкий сквозняк гулял по квартире. На улице стояла жара, окна были открыты во всех комнатах. Ветер осторожно шевелил шторы. На кухне пахло садовыми цветами. На столе — букет розовых пионов. Рядом — тарелка персиков, груши, сливы и две бутылки крымского вина. Аня проглотила обиду и осталась. Боялась только смотреть в зеркало. Стильная модная стрижка, с которой она выглядела более яркой и дерзкой, теперь уже не казалась такой удачной.

Лена окончила институт два года назад, работала бухгалтером в банке, встречалась с каким-то мужчиной. Подробностей она не рассказывала, а спросить Ане было неудобно. Родители уезжали на дачу на выходные. Можно было пригласить друзей, подруг. Лена собиралась в отпуск через неделю.

— На двадцать дней, — рассказывала она, открывая вино современным штопором. — Вот тебя решила позвать перед отъездом, а то давно не виделись. Ты вроде была в Алуште. Тебе понравилось?

Аня задумалась, вернувшись мыслями в лето после первого курса. То лето было лучшим в ее жизни. Друзья, море, дача, день рожденья, Антон… Тогда казалось, что счастливее быть просто невозможно.